— Жена увела мальчиков погулять, — сообщил бард, — они все расстроены этой бедой.
— Еще бы. Похоже, Таник чересчур близко к сердцу принял твое предупреждение.
Гверан улыбнулся.
— Послушай, — сердито сказал Невин, — почему ты просто не поговорил с лордом Мароиком?
— Потому что я хотел смерти Таника. Боги, ты еще сомневаешься в этом?
Невин возмущенно фыркнул.
— Ты — расчетливый и хитрый убийца. Просто герой для одной из своих баллад.
— Ты очень любезен. Собираешься рассказать Мароику правду?
— А ты думаешь, он мне поверит? Нет, это твоя Судьба, мой друг, и ты поплатишься за это когда-нибудь.
— Где? В призрачном Ином Мире?
Гверан самодовольно улыбнулся, и Невину захотелось отвесить ему пощечину. Ведь Гверану был дан шанс освободить себя от цепей Судьбы, которые он получил в наследство от Блайна. Он мог бы исправить ошибку — с помощью закона убрать своего врага подальше от жены. Но он использовал закон вместо меча — чтобы убить.
— Раньше или позже, — сурово проговорил Невин, — это убийство напомнит о себе.
— Думаешь? Я готов рискнуть.
Невин еле сдержался, чтобы не сказать правду: в этой жизни ты можешь остаться невредимым, но в твоей следующей жизни эта пролитая кровь все равно вернется к тебе, ты снова будешь связан с Геррантом кровавой цепью.
И вдруг Невин испугался: а что, если он тоже будет связан с ними — хотя бы потому, что должен был предвидеть намерения Гверана и предотвратить убийство?
Только через два дня Невин увиделся с Лиссой. Он привел Адерина в крепость, она встретила их у ворот и отправила сына с Касой.
Невин последовал за ней вниз по заросшему травой склону холма, ведя свою лошадь под уздцы. В ярком солнечном свете она выглядела бледной и уставшей от бессонных ночей.
— Я хочу сказать вам, что Гверан согласен отдать Аддо к вам в обучение, — сказала ему Лисса. — Вам надо с ним обсудить только подробности, но в целом этот вопрос уже решен. Если Гверан что решит, то его слово свято.
— Да, он человек упрямый, — согласился Невин. Лисса поморщилась, и старик понял, что она хорошо знала обо всем, что произошло.
— Простите мне стариковскую прямоту…
— Не надо извинений. Это печально, но, боги, что я могу сделать? Ведь Гверро просто хотел защитить меня.
— Да, вы правы. Ни один человек в отряде не осмелится теперь приставать к вам.
Лисса кивнула, глядя вдаль — туда, где река сверкала в послеполуденной дымке.
— Мой муж — хороший человек, — проговорила она задумчиво.
Невин вздохнул: женщине необходимо верить в это.
— Я знаю, как мне повезло, — продолжала она. — Порой я даже горюю, что мне выпало счастье выбрать именно его.
— Горюете? Но ведь это должно радовать ваше сердце!
— Да, все мужчины так думают. Но на самом деле это ужасно! Я пряталась в своей комнате, как испуганный ребенок, и при этом все думала, как мне повезло, что муж мне верит, как мне повезло, что он может меня защитить… — Когда Лисса повернула голову и посмотрела на Невина, ее глаза стали вдруг холодными. — Мне надоело зависеть от везения. Я бы хотела стать сильной, как мужчина, и тогда удача мне будет ни к чему!
— Молчи! Такое желание накличет беду.
Чуть пожав плечами, Лисса снова принялась глядеть вдаль, словно прозревая далекое будущее.
ЭЛДИС, 1062
Двеомер — это дикий край, который пересекают лишь несколько надежных троп. По обеим сторонам дороги лежит непознанная страна, полная диких зверей, пропастей и трясин, опасных для неосторожной души, как дикий вепрь для охотника. Не смейся над этой угрозой, пока не столкнешься с ней лицом к лицу.
«Тайная книга друида Кадваллона»
Мулы, измученные жарким солнцем, хрипели, лягались и кусались, противясь погонщикам, что попытались призвать их к порядку. Караван превратился в неуправляемое стадо, которое с мычанием и ревом неслось к городским воротам в облаке бурой пыли. Каллин из Кермора выехал из этой сумятицы, направил лошадь к обочине дороги и рысью поскакал в сторону города. Приподнявшись в стременах, он увидел торговца Дрегиса, который спорил со стражниками, собиравшими пошлину. Мулы подняли такую пыль, что невозможно было различить, кто прибыл с караваном.
— Джилл! — изо всех сил крикнул Каллин. — Джилл, выбирайся из этой толпы!
Через пару минут тревожного ожидания Каллин наконец увидел, как она выехала на своем кауром мерине и направилась к нему. Пот ручейками стекал по ее лицу, а светлые волосы стали такого же цвета, как грива лошади.
— Надеюсь, Дрегис просто расплатится с ними и не будет спорить, — сказала Джилл. — Мне хочется побыстрей вымыться.
— Мне тоже, и неплохо бы выпить эля.
Они с тоской посмотрели на высокие крепостные стены Кернметона — одного из немногих поселений в северо-восточной части Элдиса.
Несмотря на типичную городскую вонь, распространяющуюся от сточных канав в раскаленном солнцем воздухе, Кернметон все же обещал удобства после длинной недели пути. Дрегис нанял Каллина вооруженным охранником для своего каравана, хотя грабители редко встречались в этой части королевства.
Наконец караван двинулся с места. Люди кричали на мулов, которые отчаянно ревели, когда их заталкивали в узкое закрытое пространство между круглыми башнями. По извилистым улицам караван добрался до постоялого двора с беспорядочно разбросанными каменными постройками. Каллин спешился и начал пробираться к Дрегису через скопление мулов и лошадей. Седоволосый купец, не торгуясь, заплатил серебряную монету.
— У нас никогда не было такого спокойного путешествия, серебряный кинжал, — похвалился Дрегис.
Услышав это, тощий хозяин постоялого двора, нацелив свои глаза-щелочки на Каллина, заверещал:
— Никаких серебряных кинжалов на моем постоялом дворе…
— Еще не хватало, чтобы твои вши ползали по мне. А ну-ка, убери свои лапы!
Побледнев, хозяин отпрыгнул назад.
Около восточных ворот был ветхий бревенчатый постоялый двор, где Каллин и Джилл останавливались раньше. В конюшне был только ряд полуразрушенных навесов, и сами комнаты были немногим чище, зато хозяин встретил Каллина как долгожданного брата и предоставил им свой лучший номер — крошечную комнатку на верхнем этаже, в которой было всего одно перекошенное окошко. Брад — хозяин постоялого двора — был тучным крепким парнем, который потерял в бою одно ухо.
— Ну, малышка Джилл, — сказал Брад, — ты уже совсем выросла, правда? Почему бы тебе не подумать о замужестве?
