– Многие слышали, – слабо улыбнулся он. – Думаю, ничего хорошего обо мне ты не слышал.
– Насчет этого не беспокойся. Судя по рассказам о тебе, мне нечему завидовать. По большей части о тебе говорят как о пирате.
Тезей рассмеялся и, кажется, весьма удовлетворенно. Как оказалось, и его попросили остаться среди амазонок, причем по той же причине, что и меня. Он сказал, что уже месяц как при деле и думает, что уже успел зачать целое новое поколение воинов. Когда я спросил, что случилось с его людьми, он помрачнел и не сразу ответил. Мне показалось, что продолжать этот разговор было бы неразумно, и я оставил эту тему.
Тезей явно недоумевал, почему именно я был избран как производитель. Он не стал долго тянуть и спросил прямо. Прищурился задумчиво, смерил меня взглядом и поскреб бороду.
– Слушай, а почему они тебя, малец, попросили?
Я усмехнулся и протянул руку.
– Поборемся?
Он удивленно посмотрел на меня и пожал плечами.
– Извини, если что.
Пришлось сделать несколько подходов. Результат первой схватки он приписал какому-то подвоху или магии. Пришлось немного стиснуть его руку, чтобы доказать мою победу. Но как только все было кончено, Тезей воспринял все философски.
Десятью минутами позже мы уже сидели рядом на удобном сиденье в горнице и попивали холодный напиток, который принесла нам служанка (да, сказал мой новый сотоварищ, она одна из избранных для целей продолжения рода, и со временем одному из нас придется с ней возлечь), и мирно беседовали.
– Понимаешь, Геракл, эти женщины, во-первых, далеки от моего идеала женской красоты. Я видел одну-двух… одна, в особенности… но они продолжают присылать мне уродин для того, чтобы я осеменял их. Во-вторых, какие бы заслуги ни были у этих девушек, как-то скучно становится, когда мужчине для удовольствия достается только половина в смысле грудей. – Он стал машинально поглаживать правую руку, которую я только что стиснул.
– Понимаю, – сказал я. Я также понимал, что для нас будут выбирать самых крупных и сильных амазонок, но отнюдь не самых красивых. Интересно, а многие ли своей волей вызвались переспать с нами, подумал я. И, конечно, тут еще и политика, как всегда, замешана.
Я продолжал:
– Мне тоже тут оставаться долго не очень улыбается.
Оказалось, что Тезей тоже бился с царицей. Он пожаловался, что никогда не проигрывал в бою, но всегда терпел неудачу в тех запутанных делах, которые возникают, когда люди пытаются покончить дело миром.
– Признаюсь тебе, Геракл, я очень долго старался не поранить ее. Конечно, в конце концов мне это удалось, но я не сомневаюсь, что в честном бою, один на один, она положила бы девять из десяти моих бойцов. А мои люди… были отнюдь не молокососы. Может, даже девятнадцать из двадцати.
Как только он назвал свое имя, я был готов невзлюбить его, зная о его недоброй пиратской славе. Несомненно, что заслужил он ее по праву. Второй причиной неприязни, если она была нужна, была его внешность. Тезей был точно таким, каким хотел бы быть я. Высокий, красивый, мускулистый, гибкий – что-то вроде белокурого, обожженного солнцем Ясона. Я представил себе, что воительницы, которых он зачал царице, наверняка воплощают идеал амазонки.
Но в то же время он вызвал мое уважение тем, что не боялся меня и не льстил мне, даже испытав мою силу. В этом он отличался от так называемых героев-аргонавтов, по крайней мере от тех, что сыграли грязную шутку, пытаясь убрать меня с корабля.
Другим вопросом, который мы с Тезеем обсуждали, было то, до какой степени мы являемся пленниками. Насколько он понял, дом совершенно не охранялся, и когда он гулял вокруг, никто следом за ним не ходил. Нам не сказали ничего, но мы оба были уверены, что любая наша попытка сбежать будет строго пресекаться.
Наш мирный разговор скоро был прерван появлением молодой женщины, чье имя, как я вскоре узнал, было Антиопа – она как раз была «той самой в особенности», о которой Тезей упоминал прежде. Антиопа была одной из первых избранных переспать с пиратом (на мой вкус, она была куда красивее средней амазонки), а потом, после того как она выполнила свою роль, амазонка безнадежно влюбилась в прекрасного недруга. Она явно была готова бежать с ним куда угодно.
Когда он заметил, что она на нас смотрит, он сказал:
– Заходи, милая. Это Геракл, он только что приехал.
Мое имя ничего не говорило Антиопе, как и Моктоде. Она переводила взгляд с одного из нас на другого. Похоже, она осталась довольна.
– Вижу, вы подружились, – сказала она.
– Мы стараемся подружиться, родная, – сказал Тезей и поцеловал ее.
Антиопа стала относиться ко мне по-дружески сразу же, как поняла, что я не угрожаю ее возлюбленному. И когда Тезей недвусмысленно намекнул мне, чтобы я не пытался смотреть на нее как на пару для выполнения моей задачи, я заверил его, что не затащу в свою постель ни одной женщины или девушки против ее воли.
Уладив наши дела, мы все трое по-дружески разговорились. Мне понравилась Антиопа, и я в душе надеялся, что человек, которого она так обожает, не бросит ее, если им доведется выбраться в большой мир.
Тезей еще немного рассказал мне о том, что он сделает со своими людьми, когда сбежит отсюда, если кто из них остался в живых. Но, похоже, все они мертвы.
Я не уверен в том, сколько воительниц я зачал для Моктоды, но уж нескольких точно. Однако вряд ли многих.
Через несколько дней после моего прибытия дух, появления которого я так долго ожидал, тайно явился ко мне ночью, когда я лежал в постели один. Как всегда, дух говорить не мог, но его радостное жужжание я принял за свидетельство того, что «Небесная ладья» достаточно близко – или, по крайней мере, так близко, насколько можно подобраться по воде – и дух поведет меня туда, как только я буду готов.
Я ничего не сказал Тезею о госте, но, когда мы остались наедине, я дал ему понять, что у меня есть некая магическая причина верить, что час нашего освобождения близок.
Несомненно, он доверял мне лишь из-за моей силы. Мы стали вдвоем готовиться к побегу.
Он начал составлять план, который включал кровопролитный прорыв к лодке, но я твердо настаивал на том, чтобы по возможности не причинять зла женщинам – я напомнил товарищу по несчастью, что незачем оскорблять Диану, калеча ее почитательниц. Я также объяснил ему, что у меня есть основания полагать, что мы и так добудем лодку.
Все это привело к тому, что был принят мой бескровный план. Ночью, покинув наши уютные ложа, мы в условном месте встретились с Антиопой, которая ждала нас с провизией. Втроем мы направились в холмы, к ближайшей речке, достаточно широкой, чтобы в нее прошла лодка. Если бы кто нас заметил, то Антиопа притворилась бы хозяйкой рабов, перегоняющей двух покорных мужчин на новую пашню.
К великому моему облегчению, мой дух снова появился и жужжал, незримый, мне прямо в ухо так тихо, что больше никто не догадывался о его присутствии. Тезей, конечно же, полюбопытствовал, как я узнаю, что лодка ждет нас в определенном месте. Но он всегда был готов рискнуть.
