Вдали сверкнула вспышка, гаснущая в облаке дыма, и несколько юрт в лагере врага взлетели на воздух. Спустя мгновение ветер донес до Трэрга взрыва. Вверх поднялась пара испуганных птиц, и шаман сплел Взгляд Зверя.
Ин Пат выполнила его указания. Лагерь гудел, словно растревоженный улей. Сотни к'Зирдов выскочили из юрт, испуганно озираясь, многие из них упали навзничь, вжимаясь в песок, и со страхом взирали на дымящуюся воронку, пространство вокруг которой было усеяно убитыми и ранеными. Уцелевшие после взрыва Боевого Пульсара песочники в ужасе стремились оказаться подальше от этого жуткого места, кто на брюхе, кто на четвереньках, торопливо отползая прочь. Командиры змеиных языков, слабо понимая, что происходит, пытались взять ситуацию в свои руки, раздавая замершим от страха подчиненным тумаки направо и налево, громкими криками собирая воинов вокруг себя. Пока что эффект от их действий был невелик. Ближе к краю лагеря один за другим несколько к'Зирдов испуганно заорали, с разбегу натолкнувшись на невидимое препятствие, и теперь, дрожа от ужаса, неуверенно тыкали саблями в пустоту, стараясь нащупать невидимого демона.
Шаман удовлетворенно прищурился. Момент складывался вполне подходящий. Он прикинул, что Чун Ин Пат уже должна была покинуть пределы лагеря, и плавно поднял руки, собирая энергию в мощный поток. Тугие струи боевой магии сжались, будто до предела затянутая пружина, и Трэрг коротким движением отпустил их на свободу, вызывая Бурю. В неуловимый миг штиль лениво встречающей вечерние сумерки пустыни сменился яростным ударом воздушных масс. Могучая Буря стремительно врезалась в песчаную поверхность и исступленно рванулась к лагерю, срывая верхушки барханов. Спустя секунду к песчанику с леденящим душу завыванием неудержимо неслось огромное облако клубящегося песка, затмевая собой опускающееся к горизонту солнце.
Увидев пыльную бурю, непостижимым образом возникшую у самого лагеря, песочники бросились искать укрытия, но было уже поздно. Слепая ярость воздушных потоков, с бешеной скоростью несущих великое множество песка, ударила в лагерь и с остервенением принялась рвать убогие юрты. Птица, глазами которой смотрел Трэрг, не смогла удержаться в бушующих завихрениях воздуха, и ее пришлось отпустить. Держа в памяти картину лагеря, шаман резким движением руки швырнул ввысь мощный магический импульс. Залегшие позади него к'Зирды Чун Ин Пат с благоговейным ужасом не сводили глаз с Оборачивающегося в небе огненного бутона. Пурпурный цветок из клубящегося пламени с оглушительным грохотом выгнулся в багровое облако, и на лагерь обрушился Метеоритный Дождь. Стремительный ливень раскаленных камней рванулся вниз, и терзаемая Бурей стоянка вражеского отряда потонула в сотнях разрывов. В воздух взметнулись фонтаны песка вперемешку с обломками юрт и кувыркающимися к'Зирдами. Беснующиеся воздушные массы подхватывали их и швыряли вдаль, безжалостно таща по земле, словно перекати-поле суховея, прямо через обломки строений и зарывшихся в песок насмерть перепуганных к'Зирдских воинов.
— Не повреди песчаник! — Рядом с шаманом возникла Чун Ин Пат. Она ухватилась за ремни его снаряжения, чтобы не быть сбитой с ног слепой яростью — Все это ради него! Не повреди!
— Где его граница? — Трэрг, прикрываясь ладонью от хлещущего ветра, смотрел на нее. — Как далеко стоят юрты от входа в него?
— Двадцать рук от края лагеря! — Колдунья, упираясь ногами в песок под давлением воздушных потоков, указала рукой правее вражеского стана, — Слой песка там всего в рост к'Зирда!
