Они вышли во двор. Всадники были уже на конях и выстраивались в колонну. Копьеносцы впрягали в телеги своих лошадей. Каждый лорд обязан был предоставить тирину свой полностью обеспеченный отряд на четыре дня — и ни на один день больше. Ловиан была обеспокоена тем, что если война продлится, ей придется платить лордам за службу во все последующие дни. Слигин, конечно, будет воевать на свои средства столько, сколько потребуется. Во всех прочих она сомневалась, хоть они и собрались здесь, демонстрируя свою поддержку.
— До тех пор, пока ваш отряд не соединится с армией Родри, господа, — напутствовала Ловиан, — вашим командиром будет Эдар.
— Благодарю за честь, ваша милость, — поклонился тот. — Как только мы найдем их, я сразу же пошлю гонца с донесением. Будем надеяться, это произойдет скоро.
— Да помогут вам боги!
Ловиан и Джилл стояли у входа в башню и наблюдали за тем, как армия медленно выезжала из ворот крепости.
— Если ты путешествовала со своим отцом, — заметила Ловиан, — ты должна была наблюдать это много раз.
— Совершенно верно, ваша милость. И каждый раз я дрожала от страха, что вижу отца в последний раз.
Ловиан вдруг с болью представила себе, как это ужасно — остаться одной, без дома и без семьи. Она почувствовала жалость, взяла руку Джилл в свои ладони и сжала ее:
— Не волнуйся, дитя, ты в безопасном месте. Невин просит приютить тебя. Но я не смогу уважать себя, если не позабочусь о дочери человека, который служит мне. Я возьму тебя в свою свиту, что бы ни произошло.
Джилл почувствовала, что она дрожит мелкой дрожью.
— О, ваша милость слишком щедры ко мне. Если вам когда-нибудь понадобится мой меч — я в вашем распоряжении.
Так могли благодарить только мужчины, и Ловиан рассмеялась.
— Будем молить богов, чтобы дело никогда не дошло до этого. Но все равно спасибо.
— Так Корбин клюнул на нашу приманку? — спросил Родри.
— Совершенно верно, — подтвердил Невин. — Я нашел его армию восточнее, чем предполагал, — они кружат, следуя за нами.
— Великолепно! — Родри посмотрел на солнце. Было около трех часов пополудни. — А что слышно об отряде из Каннобайна?
— Он уже в пути. Адерин может точно сказать вашему гонцу, где их искать.
— Я сейчас же пошлю человека. Благодарю вас. Родри повел армию дальше на восток, а затем решил разбить лагерь и ожидать подкрепления. Адерин сообщил, что подкрепление быстро продвигается и обоз следует за ним. «Все эти колдовские услуги — бесценная вещь, неплохо всегда иметь что-нибудь этакое под рукой», — размышлял Родри. Когда в конце концов к вечеру их нагнал Эдар, он с изумлением рассказывал, с какой легкостью гонец нашел армию пополнения.
— Я сначала подумал, что это опять трюк Корбина, — смеялся Эдар, — но Комер узнал вашего человека.
— Тут кое-что странное затевается, — сказал Родри, — пойдите перекусите, и я расскажу вам о наших планах.
Лорды собрались вокруг лагерного костра, чтобы пообедать. Родри было нелегко убедить своих сторонников в том, что слухи о двеомере оказались сущей правдой. При поддержке Слигина это легче было сделать, потому что все считали его серьезным человеком: имя Слигина никогда не связывалось с причудами или фантазиями. Долго они еще сидели в тишине. Лорды были напуганы точно так же, как и их люди. Родри удивлялся, что никто — включая и его самого — не обрадовался, узнав, что мастер двеомера был в их лагере. Досадно понимать, что все они — только статисты в той пьесе, которую разыгрывают колдуны между собой.
Ночью, после того как лорды разошлись на ночлег по своим палаткам, Родри спустился вниз на берег ручья. При свете звезд и холодной луны как-то естественнее было поразмышлять о тех необычных способностях, которые обнаружились у него в детстве и которые он всегда таил от окружающих.
Весь день Родри не покидало тревожное предчувствие, и сейчас оно только усилилось. Что-то должно было произойти с ним. Что-то важное и неотвратимое, — а для воина это означало одно: ему угрожала смерть. Но он не хотел умирать. Ему казалось несправедливым — умереть таким молодым. Его смерть будет означать, что он был игрушкой в чужих руках. Услышав сзади какой-то шорох, Родри быстро повернулся и схватился за меч. Но это оказался Каллин, обходящий лагерь в качестве часового.
— Я хотел посмотреть, кто это здесь разгуливает, господин, — смутился Каллин. — Наблюдать — это моя обязанность. Вы ничего не имеете против?
— Все в порядке. Я только что думал о карноике. Знаешь эту игру, серебряный кинжал ?
— Конечно, господин. Но принимать в ней участие не очень-то интересно. Мало азарта.
— Ты так считаешь? Ну, что ж после войны сыграем, ты научишь меня тому, что знаешь сам.
Каллин грустно усмехнулся, не уверенный в том, что они останутся в живых. Родри напрягся: опять предчувствие отозвалось болью в желудке. Что-то неотвратимое должно было произойти. Не случайно судьба свела его этой ночью с Каллином из Кермора.
— Я лучше вернусь на свой пост, — сказал Каллин.
— Да, это правильно. Послушай, Каллин, завтра, когда мы двинемся, поедешь рядом со мной.
— Это слишком большая честь для серебряного кинжала.
— Прах и пепел, ты не прав! Разве кто-нибудь из знати согласился бы прикрывать меня во время боя? Ты будешь поблизости, договорились?
Той же ночью Невин почувствовал пророческое предупреждение — охватившее его внезапно и полностью лишившее сна. «Может быть, Корбин со своими молодцами пробрался в наш лагерь?» — подумал старик. Он скрестил руки на груди и вошел в транс, приказывая себе произвести небольшую разведку. Его дух высоко взлетел над лагерем, тускло мерцающим потаенными аурами спящих людей. Выше над ним в темноте — голубой свет ночи, отблески звезд, серебряные шары чистой энергии. Видно было далеко, но ничто не двигалось в лугах и лесах до самого горизонта, кроме пугливых оленей.
Опасность могла исходить от Лослейна. Невин увидел далеко вверху над собой тонкую сверкающую фигуру. Из рассказов Адерина Невин знал, что Лослейн умел присваивать себе светящуюся ауру эльфов — серебристое свечение, не имеющее ничего общего с человеческими очертаниями. Улыбнувшись, Невин быстро взметнулся вверх, но светящийся образ улетел, нырнув в клубящиеся потоки голубого света. Невин мог бы перехватить его, но он увидел перед собой более серьезную цель. Кто-то из дикого народца следовал за Лослейном на довольно большом расстоянии. В его ауре было особенно много темных линий и тусклого свечения. Невин соткал из податливого воздушного вещества серебристую паутину и полетел вдогонку за этим созданием.
Охваченное ужасом, существо удирало от него, но Невин вызвал свой дикий народец и послал их вслед за ним. Они окружили беглеца и вытолкнули в то место, где он неизбежно должен был попасть в паутину. Распухая и сверкая, существо боролось с паутиной, но запуталось в ней, как рыба в сети. Невин крепко зажал рукой сеть и попытался вернуться в свое тело. Но ему никак не удавалось это сделать. Борьба была мучительной. Он чувствовал боль в каждой кости и каждой жилке, когда возвращался в свою плоть. Но, преодолевая боль, он все же держал свою добычу крепко.
