— И там ты научился драться?
— Да. Капитан отряда сочувствовал мальчишкам из кухни, которые играли палками, словно мечами, — разоткровенничался Каллин под воздействием выпитого меда. — Он был хорошим человеком, и я намеревался оправдать его надежды.
Родри слушал с необычайной серьезностью. Каллин поставил пустую кружку и встал.
— Уже поздно, командующий. Если дело дошло до того, что я так разболтался, пора идти укладываться спать.
Родри не успел даже окликнуть его — так быстро тот ушел.
Для дэверрийца лорд Новек был высоким человеком — около шести с половиной футов ростом, — крепко сбитый и плечистый. Он стоял, скрестив руки на груди, и сердито смотрел на то, как Корбин со своими единомышленниками разрабатывали план действий. Лослейн внимательно наблюдал за ним. Наконец Новек шагнул вперед и прорычал:
— Не нравится мне все это. Я не могу перенести такого позора. Хватит этих военных хитростей!
Все повернули в его сторону головы и посмотрели виновато.
— Вы сражаетесь как мужчины, — продолжал Новек, — или деретесь, как вонючая чернь?
— Довольно. — Вперед вышел лорд Кенис, толстяк с седыми пышными усами. — Что позорнее: использовать мозги, которыми наделили нас боги, или убивать знатных людей, к которым мы не испытываем никакой вражды?
— Это правда, — поддержал его Корбин, — все наши претензии только к Родри. Ни с кем больше мы не воюем.
— Бред! — фыркнул Новек. — Вы просто боитесь, что гвербрет вмешается, — вот и все. Я говорю вам, что мне это не нравится: мы ведь не свора бродячих собак с городской помойки.
Молодежь заволновалась, задетая словами Новека, а Корбин и Кенис с недоумением посмотрели на него. Лослейн решил, что пришло время взять ситуацию под свой контроль. Он направил поток энергии на ауру Новека. Лорд Новек пошатнулся, и его глаза остекленели.
— Мой господин, — произнес Лослейн успокаивающим тоном. — Если мы затянем войну, то можем по ошибке убить Слигина или Прайдира.
— Все верно, — медленно процедил Новек; от его злости не осталось и следа. — Я согласен с тобой, советник. Это хороший план.
— Нет возражений? — быстро спросил Корбин. — Ну и прекрасно, тогда идите отдавайте приказы своим капитанам.
Как только военный совет закончился, Лослейн скрылся. Он не мог даже думать о том, что ему придется сидеть и пить вместе с лордом Корбином. Когда люди встречали его в лагере, то отворачивались от него и скрещивали пальцы, отводя от себя колдовство. «Паршивые собаки, — думал он, пробираясь мимо постов, — они боятся меня. Что ж, может, это и к лучшему — пусть дрожат от страха перед Лослейном Могущественным — владыкой сил Воздуха!»
На окраине лагеря он остановился, раздумывая. Он хотел ненадолго покинуть лагерь, но боялся встретить Адерина. Наконец он решил вернуться в палатку. Он отослал слугу и, не раздеваясь, улегся на одеяла.
До него доносились голоса, люди бродили по лагерю, разговаривали между собой, смеялись; слышался лязг металла. Несмотря на то, что сознание Лослейна было натренировано, и он мог заставить себя не впасть в отчаяние, гнев начал душить его. Он лежал в оцепенении, стараясь подавить свои чувства и уснуть, но это ему никак не удавалось. Лослейн не хотел вызывать темноту. Он вдруг стал страшиться ее, он боялся ее голоса, который парализовал мозг, действуя помимо его воли.
Наконец это состояние все же пришло к нему. Он мысленно увидел сначала крошечную черную точку, затем она начала расти. Он пытался бороться, желая наполнить свой мозг светом, стараясь прогнать темноту ритуальным жестом или проклятием. Но точка безжалостно продолжала пухнуть, вздымаясь волной, и так продолжалось до тех пор, пока ему не стало казаться, что он стоит в сплошной темноте. И голос ее звучал мягко и участливо:
«Почему ты боишься меня? Ты — повелитель двеомера, Лослейн Могущественный. Все, что я хочу, — это помочь тебе, быть твоим другом и союзником. Я пришел посочувствовать тебе: такой великолепный план сорвался! Ты почти поймал Родри сегодня».
«Кто ты?»
«Друг и больше никто. У меня есть сообщение для тебя. Этот серебряный кинжал — ключевая фигура. Ты должен убить его, прежде чем убьешь Родри. Я подумал и сделал окончательный вывод, мой друг. Я увидел, что силы Судьбы поработали тут».
«Значит, так тому и быть. Но кто ты?»
Голос засмеялся. Темнота ушла. Лослейн лежал мгновение не дыша, а затем пришел в себя и очень обрадовался, когда услышал снаружи обычные человеческие голоса. Он встал и вышел из палатки, чтобы найти капитана армии Корбина. Он хотел отдать ему несколько указаний, касающихся этого подлого серебряного кинжала.
Каллин внезапно проснулся и увидел склонившегося над ним Слигина. Положение звезд на небе говорило о приближении рассвета.
— Старый Невин только что разбудил меня, — сообщил Слигин. — Армия Корбина готовится выступать. Этот подонок намерен напасть на нас утром.
— Вот как? Тогда, господин, мы сами придумаем встречный маневр.
Каллин поделился со Слигином своим планом, тот рассмеялся. Вскоре он уже разбудил половину лагеря. Продовольственный обоз выстраивался в круг в несколько сотен ярдов. Лошадей поместили в центре. В тылу столпились слуги. Впереди стояли копьеносцы, готовые заполнить брешь, если вдруг всадник покинет свое место. Как только начало светать и небо стало серым, как кротовая шкурка, Каллин занял позицию рядом со Слигином. Люди Родри шепотом передавали от одного к другому приказ: быть готовыми выступить. На дальнем краю широкого луга показалась армия Корбина. Она задержалась на мгновение, затем начала перестраиваться в длинную шеренгу для атаки.
Каллин подумал, что они разгадали его хитрость; если бы лагерь действительно еще спал, кто-то должен был проснуться от шума вдали. Армия Корбина выступила, сначала шагом, потом перешла на рысь, а затем вдруг помчалась галопом, начав атаку под звук горна и военных кличей. Они неслись, думая, что нападают на спящий лагерь. Дротики полетели в поддельные тела, уложенные на земле.
— Начинаем! — крикнул Родри.
На мгновение образовалась толчея и неразбериха в тесном пространстве внутри круга, когда отряд садился в седло. С боевым кличем Слигин повел за собой лордов, их люди покатились волной вслед за ними, шеренгами по четыре в ряд. Испуганные животные заржали, оказавшись в центре этой неожиданной атаки. Армия Родри перешла в галоп, и вперед полетел рой дротиков. Ряды армии Корбина смешались, образовав беспорядочную толпу.
— На Корбина! — прокричал Каллин. Он оглянулся назад, чтобы убедиться в том, что Родри надежно окружен преданными людьми.
Слигин ввел свой отряд в сражение только тогда, когда нанесла удар основная армия. Лошади увертывались и становились на дыбы, пока две встречные шеренги перемежались между собой, как пальцы одной руки перемежаются с пальцами другой. Всадники разворачивали коней и, поколебавшись, выходили из боя или случайных стычек. Каллин был рядом со Слигином, когда тот вел отряд вокруг поля. Неожиданно Слигин издал победный клич и пустил свою лошадь в галоп.