Трэрг просчитал нужное направление и коротким взмахом руки погасил Бурю. В мгновение ока беснующаяся в дикой пляске стихия утихла, и замершее в воздухе море песка и обломков рухнуло вниз, погребая под своей толщей множество врагов. Следующим движением шаман прекратил Метеоритный Дождь и багровое облако, бурлящее в небе кровавыми бурунами, стало быстро светлеть, растворяясь в надвигающихся сумерках. Трэрг пошевелил пальцами, и не далеко от границы изодранного лагеря вверх взметнулась Стена Огня. Шаман трансформировал ее в Волну Пламени и толкнул вперед, направляя на остатки вражеского стана. Убедившись, что пожирающая все на своем пути огненная лавина не задевает песчаник, Трэрг обернулся к Чун Ин Пат и коротко произнес:
— Поднимай своих воинов, колдунья.
Чтобы пролезть в узкую трещину, Трэргу пришлось согнуться в три погибели. Для высокого человека пещеры песчаника были слишком тесны, зато низкорослые к'Зирды могли проходить по ним, не пригибая головы. Внутри песчаника было скорее душно, нежели жарко, но высокая влажность и бьющая в нос острая вонь, делали пребывание в нем совершенно не привлекательным. Неровный свет факела, мечущийся по кривым известняковым сводам, выхватывал из темноты слабо шевелящийся ковер мутных белесых личинок, густо покрывавших стены и потолок тесной пещеры. Под ногами то и дело раздавался хруст ломающегося хитина попавших под сапоги мокриц и прочих насекомых, не успевших вовремя убраться с дороги.
— Безмозглые крысы! — шипела Чун Ин Пат, водя факелом по сторонам. — Они почти погубили мой песчаник! Плодородный слой совсем тонок! Мы успели в последний момент!
Она остановилась и, наклонившись к кишащей личинками стене, принюхалась. Раздвоенный язык скользнул по камню, слизывая насекомых, и колдунья, тщательно пережевав пищу, задумчиво изрекла:
— Моим детям придется поголодать одну полную луну, но за это время слой восстановится. — Она сделала несколько шагов и свернула в боковое ответвление: — Сюда, человек!
Новый ход был несколько шире, и идти стало удобнее. Не услышав под ногами уже привычного хруста, Трэрг огляделся. В этой трещине насекомых не было, поверхность стен была лишена влаги, а едкая вонь оказалась не столь пронзительной.
— Этот рукав умер еще до моего рождения, и даже до рождения моей бабки, — сообщила Чун Ин Пат, сноровисто шагая по неровным изгибам утлой пещеры, — когда-нибудь он осыплется и станет частью великой Ратхаш. Пройдет несколько жизненных циклов, и камень иссохнет настолько, что из него можно будет истолочь волшебный порошок, которым пользуются такие, как ты. И тогда правнуки великой Чун Ин Пат заработают не один десяток золотых монет и навсегда забудут о нищете! Сюда! — Колдунья нырнула в очередное боковое ответвление.
Они двигались по тесной пещере еще несколько минут, пока не уперлись в тупик.
— Здесь. — Чун Ин Пат нервно подернула плечами. — Я надеялась, что никто из моих детей не найдет это место, а некроманты не учуют свой медальон сквозь толщу песка и камня! Держи! — Она протянула шаману факел.
Колдунья уселась на корточки, достала кривой нож и принялась разрывать известняк у себя под ногами. Вскоре в тусклом свете факела под ножом слабо блеснул металл. Чун Ин Пат поддела лезвием толстую цепочку и выдернула из земли амулет. Стараясь не дотрагиваться до него руками, она протянула висящую на ноже цепь Трэргу и торопливо сбросила ее в подставленную ладонь, быстро одергивая руку.
— Вот он. — В голосе колдуньи сквозил страх. — Проклятый Храм чувствует эту демонову вещь. Отныне она твоя! Чун Ин Пат сдержала свое слово, человек, а теперь уходи!
