Наконец капитан отозвал его, крикнув и помахав рукой. Родри поспешил назад в лагерь, бросил щит рядом со скаткой и отправился к деревянным телегам, чтобы взять для своей лошади немного овса, а себе что-нибудь на завтрак.
Двадцать других членов боевого отряда уже находились там. Родри занял встал рядом с Эдилом, молодым парнем с квадратным лицом, который был — по крайней мере пока, — единственным в боевом отряде, кто разговаривал с серебряным кинжалом.
— Доброе утро, Родри. Как я понимаю, ты не видел никаких врагов, которые подбирались бы к нам ползком. Или ты спал на посту?
— Вы все так храпели и воняли, что не заснуть было проще простого.
Смеясь, Эдил дружески похлопал его по плечу. Тучный слуга лорда Гвивана оттолкнул остальных от телеги и влез без очереди, чтобы забрать завтрак для своего господина.
— А как далеко отсюда от дана этого лорда Дейна? — спросил Родри.
— Примерно пятнадцать миль. Если эти телеги из конского дерьма снова не сломаются, то мы окажемся там к вечеру.
— Думаешь, останемся там надолго? Осадим их?
— Ну, ходят такие слухи. Давай молиться, чтобы это оказалось не так.
С тех пор, как Родри ввязался в войну в Аусглине, он все пытался выяснить, что же здесь, собственно, происходит. Насколько он мог предполагать, лорд Дейн и некий лорд Лейнрид издавна враждовали между собой, причем вражда началась из-за какого-то пустяка. Каждый из лордов призвал всех своих союзников, чтобы собрать возможно большую армию. Родри нанял союзник Дейна — Марклью, но поскольку Марклью был должен Дейну только двадцать одного человека, сам он остался дома. Вместо него боевой отряд возгласил его сын — Гвиван. Позор нового положения постоянно грыз Родри. Прошлым летом он был кадвридоком большой армии; теперь же стал обыкновенным серебряным кинжалом, нанятым для того, чтобы избавить другого человека от необходимости ехать на войну.
Они быстро снялись с лагеря и спустя два часа после рассвета уже находились в пути. Половина боевого отряда ехала вместе с лордом во главе колонны; телеги тряслись и грохотали в центре; остальные всадники составляли арьергард.
Будучи серебряным кинжалом, Родри ехал в самом конце, задыхаясь от пыли, поднятой его товарищами. Он думал о Джилл. В безопасности ли она в дане, где осталась с прочими солдатами и самим вдовствующим лордом? Постоянным спутником Родри была ревность, она терзала его душу и насмехалась над ним, когда он вспоминал, насколько Джилл красива. Когда они вместе отправились в путь, ему удалось забыть, что они проводили по отдельности помногу месяцев, и он не знал, оставалась ли Джилл ему верна.
Всадники, растянувшись неровной линией, медленно пробирались по низким холмам, поросшим деревьями и кустарниками. Родри методично перебирал в памяти всех людей в дане. Кого из них Джилл может найти привлекательным? То, что каждый мужчина, который только увидит Джилл, немедленно захочет ее, было давним и твердым убеждением Родри. Вопрос лишь в том, согласится ли она?
Внезапно его мрачные размышления прервал звук серебряного рожка. Родри непроизвольно вскрикнул, поднялся в стременах и огляделся. Далеко впереди на дороге находился чей-то боевой отряд, вооруженный и готовый к действиям.
— Враги, парни! — крикнул Гвиван. — К бою!
Отвязывая щит от луки седла и надевая его на левую руку, Родри коленями направлял коня, чтобы обойти телеги и выйти вперед. Другие делали то же самое. Кругом все бранились и толкались.
Как раз в тот момент, когда Родри добрался до первой шеренги, прозвучал еще один сигнал рожка, и вниз с холмов понесся второй боевой отряд, чтобы отрезать им путь сзади. Родри всерьез начал задумываться, увидит ли он Джилл еще когда-нибудь, независимо от того, оставалась она ли верна ему. Ругаясь себе под нос, он достал копье, которое крепилось к правому стремени. В этот миг враги, преградившие им путь впереди, тронули лошадей с места.
— Гвиван! — крикнул их предводитель. — Сдавайся, молодой олух!
Лорд заставил коня выйти на несколько шагов вперед. За спиной у него толкались хмурые солдаты. По оценке Родри, у них в тылу находилось человек сорок, а впереди ожидали еще тридцать, поэтому он собрался с силами, чтобы умереть, если Гвиван откажется сдаться.
— Поработай мозгами, парень! — крикнул вражеский лорд. — Это даже не твоя вражда. Пусть твой отец выкупит тебя и твоих людей. Если только ты не доберешься сегодня до Дейна, мне плевать на тебя и я не собираюсь тебя убивать. Нет стыда в том, чтобы сдаться при таком раскладе. А нам нужны деньги!
— Прекрасно рассуждаешь, Инрик, — крикнул в ответ Гвиван. — А что с лордом Дегвиком?
— Он не поехал с нами, и я торжественно клянусь тебе честью, что тебе нечего опасаться, пока ты находишься у меня.
Гвиван думал так долго, что Родри едва не взорвался от злости. Его жизнь повисла в паутине чужой вражды, а он даже не знает, кто все эти люди.
— Решено, — наконец произнес Гвиван. — Я согласен на твои условия.
Родри резко выдохнул, испытывая огромное облегчением.
Враги медленно выехали вперед и окружили их. Инрик занял положение возле одной телеги, наблюдая, как Гвиван и его люди по очереди подъезжают к ней и разоружаются.
Родри был последним. Сперва он бросил на телегу копье, затем медленно и с неохотой достал меч, с красивым лезвием из лучшей стали и рукояткой в форме дракона Аберуина. Эту вещь он любил так же, как Джилл, и ему было больно класть меч в кучу.
— Это прекрасный меч, серебряный кинжал, — заметил Инрик. — Боевой трофей?
— Нет, лорд, это подарок человека, которому я хорошо служил, — Родри думал об отце, который подарил ему меч.
— Вероятно, ты сражался, как демон из ада, чтобы завоевать такой клинок, — Инрик повернулся к Гвивану, который с угрюмым видом сидел в седле рядом с ним. — Твой отец, похоже, серьезно подходит к своим обязательствам, если готов оплачивать услуги серебряного кинжала.
Гвиван поджал губы.
— Не твоя вина, что твой отец — проклятый скряга, — продолжал Инрик. — Думаешь, он заплатит выкуп за этого парня?
— Мой отец — человек чести, — рявкнул Гвиван. — И он НЕ скряга.
— Просто очень осторожен с деньгами, не так ли?
Когда Инрик захохотал, лицо Гвивана покраснело от стыда. Родри почувствовал неприятный холодок в животе. Если скупой лорд не заплатит выкуп за наемника, то Родри опустится еще ниже. Его положение окажется немногим лучше, чем у крепостного. Фактически он станет собственностью Инрика, пока не отработает свой долг.
Услышав новость, лорд Марклью пришел в неописуемую ярость. За ним бегали взъерошенный писарь и камерарий, а сам он широкими шагами расхаживал взад-вперед и громогласно проклинал Инрика и его клан. В углу вместе со служанками стояла Джилл, наблюдая за лордом, очень крупным мужчиной, крепким и мускулистым, несмотря на возраст.
