— Посерьезнее, молодежь, — с напускной строгостью проговорил Вианор. — Испытание было не из самых простых.
— Да уж, в этом мы убедились! — в голос сказали два друга.
— Здесь собралась большая часть тех, кто замыкал Всеанорийский Круг, — заговорил меж тем Вианор. — Тогда мы наложили магический щит на рулетку Астиаля. Вы помните — были условия, на которых нам согласились помочь. Начну со своего обещания.
Вианор поднял свой жезл, с навершия которого излучалось сияние, и возгласил:
— Моим обязательством было отдать свою силу мага. Теперь, когда она вновь ко мне вернулась, я готов это исполнить. Но сперва с благодарностью хочу вернуть тебе, учитель, то, чем ты меня ссудил.
На плече Вианора вдруг зашевелился бурундучок — и внезапно, в один миг он переместился уже на плечо к Савиену и сразу пропал из вида.
— Теперь черед моей силы, — произнес Вианор.
— Оставь себе, сынок, — проговорил вдруг Савиен. — Что твое, то твое. Ты уже все уплатил, когда пожертвовал свою силу на щит вокруг вон той игрушки.
Вианор низко поклонился.
— Так, с этим обетом покончено. Браннбог — маги Каттор-Хата условились с тобой об Ольсинге.
Трор поднял меч над головой, поцеловал клинок — и бережно поднес Савиену. Тот с чрезвычайно серьезным лицом осмотрел меч и молвил:
— Роскошный подарок на день рождения старому Савиену. Позвольте уж кое-что подарить и старику из Каттор-Хата. Когда мы лишились этого меча, то поняли — Ольсинг ушел к тому, кого он выбрал. Наше желание лишь в том, чтобы самим передать меч. Браннбог, внучек, подойди-ка ко мне сам, а то мне уже тяжело держать сабельку.
И маг Каттор-Хата, держа меч так, как если бы не представлял, как обращаться с оружием, протянул Ольсинг назад.
— Теперь он твой истинно.
И Трор с великим почтением, не пытаясь скрыть свою большую радость, принял великий меч. А Савиен продолжал:
— Мы долго думали все вместе, когда вы двое умыкнули Ольсинг, — в чем же наша ошибка? Некоторые из нас считали, будто ты, сынок, — он имел в виду Вианора, — оступаешься на пути, принимая близко к сердцу дела суетного мира. Но когда Ольсинг ушел от нас, мы поняли — небезупречны мы сами. И знаешь, почему? Мы слишком озабочены этой своей безупречностью. Так что, сынок, принимай ещё один дар…
Савиен сделал паузу и закончил:
— Каттор-Хат. Хватит устраивать дела иных земель, пора подумать и о своей. Тебе вести страну — как внучеку Браннбогу Туганчир. Ты должен научить Каттор-Хат тому, чему научился сам.
Онемевший Вианор в замешательстве смотрел на Савиена. А тот закончил своим прежним смешливым голосом:
— Бери, бери, пока дают. Я правильно говорю, братушка Остим?
Никто не заметил, когда в зале появился ещё один человек — Остим Жар, хранитель Искры Астиаля, глава Внутреннего Круга Семилена. Он спокойно отвечал:
— Ты говоришь правильно, брат Савиен.
— Ну вот — слушайся старших, сынок, — произнес Савиен.
И в тот же миг он исчез, а Остим Жар остался.
— Что ж, — вымолвил наконец Вианор, — принимаю и я этот дар.
Он помолчал.
— Осталось решить дело с хозяйкой Гамо. Мать Вода, ты по-прежнему желаешь эту вещь?
— Да! Мне нужен стол для разделки рыбы, — проговорила старуха и стукнула клюкой. — У меня до сих пор нет хорошего стола!
— А как насчет этого? — Вианор сделал знак.
Несколько мастеров внесло в залу довольно большой деревянный стол. Он был крепко сколочен и покрыт сверху металлическим листом и снабжен корытом сбоку вместе с ящичком с набором ножей.
— Как, матушка Вода, может быть, этот стол тебе сгодится лучше?
— Да! — хриплым голосом проговорила хозяйка из Гамо. — То, что надо! Беру!
И в один миг она исчезла вместе со столом.
— Что ж, Тикей, — заключил Вианор, — осталось решить, как нам поступить с рулеткой.
— Я полагаю, её надо приобщить к наследию Астиаля, — отвечал вождь Семилена. — Лучше, чем в Семилене, её нигде не укрыть.
— Согласен, — поддержал Остим Жар.
— Согласен, — подтвердил Вианор. — Итак, хранители каждого из анорийских магических кругов согласились. Может быть, кто-то из магов или вождей Анорины имеет иное мнение?
— Нет, мы согласны… согласны… согласны, — пронеслось по залу.
— Я не согласен! — неожиданно раздался чей-то голос.
У входа в залу стоял какой-то незнакомец. Он выглядел… впрочем, как может выглядеть Астиаль? — как Астиаль, и никак иначе. Все, бывшие в зале, все повелители Анорины, включая ольсков, преклонили колено. Астиаль же прошел к рулетке и, сделав знак, приветствия, продолжил.
— Я не согласен. Как-то двое славных парнишек, — Астиаль кивнул головой в сторону Грэма и Дуанти, — пролетали мимо на одном знакомом драконе. Я побеседовал с ними и узнал, что моя игрушка, оказывается, наделала больших бед. Пожалуй, пора забрать её отсюда — незачем ей долее оставаться в Анорине.
— Ты — владыка, — с поклоном отвечал Тикей Йор, — тебе решать.
— Но будет справедливо, если я отдарюсь, — добавил Астиаль. — Вон тот вихрастый рыжий сорванец рассказал мне, что в его стране есть церковь, где мне поклоняются как Богу. Пожалуй, пришло время исправить и это. Я явлюсь к каждому из друидов Кардоса и буду говорить с каждым. Тот, кто на что-то годится, отправится в Семилен. К тебе на выучку, магистр Тикей. Кардос не останется без покровительства магического огня. Но не будет никаких церквей и богослужений — будут пилигримы Астиаля. Из Семилена они будут приходить в Кардос и странствовать, нигде не задерживаясь долее полугода, совершая положенное магу и искателю истинного пламени. Пусть их путь пролегает без различия через графский дворец и хижину охотника, через ферму и мастерскую, и пусть им везде будет открыт вход и дано место у очага и голос в совете. А их плата будет — дорога, поиск, скитание. Примешь ли ты моих пилигримов, магистр Аррето?
— Да, с великой радостью, — отвечал магистр Кардоса. — Я распущу орден.
— А ты, магистр Тикей? Готов ли ты добавить к паладинам Астиаля и пилигримов?
— Да, готов.
— Принимаю ваше слово, — возгласил Астиаль. — Теперь мой дар тебе, принц Грэм Сколт.
Астиаль протянул руку к рулетке — и как будто бы откуда-то из неё достал нечто — жезл мага, наподобие тех, что были у Вианора и Тикея Йора. Он вручил его Грэму, и тот принял посвящение, преклонив колено.
— А это тебе, гранд Дуанти Перуджион, — и Дуанти принял жезл и посвящение вслед за другом.
— Осталось последнее, — наконец сказал Астиаль. — Моя просьба к народу и вождям Анорины. Есть человек, вина которого передо мной и людьми Анорины равна. Хорбирут. Готовы ли вы выдать мне этого человека и доверить совершить суд над ним?
