Спустившись на первый этаж, он повернулся к Денису. Оба были почти одинакового, среднего роста, однако Кортене весил как минимум вдвое больше своего худощавого работника и раза в три больше низенькой жены. Насколько Денис мог судить, Кортене еще не исполнилось тридцати, и лишь очень малую часть его объема составлял жир, хотя в халате он и выглядел толстяком. Его также никоим образом нельзя было назвать глупым, в чем Денис убедился в первый же день своего пребывания в доме, несмотря на впечатление, которое производил вид Кортене. Разумеется, вряд ли хозяин сумел бы достичь столь очевидного процветания и богатства, будучи дураком.
Хозяин откинул спадающую на неприветливое лицо прядь почти бесцветных волос, причем этот жест свидетельствовал скорее о тревоге, чем о сонливости. Затем обычным негромким голосом сказал:
— Пусть все остальные в доме спят и дальше, Денис. — Хозяйка за спиной мужа уже закрывала дверь на лестницу. — Мы справимся и втроем. Так ты сказал, что этот человек ранен?
— Похоже на то, господин.
— И все же не будем зря рисковать. Выбери себе оружие и будь наготове.
— Да, господин.
За полтора года, прожитые в доме Кортене, Денис успел усвоить, что бывают периоды, когда жизнь начинает казаться скучной. Но пока эти периоды не растягивались настолько, чтобы стать невыносимыми.
Отойдя в дальний конец мастерской, хозяйка зажгла две масляные лампы. А когда она опустила протянутые к полке с лампами руки и вновь повернулась к мужчинам, Денису показалось, будто он заметил нечто, свисающее с ее правой руки. Этот предмет мелькнул лишь на мгновение, прежде чем скрылся в складках халата. Однако не будь Денис убежден, что госпожа Софи лишь хрупкая женщина, любящая окружающую ее роскошь, то поклялся бы, что она держала кожаные концы охотничьей или боевой пращи.
Последние несколько лет жизни юного Дениса в целом прошли мирно — сперва он был послушником Эрдне в Белом храме, потом здесь, в доме Кортене, стал торговцем-учеником и помощником по разным делам. Однако самую раннюю и долгую часть своей жизни он учился совсем другому. Учебу он проходил в трущобах Ташиганга, и она более чем основательно познакомила Дениса с оборотной и жестокой стороной жизни. Поэтому теперь он без особого волнения подошел к витрине с образцами декоративного оружия, занимающей почти всю дальнюю стену большого помещения. Там он выбрал украшенный орнаментом боевой топор — оружие, сделанное по старинному образцу, однако остро заточенное и удобно сбалансированное. Взяв топор, Денис кивнул, подавая знак, что готов.
Кортене, уже стоящий возле задней двери, кивнул в ответ. Затем повернулся ко входу и воспользовался глазком и фонарем Прежнего мира. Потом отодвинул засов на двери и распахнул ее. Скорченное тело, притулившееся снаружи, мягко ввалилось внутрь.
Денис метнулся вперед, быстро закрыл дверь и снова ее запер. Тем временем хозяин уложил бесчувственное тело на пол и осмотрел его при свете фонаря Прежнего мира.
Хозяйка, держа в руке обычную лампу, тоже подошла, чтобы взглянуть. Она быстро повернулась к Денису:
— Он истекает кровью. А ты слуга Эрдне, попробуй что-нибудь для него сделать.
Дениса обычно не очень радовало, когда его просили применить медицинские навыки, потому что он слишком хорошо знал, насколько ограничены его познания в этом искусстве. Однако страстное стремление угодить хозяйке не позволило ему колебаться. К тому же Денис знал, что годы, проведенные в услужении Эрдне, сделали его в этом отношении куда более опытным, чем хозяина или хозяйку. Поэтому он кивнул и склонился над раненым.
Лежащий на полу мужчина был уже далеко не молод; побледневшее из-за потери крови лицо огрубело от долгого воздействия солнца и ветра, а веером раскинувшиеся вокруг головы волосы поседели. Стоя, он оказался бы высок, с хорошо сложенным жилистым телом, искалеченным давней ампутацией.
— У него нет правой руки, — задумчиво пробормотала хозяйка, словно разговаривая сама с собой.
Денис пропустил ее слова мимо ушей: свежие раны требовали от целителя полного внимания. Было очевидно, что однорукий потерял много крови, темными пятнами пропитавшей мокрую от дождя одежду.
Денис начал быстро стягивать с мужчины одежду. Он срезал ее, когда так было проще, воспользовавшись ножом, который дал ему хозяин. Отбросил он и зловещего вида дубинку, найденную за поясом у раненого.
— Мне нужна вода и повязки, — бросил он через плечо. Ран оказалось две, и обе выглядели скверно. — И все лекарства для остановки кровотечения, которые у нас есть.
Он помолчал, вспоминая, и пробормотал слабенькое заклинание для остановки кровотечения, выученное в дни службы Эрдне. То было лучшее, чем располагал Денис в смысле магии, но этого совершенно недостаточно. Может, какая польза от заклинания и будет, но наверняка небольшая.
— Принесу все, что найду, — отозвалась хозяйка и торопливо вышла.
И вновь Денис удивился. В его сознании давно сложился образ ее как женщины, которой следовало потакать и которую нужно было всячески баловать… Так неужели он и в самом деле видел у нее в руке пращу?
Но теперь его полного внимания требовала более важная проблема.
— Его надо переложить на мою постель, — сказал Денис.
И Кортене, сильный как тяглозверь, отказался от помощи Дениса, поднял тяжелое обмякшее тело, словно ребенка, и терпеливо его держал, пока Денис сперва открывал дверь в свою комнату, а затем поправлял простыни на кровати.
Как только раненого уложили, его ресницы дрогнули, и он пробормотал несколько слов. Денис расслышал нечто вроде: «Бен из Пуркинджа», что явно прозвучало как имя. Может, так зовут раненого? Но спросить оказалось некого — тот снова потерял сознание.
Вскоре хозяйка вернулась с тем, что смогла раздобыть быстро, — водой и чистым полотном. Она прихватила также несколько склянок с лекарствами, но Денис не нашел среди них ничего такого, что могло бы ему пригодиться. Пока он промывал и перевязывал раны, хозяин подобрал брошенную на пол промокшую одежду и быстро обшарил карманы. Но что бы там Кортене ни искал, он этого, очевидно, не нашел. Вздохнув, хозяин бросил одежду обратно на пол и спросил:
— Ну, Денис, как он?
— Потерял много крови, господин. А кровь, текущую из ран, будет нелегко остановить. Бок я перевязал как сумел. — Говоря, Денис продолжал прижимать повязку к телу. — Хорошо бы положить в рану паутину, но я не знаю, где можно найти ее быстро и в больших количествах. Колено сейчас уже не так сильно кровоточит, но вид у раны очень скверный. Если он и выживет, то долго не сможет ходить.
Фонарь Прежнего мира положили на обычное место в нише, и теперь хозяйка принесла в комнату Дениса хорошую масляную лампу. При ее свете муж с женой как-то странно переглянулись, вновь удивив Дениса.
— Раны, по-моему, ножевые, — сказал господин Кортене, переведя наконец взгляд на Дениса.
— Да, господин, я тоже так думаю.
