— Что тебя беспокоит? — спросил Невин, когда они устроились на большом валуне.
— Может, это и ничего. Может, я схожу с ума или что-то в этом роде.
— Правда? Выкладывай.
— Ну, когда я встретился вчера с этими серебряными кинжалами, то у меня появилось очень странное чувство. «Это начало», — сказало чувство. Ведь ходят рассказы о том, что вирд человека с ним разговаривает, но я никогда раньше до конца этого не понимал. А теперь понимаю, потому что слышал, как это мне сказал мой вирд. Или я сошел с ума?
— Вовсе нет. Твой вирд набирает силу.
Разинув от удивления рот, принц уставился на озеро, на подернутую рябью воду. Поднялся ветер, и березы закачались под его порывами.
— Боитесь, ваше высочество?
— Не за себя. Я только сейчас кое о чем подумал. Невин, если мне предначертано стать королем, то за меня будут умирать люди. Перед тем, как я смогу занять трон, должна быть война.
— Это правда.
Принц долго молчал. Он выглядел таким молодым, с таким невероятно гладким лицом и округлившимися детскими глазами, что казалось невозможным считать его истинным королем всего Дэверри. Несмотря на то, что Марин очень хорошо учился, в четырнадцать он еще не был готов для предстоящей работы. С другой стороны, Невин сомневался, возможно ли вообще быть готовым по-настоящему — независимо от того, молод ты или стар, мудр или необразован.
— Я не хочу быть ответственным за все эти смерти, — резко проговорил принц.
— У вашего высочества нет выбора. Если вы откажетесь принять на себя свой вирд, то погибнет еще больше людей. Они будут сражаться за то, чтобы посадить на трон не того короля. На ваш трон!
На глаза юноши навернулись слезы, он раздраженно смахнул их рукавом.
— В таком случае, я буду следовать своим вирдом. — Он встал и внезапно стал выглядеть старше. — Пусть никто не отстранит меня от моего законного места.
Ровно в полдень пришло сообщение, что прибыли серебряные кинжалы. Невин выехал вместе с Марином и королем, чтобы проверить, все ли идет по плану. На лугу в конце насыпной дороги на лошадях, стоящих ровными рядами, восседали воины. Впереди отряда находились Карадок, Маддин и еще один молодой человек, которого Невин не знал. За рядами воинов расположилась неорганизованная толпа женщин и нескольких детей. Там же находились вьючные лошади и крытые повозки.
— Я удивлен, — заметил Марин. — Не думал, что у таких мужчин есть жены.
— Я не стал бы называть их женами, — ответил Касил. — Тебе еще предстоит узнать кое-какие вещи, парень.
Невин и Марин ехали за королем, который рысью поскакал к Карадоку. На первый взгляд отряд не произвел на Невина впечатления, хотя солдаты были довольно чистыми, и их оружие содержалось в хорошем состоянии. Наемники выглядели крепкими орешками, но довольно надменными. Они сидели, развалившись в седле, и наблюдали за королевскими особами с едва скрываемой дерзостью. На ремне у каждого поблескивала серебряная рукоятка кинжала — как предупреждение. При приближении короля Карадок низко поклонился в седле.
— Приветствую вас, ваше высочество. Я привел своих людей, как приказал молодой принц. Надеюсь, ваше высочество найдет их приемлемыми.
— Посмотрим. Но если я предложу вам пристанище, то вы будете подчиняться приказам принца, а не моим.
Карадок бросил взгляд на Марина с легкой, скептической улыбкой, словно оценивал возраст парня. Мысленно Невин призвал Властелинов Воздуха и Огня, которые тут же ответили на заранее оговоренный сигнал и собрались вокруг парня. Их сила объяла его и окутала легким свечением. Поднялся легкий ветер, спутал его волосы и надул плащ. Казалось, солнечный свет становился ярче, если падал на принца. Карадок собрался что-то сказать, затем снова поклонился — так низко, как только мог.
— Думаю, для нас будет большой честью сражаться за вас, принц. Желаете посмотреть моих людей?
— Да, но позволь мне предупредить тебя, капитан. Если вы согласитесь мне служить, то вам придется ехать со мной по долгой дороге. Конечно, только трудные дороги приводят к истинной славе.
Карадок склонил голову, потрясенный тем, что этот юноша говорит, словно герой песни барда. Серебряные кинжалы распрямили спины и внимательно слушали, внезапно почувствовав уважение к юнцу королевской крови, а молодой заместитель командира, что стоял рядом с Маддином, резко втянул ноздрями воздух. Бросив на него взгляд, Невин чуть не выругался вслух: опять Геррант! С меткой сокола на рубашке и рукояти меча — как и всегда.
— Это Овейн, советник, — Карадок заметил его заинтересованность. — Мой заместитель во время ведения боевых действий. Маддин — наш бард, а также мой помощник в мирное время.
— Кажется, ты, капитан, хорошо держишь в руках бразды правления, — заметил Марин.
— Стараюсь, принц.
Овейн оглядывал Невина с большим любопытством, нежели принца или короля. В его суровых голубых глазах Невин увидел слабый след узнавания, искру их старой взаимной ненависти, но она пылала лишь мгновение перед тем, как смениться замешательством и смущением. Очевидно, Овейн размышлял, как может испытывать такие сильные чувства по отношению к невооруженному старику, которого только что встретил. Невин чуть улыбнулся ему и снова отвернулся. Он сам дрожал внутри от возбуждения: здесь собрались Геррант и Блейн, которые теперь именовались Овейн и Маддин, и здесь также присутствовал Карадок, который в прошлой жизни родился королем Керрмора, Глином Первым. Глин был таким хорошим королем, что Невин поразился, обнаружив его отверженным, серебряным кинжалом, пока не напомнил себе, что как раз такой человек необходим сейчас для благополучия королевства. Наемник вроде Карадока сражается только ради одного: победы. Всякие условности, тонкости и ограничения, которые ставит перед человеком честь, не для него. Он пойдет на любые уловки, пусть даже и подлые, на обманные маневры и хитрости, если потребуется, только чтобы победить.
Члены околдованного круга вирда собирались в полном составе, а это означало, что вскоре к ним присоединится душа Бранвен. В ближайшее время у Невина появится новая возможность распутать клубок собственного вирда. Внезапно он вспомнил о женщинах, которые держались на почтительном расстоянии от мужчин. Ему стало плохо, когда он подумал, нет ли ее среди них. Могла ли она в этой жизни пасть так низко? Мгновение ему было по-настоящему страшно; затем он собрал волю в кулак. Пока Касил и Карадок обсуждали условия найма, Невин оставил принца, о котором позаботятся Властелины Стихий, и направил коня между рядов воинов, словно хотел еще раз хорошенько посмотреть на людей, которых его сеньор решил сделать своей стражей. Маддин присоединился к Невину.
— Оставим переговоры Карадоку и королю. Проклятье, Невин, как я рад, что мы проведем зиму в одном дане! Я знаю: Каудир также захочет поговорить с вами.
— Каудир? — Невину потребовалось мгновение, чтобы вспомнить молодого лекаря из дана Дэверри. — Этот молодой оболтус и есть тот лекарь, о котором говорил Карадок? Как я понимаю, он воспользовался моим советом, сколько-то лет тому назад.
