— Что случилось с этой деревней? — спросила Джил. — Ты знаешь?
— Ее сожгли пираты.
— Пираты?
— А какое им дело до деревни? Готова поспорить: воровать-то тут было особо нечего.
— Да, никакого золота или драгоценных камней, но тем не менее, богатство. Рабы, моя невинная дикая голубка, рабы для Бардека. Эти разбойники обычно убивают всех мужчин, потому что от них больше проблем, чем пользы, и забирают женщин и детей на каракках. Видишь ли, рабы из Дэверри редко встречаются на островах, они — экзотический товар и поэтому дорогой, подобно западной охотничьей породе лошадей в Элдисе. Раньше здесь стояло много маленьких деревенек, разбросанных вверх по реке до самого Аусглина. Теперь их нет.
— Клянусь льдом во всех кругах ада! Но почему местный гвербрет не положит этому конец? Почему ему потребовалось столько времени?
— До местного гвербрета примерно сто сорок миль, моя милая. Пираты тут сами всему положили конец. Они побывали везде, и здесь не осталось больше ни одной деревни, на которую можно было бы совершать набеги.
— Думаешь, кузнец в Кинглине не знал об этом?
— Конечно, знал. Он просто отказывается говорить об этом. Весь Кинглин живет в страхе, что в один совсем не прекрасный день это дерьмо достаточно осмелеет, чтобы добраться и до них.
Но самое большое удивление встретило их еще через два дня пути. Прибрежные скалы становились все ниже и ниже и наконец превратились в длинную полосу дюн. По мере того, как Джил с Саламандром продвигались на восток, трава становилась все гуще; появились крошечные ручейки; почва сделалась влажной. Повсюду рядом с прудами и речушками росли деревья. Внезапно путешественники обнаружили дорогу из бревен, положенных поверх жидкой грязи. Джил пыталась выжать хоть какие-то сведения из Саламандра, но он только улыбался и просил ее подождать. Еще через пару часов дорога привела их к десятку рыболовецких хижин в песчаной бухте, расположенной с одной стороны широкого, но мелкого устья реки.
В гавани стояли корабли — несколько потрепанных, видавших виды рыбачьих лодок, три узких каракки и две галеры.
— Клянусь самим Владыкой ада! — воскликнула Джил. — Вон те штуки на носу галер выглядят, как корзины для подъема камней и баллисты.
— Это они и есть. Помнишь пиратов, про которых я тебе рассказывал? Вот тут они и зимуют. У них здесь целый город, вверх по реке, а еще дальше — фермы, чтобы кормить его. Это, моя дражайшая дикая голубка, и есть Слайт.
Несколько минут Джил неподвижно сидела на коне и неотрывно смотрела на мирную гавань. Сквозь ряд деревьев, растущих вдоль берега реки, она видела и другие здания, а вдали — крыши города довольно внушительных размеров. Наконец девушка вновь обрела дар речи.
— Раз уж ты столько знаешь об этом месте, почему ты не рассказал о нем одному из гвербретов в Аусглине?
— Я пытался. Они не хотят слушать. Видишь ли, единственный способ взять Слайт — это прийти сюда с флотом боевых кораблей. Ни у одного из гвербретов его нет.
— Они могут обратиться к королю.
— Конечно — и отдать часть своей независимости нашему сеньору. Ни один гвербрет в здравом уме не станет просить короля о помощи, если уж его совсем не приперли к стенке. Помощь короля влечет за собой определенные обязательства перед королем, моя маленькая птичка.
— Ты хочешь сказать, что эти жалкие гвербреты готовы позволять свиньям-пиратам плодиться здесь только потому, что не хотят просить короля об одолжении?
— Именно так. Идем. Предоставь разговоры мне. Если в Слайте ты скажешь что-нибудь не то, то тебе сразу перережут горло.
Когда они поехали в гавань, Джил заметила, что везде на песке стоят деревянные решетки и рейки, на которых на зиму сушится рыба. Сильно и неприятно пахло гниющими рыбьими внутренностями, головами и хвостами; воняло болотом.
— О Слайте быстро забываешь, — сдавленным голосом сказал Саламандр. — Следовало взять с собой ароматические шарики.
Сам город располагался примерно в миле к северу от берега реки. Дорога рискованно петляла по болотистой местности и подходила к открытым воротам в частоколе из цельных бревен, густо покрытым битумом, чтобы предотвратить гниение. С точки зрения Джил это защитное покрытие демонстрировало верх надменности — такие стены загорятся от пары брошенных факелов, если дело когда-либо дойдет до осады. Ворота состояли из двух створок, обитых железом, как в дане. Однако никто не стоял рядом с ними на страже.
— Войти в Слайт легко, — сказал Саламандр. — А вот выйти — совсем другое дело.
— Но что ты здесь делал раньше?
— Это, моя дикая голубка, — другой рассказ для другого дня. Теперь мои уста запечатаны.
Внутри стен стояло примерно пятьсот зданий. Улицы были хорошо вымощены. Большинство домов были хорошей постройки и недавно побелены.
И все же надо всем висел густой запах болот. Джил предполагала, что к нему привыкают, точно так же, как привыкают к вони в больших городах. В центре находилась многолюдная рыночная площадь. Она выглядела здесь, в пиратском гнезде, совершенно обыденно. Коробейники и ремесленники продавали свои товары в лавочках, а фермеры раскладывали овощи на одеялах, кроликов выставляли в плетеных клетках, кур привязывали за лапы к длинным шестам.
Однако покупатели выглядели не совсем привычно. Мужчин отличала качающаяся походка моряков, и все носили мечи на поясе. Лица женщин были сильно накрашены бардекианской косметикой. Когда Джил и Саламандр вели коней мимо рынка, люди смотрели на них и быстро отворачивались, не проявляя никакого любопытства. Очевидно, в Слайте было не принято задавать вопросы.
Повсюду вокруг рыночной площади находились гостиницы и таверны. Их было куда больше, чем обычно в городе такого размера. И, казалось, все они процветают. В одном месте, выглядевшим просто роскошно, на вымощенном булыжниками дворе стояли четыре привязанные лошади. Джил зашипела и втянула ноздрями воздух, а потом схватила Саламандра за руку.
— Видишь вон того гнедого мерина? Он принадлежал одному нашему знакомому.
Саламандр пробормотал ругательство и пошел медленнее, рассматривая коня уголком глаза. На мерине не было пожиток Родри, вместо боевого седла — легкое, попона со стременами, такими обычно пользовались посыльные или те, кто выезжает просто покататься верхом в свое удовольствие.
— У него новый владелец, — заметил Саламандр. — Не надо так смотреть, моя дикая голубка. Очень невежливо.
Джил отвернулась, но внутри у нее все кипело от ярости. Теперь все люди в этом вонючем городе были ее врагами. Она хотела сжечь их стены, разломать их корабли, напасть на них и перебить всех, когда они попытаются спастись из пламени пожара. Саламандр прервал эту приятную фантазию.
— Мы подходим к нашей гостинице. Я выбираю ее, потому что скорее всего там не окажется постояльцев, кроме нас, но все равно следи за каждым произносимым словом.
