На следующее утро Маддин и Карадок рано уехали из лагеря. Они следовали вдоль реки к городу Друлоку. После роскоши Абернауда город мало походил на королевский. В нем насчитывалось около двух тысяч домов, сгрудившихся внутри каменной стены, укрепленной бревнами. Когда наемники вели лошадей по улицам, вымощенным бревнами из-за отсутствия булыжников, Маддин начал задумываться, уж не сошел ли Карадок с ума на самом деле. Если это — главный город королевства, то, похоже, король не сможет позволить себе нанять серебряных кинжалов. Они нашли таверну у северных ворот, заказали себе эль, затем осторожно поспрашивали о короле и его владениях. Когда владелец таверны стал рассказывать о чести, смелости и дальновидности своего сеньора, даже не упоминая про роскошь двора или запасы монет, Карадок определенно помрачнел.
— Скажи мне кое-что, — наконец заговорил капитан. — Большая ли у их высочества постоянная армия?
— Такая большая, какую он только может прокормить. Никогда не знаешь, что предпримут эти собаки из Элдиса.
Последняя новость немного развеселила капитана. Они с Маддином взяли свои кружки и вышли наружу, чтобы посидеть на деревянной скамье перед таверной. День выдался мрачный, солнце закрывала легкая дымка. Горожане спешили по своим делам, какой-то старый крестьянин вел мула, нагруженного капустой, куда-то очень торопился молодой купец в сильно штопаных пестрых бриггах, а симпатичная девушка очень демонстративно проигнорировала незнакомых мужчин.
— Нам следовало приехать на север раньше, — заметил Карадок. — Их высочество не захочет кормить лишних людей всю зиму, когда летние сражения закончились. А, будь проклят этот сон! Пусть тот демон, который мне его послал, утонет в лохани с конской мочой.
— Поехать и спросить все равно стоит.
Потягивая эль, Карадок кивнул с хмурым видом. Внезапно за поворотом петляющей улочки прозвучал звук серебряного рожка. Появилось подразделение всадников. Их кони шагали медленно, с глубоким чувством собственного достоинства. Во главе отряда ехали двое; на их рубашках был вышит герб в виде вздыбленного жеребца. Замыкали процессию четыре стражника. В центре на великолепном гнедом мерине сидел славный парнишка лет четырнадцати. Его плащ в белую, красную и золотистую клетку был откинут назад и закреплен на плече огромной брошью в виде кольца, золотой с рубинами. Рядом с ним на гнедом коне восседал пожилой человек с густой копной белых волос и пронзительными голубыми глазами.
Маддин какое-то время неотрывно смотрел на старика, а затем вскочил на ноги и закричал:
— Невин! Клянусь богами!
Старик широко улыбнулся, развернул коня, выехал из строя и помахал, потом задержался, чтобы сказать что-то парнишке, и наконец подъехал к таверне и спешился. Маддин подбежал поприветствовать его, схватил протянутую руку и сильно затряс ее.
— Клянусь всеми кругами ада, я так рад снова видеть вас!
— А я тебя, — сказал Невин, с хитроватой улыбкой. — Если помнишь, я говорил тебе, что наши пути пересекутся снова.
— И вы были правы. А что вы делаете в Пирдоне?
— Обучаю наследного принца. Остальные серебряные кинжалы приехали с тобой?
— Они недалеко, встали лагерем у реки. Погодите… а откуда вы о них знаете?
— А ты как думаешь? Разве твоему капитану в последнее время не снились странные сны?
Маддин задрожал от благоговейного трепета. Холодок пробежал у него по спине, как тающий снег. С кружкой в руках удивленный Карадок подошел к ним как раз в тот момент, когда молодой принц спешился, чтобы присоединиться к своему учителю. Когда Маддин и Карадок опустились перед ним на колени, принц вежливо им кивнул. Жест получился поразительно уверенным и достойным. Маддина мгновенно поразило, с каким благородством держится молодой принц. Он стоял, гордо вскинув голову, его рука легко лежала на рукояти меча, словно он видел не по годам много сражений. «Истинный принц, — подумал Маддин. — Рожденный стать королем.» При этой мысли холод и благоговейный трепет усилились, и он задумался, почему колдун Невин находится именно здесь, в этом непонятном и плохо известном королевстве.
— Ваше высочество, — заговорил старик, — разрешите мне представить вам Маддина, серебряного кинжала, и капитана вольного войска, Карадока из Керрмора. Воины, вы стоите перед Марином, наследным принцем Пирдона.
При упоминании его имени человеком, которого он не знал, Карадок гневно посмотрел на Невина, но тот глядел невозмутимо, с ничего не выражающей вежливой улыбкой.
— Вы — серебряные кинжалы, так? — Марин расплылся в мальчишеской, обаятельной улыбке. — Пирдон может находиться на краю земли, но я слышал о вашем воинстве. Сколько вас здесь?
— Девяносто, ваше высочество, — ответил Карадок. — И у нас есть собственный кузнец, а также лекарь и бард.
Марин бросил взгляд на Невина, словно спрашивая его совета.
— Стоит на них посмотреть, ваше высочество, но, конечно вам вначале необходимо посоветоваться с вашим отцом королем.
— Хорошо. Воины, вы можете стоять в нашем присутствии. — Принц снова бросил взгляд на Невина. — Как я предполагаю, я не могу прямо сейчас отправиться взглянуть на отряд?
— Не в тот момент, когда король ожидает вашего возращения. Попросите капитана завтра привести отряд к вам.
— О, очень хорошо. Капитан Карадок, соберите завтра ваш отряд перед воротами королевского дворца. Отправьте мне сообщение со стражниками, которые будут дежурить перед насыпной дорогой.
— Хорошо, ваше высочество. Мы прибудем около полудня.
С возбужденным смехом молодой принц направился к своим людям. Невин подмигнул Маддину, а затем присоединился к своему господину. Когда королевский эскорт стал удаляться, Карадок уставился им вслед с открытым ртом и глядел, пока они не скрылись из виду. Он поднял с земли свою кружку, отправился назад на скамью и уселся с демонстративным тяжелым вздохом.
— Так, Маддо. Кто этот старик?
— Травник, который спас мою жизнь в Кантрейе. Помнишь, как я тебе рассказывал про Брин Торейдик? Он — тот самый человек, который подсказал Каудиру, что ему следует покинуть дан Дэверри.
— Травник — учитель принца? Конское дерьмо.
— О, клянусь богами, ты разве не видишь того, что находится у тебя под носом? Старик обладает двеомером.
Карадок подавился элем.
— Это он послал тебе сон, — сообщил Маддин после того, как Карадок откашлялся. — Он признался мне в этом.
— Хорошо. Если нас тут наймут, то, по крайней мере, скучно не будет, не правда ли? Мастера двеомера, прекрасные молодые принцы — все это звучит, как одна из твоих песен.
— О, это более странно, чем какая-либо песня, которую я знаю. Если Невин приехал в Пирдон, то готов поспорить: он тут затеял серьезные дела, и только боги знают, что нас ждет.
* * *
— Послушай меня! — рявкнул Касил. — Когда я говорил о твоей личной страже, то имел в виду человек двадцать, а не девяносто.
