Человек провел сильными, нервными пальцами по своим волосам песочного цвета.
– Но если ты прав, то есть еще что-то помимо фигуры Мжолнира? Берсеркер не уничтожен?
– Я не сомневаюсь, что существует нечто большее. Настоящий мозг берсеркера, по-видимому, состоял из множества таких маленьких предметов и из других компонентов тоже. Возможно, они вставили в Мжолнира только лишние детали. Или это сделали люди-ремесленники, работая по указаниям берсеркера.
– Тогда почему здесь вообще должен находиться настоящий берсеркер, как ты утверждаешь? У Андреаса есть много очень хороших мастеров-ремесленников. Они на него работают и, возможно, они просто использовали части от разрушенного берсеркера при создании фигуры Мжолнира – да и Торуна тоже. Он кивнул сам себе. – И это же хорошо объясняет, почему люди клятвенно утверждают, будто бы наяву видели во дворе храма, как Торун шествовал рядом с Верховным жрецом.
– Извини меня, но это невозможно, чтобы какой-либо человек-ремесленник на этой планете сконструировал такого робота, какой напал на меня. И не важно, какие бы детали ни были использованы. Можешь ли ты хотя бы представить, какие задачи программирования придется решать при проектировании машины, способной бегать, сражаться, карабкаться по скалам как человек? Даже лучше человека. Да ни один человек не поднялся бы на скалу в том месте, где это сделала машина, всего за несколько минут, заколачивая по пути колья в скалу. А трудности создания соответствующей механической части? Нет. На Земле, на Венере, еще на нескольких планетах имеются люди и вспомогательные средства для проектирования таких роботов. Здесь такое сотворить мог только вполне работоспособный мозг берсеркера.
Некоторое время оба молчали, раздумывали, присматривались друг к другу. Суоми переменил положение тела и привалился спиной к стволу дерева. Раненая нога пульсировала. Наконец, житель Охотничьей планеты промолвил: – Допустим, берсеркер существует здесь, как ты утверждаешь, а жрецы горы Богов им пользуются. Ну и что?
– Ты ничего не понимаешь! – Суоми едва не схватил его за оборванную рубаху, чтобы встряхнуть. – Скажи лучше, это он ими пользуется. Ну, как мне тебе объяснить, что такое берсеркер? – Он вздохнул и в изнеможении откинулся назад, чувствуя отчаяние и крайнее истощение. В самом деле, как передать тому, кто даже ни разу не видел изображения на пленке или в голограмме, понятие о веках массового разрушения, приносимого берсеркерами при их появлении в Галактике, задокументированные свидетельства ужасов, пережитых конкретными людьми? Целые планеты были стерилизованы, целые солнечные системы опустошались неживым врагом. Тысячи и десятки тысяч людей погибали во врем экспериментов, которые берсеркеры проводили с одной целью – определить, почему эти странные двуногие выходцы с Земли, эти комки протоплазмы так сопротивляются и противодействуют Основной аксиоме, заложенной в программы берсеркеров: жизнь – это болезнь материи, подлежащая ликвидации повсеместно. Все это происходило здесь, да и сейчас еще продолжается где-нибудь в тысяче световых лет и более отсюда, на внешних рубежах небольшого участка Галактики, контролируемого человеком.
Суоми спокойно произнес: – Если наш корабль захватил действительно берсеркер, то это сделано с одной лишь целью – каким-то образом уничтожить на этой планете всяческую жизнь.
– Но ты сказал, что на корабле нет оружия массового поражения.
– Я имел в виду, что их нет в обычном смысле слова “оружие”. Но зато там есть двигатель, доставивший нас всех сюда в межзвездном пространстве. – Суоми задумался. – Если корабль спрятать, скажем, под этой горой и внезапно запустить двигатель на полную мощность, то гора эта может взлететь на воздух и все на ней погибнут. Но для берсеркера этого недостаточно, если он сможет найти способ наделать больших бед.
Готов поспорить, что если хорошенько поработать над двигателем, то из него удастся соорудить такое оружие, которое сможет стерилизовать целую планету. Может быть, загрязняя атмосферу радиоактивностью. Не обязательно, чтобы это оружие было немедленного действия. Здесь, возможно, не будет другого межзвездного корабля еще целых пятнадцать обычных лет. Никто здесь не сможет обратиться за помощью извне, даже если станет понятно, что происходит!
Человек в сером, наконец, заволновался. Он осторожно встал и огляделся, затем снова присел. Пальцами он сжимал рукоятку кувалды, как бы в нетерпении, порываясь вытащить ее из пояса и броситься в бой.
– О, боги! – бормотал он. – Это должно подействовать, правда это или неправда, неважно!
– Подействовать? Что должно подействовать?
– Подействовать против жрецов горы Богов должен слух о том, что они собираются использовать двигатель захваченного корабля, после чего наш воздух станет отравленным. О том, что настоящий правитель горы Богов – берсеркер, который намеревается уничтожить весь мир. Если удастся убедить людей в этом, они будут на нашей стороне!
– Да, я верю, что все это так. Но разнести эти слухи по всей планете можно лишь за долгое время.
Человек с кувалдой взглянул наверх к вершине горы, скрытой за деревьями. – Я не думаю, что надо будет добираться до дальних мест. Пока. Как все это изложить убедительно? Давай подумаем. Пятьсот обычных лет назад здесь был флот берсеркеров. Их прогнал полубог Карлсен. Жрецы почему-то всех сейчас спрашивают, упоминали ли имя Карлсена инопланетники или нет. Вроде бы все сходится. Теперь...
И вот здесь Суоми, к великому изумлению обитателя Охотничьей планеты, наконец-то, по-настоящему схватил его за рубаху. – Они об этом расспрашивали? – рявкнул Суоми. – Значит, все сходится! – После этого они еще полчаса обсуждали свои дальнейшие планы.
X
Четыре оставшихся участника турнира были разбужены рано. Спали они на мягком травянистом ковре в том месте, которое Томас Граббер назвал частным парком богов. На рассвете здесь разразился шум и гам маленьких крылатых тварей, каждая из которых защищала свой кусочек территории от посягательства других. Фарли из Эйкоска, разбуженный шумом этого миниатюрного турнира, некоторое время наблюдал за ним, а потом, внезапно вспомнив, где он находится, повернул лицо вверх, глядя сквозь лесопарк на вершину горы.
Там в свете раннего утра белые стены выглядели тусклыми и призрачными. Он знал, что позже, при полном освещении они засияют ослепительно белым светом. Всю свою жизнь он с жадным интересом слушал, когда это удавалось, рассказы путешественников, побывавших в этом городе. И то, что он сам теперь видит перед собой эти белые стены, наполняло его душу благоговейным трепетом.
Там живет Торун.
Там живет настоящий подлинный Торун.
С самого момента пробуждения Фарли в это утро в нем быстро нарастало чувство нереальности происходящего. Он не мог полностью поверить, что находится здесь на вершине горы, что так далеко продвинулся в турнире. (Как бы обрадовался, наконец, его отец, если бы его сыну удалось стать победителем большого турнира!). Чувство нереальности оставалось и во время утреннего ритуала богослужения, и во время их жалкого завтрака из холодных лепешек, оставшихся от вчерашнего. Немой раб, прислуживающий им, жестами отказал им в чем-то лучшем на завтрак, так как здесь не было сушняка для разведения костра и приготовления пищи.
