Пролог
Граница Элдиса
1096
«Бережливый, как гном» – все знают эту поговорку, а Горный Народец гордится ею. Они не выбрасывают ничего, даже старую тряпку или засохшую горбушку, но особенно тщательно охраняют драгоценные камни и металлы, и никогда никому не рассказывают о том, как они это делают. Отто, родом из дана Маннаннан, кующий серебряные кинжалы, ничем не отличался от своих собратьев-мастеровых, разве что был еще осторожнее, чем большинство других. Его обычным покупателем был горячий юнец, который сумел так обесчестить себя, что был вынужден пойти в наемники, и нельзя не согласиться, что бродяга с мечом в руках, который сражается не за честь, а только за звонкую монету, не тот человек, которому можно доверить серебро гномов или секреты магии.
Прожив много лет среди людей в королевстве Дэверри, Отто научил некоторых кузнецов создавать редкостный сплав для кинжалов – очень сложный и своеобразный процесс, требующий специальных заклинаний и особенных мановений рук, причем делать их можно было только одним определенным способом. Отто никогда не отвечал на вопросы. Если ученики хотят, чтобы все получилось правильно, говорил он всегда, они должны просто слушаться его приказаний, а не хотят – могут убираться из кузницы прямо сейчас; другим будет меньше забот. Подмастерья немедленно замолкали ни один не ушел. У них хватало ума понять, что их учат волшебству, а знать, что именно означают заклинания, совсем необязательно. Открыв собственные заведения, они в точности повторяли ритуал, которому научил их Отто, поэтому в каждом кинжале, сделанном в Дэверри из серебра гномов, было два магических заклинания.
Одно заклинание Отто готов был открыть, особенно тому, кто ему нравился и заслуживал доверия, но второе он не доверил бы и собственному брату. Первое заклинание вызывало в металле отвращение к вибрациям, которые производит племя эльфов, поэтому, стоило эльфу оказаться рядом, кинжал начинал ярко светиться. А вот второе, тайное, вызывало тягу к истинному владельцу кинжала, поэтому, будучи потерянным или украденным, он рано или поздно с помощью магических потоков мироздания возвращался домой. Но под истинным владельцем Отто понимал себя, поэтому любой потерянный кинжал в конце концов возвращался к нему, неважно, кто его сделал и сколько временный владелец заплатил за покупку. В оправдание себе Отто предпочитал думать, что кинжалы, в сущности, не покупали, а только брали напрокат, но об этом пустячке он покупателям не говорил.
Только однажды сделал Отто исключение, и то случайно. В 1044 году он создал кинжал для Каллина из Кермора – одного из человеческих существ, кем он искренне восхищался. Со временем кинжал перешел в руки Родри Майлвада, молодого лорда, который присоединился к «серебряным кинжалам», подвергнувшись политическим гонениям и изгнанию. Стоило Родри взяться за кинжал, стало ясно, что он не чистокровный аристократ – лезвие ярко засветилось, показан, что в Родри как минимум половина эльфийской крови. Нехотя, делая одолжение дочери Каллина из Кермора, Отто снял это заклинание. Но он не подумал, что этим ослабил и второе волшебство, ведь его магия была просто механическим запоминанием, а не настоящим пониманием. Теперь кинжал считал, что его истинный владелец Родри, а не гном.
Жизнь «серебряного кинжала» не бывает легкой, а жизнь Родри на всем ее протяжении оказалась тяжелее других. Помимо прочего, в 1064 году он умудрился потерять свой кинжал, далеко на архипелаге Бардек, за Южным морем. И в тот самый миг, когда Родри убивал человека, укравшего у него кинжал, сам кинжал объявился на рынке маленького горного городка под названием Ганьяло, где и оставался несколько лет, потому что продать его было невозможно. Купец не переставал удивляться – такая красивая и необычная вещь, и цена разумная, и все же никто не хотел его покупать. Наконец его заметил бродячий лудильщик, который знал богача, собиравшего любые необычные ножи. Поскольку богач жил в портовом городе, кинжал согласился присоединиться к его коллекции. Прошло еще несколько лет, коллекционер умер и его сыновья поделили между собой ножи. Младший, бывший капитаном корабля, по непонятной для себя причине очень хотел заполучить кинжал и отдал за него своему брату целый набор ножей с жемчужными рукоятками для разделки рыбы. Когда капитан в следующий раз вышел в море, с ним отправился и кинжал.
Но не в Дэверри. Капитан ходил на своем корабле из Бардека на острова Ористинны и обратно. Поездки оказались прибыльными, и капитан не собирался пускаться в опасные плавания к далеким варварским королевствам. Через несколько лет этих бессмысленных поездок с востока на запад кинжал сменил владельца. Во время азартной игры капитану непостижимым образом не везло, и ему пришлось отдать кинжал приятелю, чтобы покрыть проигрыш. Приятель взял кинжал с собой, когда отправился в один из северных портов, и там, подчинившись внезапному порыву, продал его ювелиру, который купил кинжал, поддавшись тому же порыву. Еще через некоторое время проходивший мимо молодой торговец задержался на минуту, чтобы посмотреть на товар ювелира. Этот купец, Лондало, постоянно торговал с Дэверри, и ему требовались небольшие подарки, чтобы «подмазывать» таможенников и мелких лордов. Кинжал походил на варварский, и торговец купил его, чтобы подарить кому-нибудь в следующей поездке.
Конечно, несчастный Лондало не подозревал, что дарить в Дэверри серебряный кинжал означает нанести ужасное оскорбление. Это стало ясно только в Абернаусе, городе в Элдисе, где неправильно понятый подарок стоил ему разрешения на торговлю. Когда он проклинал лихую судьбу в таверне, рядом оказался добрый незнакомец, объяснивший его ошибку, и Лондало чуть не швырнул злосчастный нож в ближайшую навозную кучу, на что, собственно, и рассчитывал кинжал. Однако Лондало умел извлекать уроки из собственных ошибок, поэтому он решил оставить кинжал у себя как напоминание, что не следует считать обычаи других народов похожими на свои. Если бы серебро обладало чувствами, кинжал, вероятно, был бы вне себя от ярости. Еще несколько лет мотался он между Бардеком и побережьем Дэверри; Лондало постарел, разбогател, стал уважаемым членом купеческой гильдии, и в конце концов весной 1096 года он и кинжал оказались в Аберуине, где теперь правил ставший гвербретом Родри Майлвад. Магические потоки вокруг кинжала стали настолько сильными, что Лондало почувствовал их, как тревожные толчки.
Тем утром, когда он должен был идти с визитом к гвербрету, Лондало стоял в своей комнате лучшего постоялого двора в Аберуине и раздраженно наносил на кожу раскраску своего клана.
Обычно этим занимался специально обученный слуга – рисовал голубые полоски и красные ромбы, означающие, что Лондало входил в Дом Ондоно, но бережливые люди были достаточно мудрыми, чтобы не брать своих слуг в Дэверри. Слуги, окруженные варварами с необычными взглядами на право собственности, старались воспользоваться шансом получить свободу и попросту исчезали. Когда такое происходило, власти варварского королевства в лучшем случае не желали сотрудничать, а в худшем – занимали враждебную позицию. Лондало под разными углами крутил карманное зеркальце, стараясь рассмотреть рисунки на своей бледно-коричневой коже, и наконец решил, что сойдет и так. В конце-то концов, что понимают эти варвары, даже такие важные, как лорд, которого он собирался посетить, в тонкостях искусства? Но тревога не проходила. Что-то было не так, Лондало чувствовал это.
