— Подозрения?
— Ничего конкретного. Опасность висит над всеми, потому никаких неожиданных ходов не предвидится.
— Быть хорошо уверенным в себе. Но убедиться хуже в переборе.
Впервые в жизни Элрос заговорил стихами! Одно это объяснило бы знающему гораздо больше, чем какие-то смутные подозрения об изменении Игры вследствие внутренних неурядиц…
Но то, что слуга осмелился ПРОДОЛЖИТЬ этот стих, ужаснуло даже Элроса. Которого вообще мало что пугало.
— Сам ход Игры нас приведет к борьбе — к борьбе поступков, а не разговоров.
Рыжий варвар торжествующе вскинул кубок вверх. Толпа откликнулась продолжительной овацией.
— Ваша взяла, Дасмифф, — кивнул представитель Дома Огня, личный помощник М'рада.
— Для тебя, если не возражаешь, ЛОРД Дасмифф, — тонко намекнул глава Дома Льда.
Толстяк, имени которого Дасмифф не знал, с оскорбительной вежливостью поклонился. Дасмифф мысленно сделал пометку в блокноте — проучить наглеца.
— Лорд Элрос выражает вам свое глубочайшее почтение, — напевным речитативом произнес представитель Венценосных, — и лелеет надежду на продолжение состязаний в ближайшем будущем.
Слегка поклонившись чернокрылому демону, глава Дома Льда ответил в том же стиле:
— Прошу передать лорду Элросу мое искреннее уважение и заверения в вечной признательности за доставленное удовольствие.
Демон довольно осклабился, потом заподозрил, что над ним — точнее, над его хозяином — напрямую издеваются (в чем был не так уж не прав) и натянул на себя маску непроницаемого бесстрастия, которой наиболее разумные из созданий Нижнего Мира заменяли гримасу раздражения и бессильной ярости.
Тем временем к Дасмиффу подошел варвар, сопровождаемый остатками гладиаторов Дома Льда. Передав кубок, он (на правильном Языке Бездны, но почему-то с сухим акцентом Диких Земель) произнес:
— Надеюсь, работа была проделана на должном уровне.
Это был скорее намек на то, что за хорошую работу следует хорошо заплатить. Впрочем, Дасмифф не возражал против взаимовыгодного сотрудничества. Не будучи демоном, он вполне мог позволить себе заключить честную сделку, не выбивая из клиента дополнительных преимуществ…
— Награда должна быть достойной, — кивнул глава Дома Льда.
— Эта земля — не моя родина.
— Верно, в аду не рождаются.
— Я хотел бы вернуться.
— Назови это место.
— Это то место, куда вел Бифрост — Асгард.
Последние слова были сказаны не на Языке Бездны, но не это удивило Дасмиффа.
По его сведениям, древний Асгард был вне Игры вот уже несколько циклов. Как мог этот варвар (правда, действительно походивший на легендарных потомков Аска и Эмблы) войти в Игру на уровне турнира Сумеречного Леса, если Игра для него не существовала — ни как реальность, ни даже как миф?
Или же, скептически подумал глава Дома Льда, он просто прикидывается, так как хочет скрыть истинную цель путешествия в Асгард. Кстати, запретного для прямых участников Игры. Да, это было вполне возможно. С другой стороны… почему бы не нарушить этот запрет, ведь самого Дасмиффа последствия не коснутся?
Он обдумал проблему еще с нескольких точек зрения, потратив на это дополнительную минуту, затем мысленно улыбнулся.
В свое время Колесо Судьбы остановило свое вращение, дав некоторым силам сыграть в Девяти Мирах (главным из которых, собственно, и был Асгард) партию вне регламента, с явным искажением Игрового Кодекса. Похоже, все возвращалось на круги своя — иначе такой ход был необъясним.
Да, ход. Варвар, одержавший для Дасмиффа победу на турнире, не был безликой пешкой. Он был Фигурой — или даже Игроком, что, конечно, маловероятно, но вовсе не невозможно. Дасмифф мог бы определить, кто именно управлял им вне пределов Преисподней, однако сие его уже не касалось: в аду контроль над Фигурой переходил к тому, кто первым объявлял об ее принадлежности к своему стану.
Что ж, такой аспект Игры ему совершенно не мешал. И Дасмифф решил исполнить просьбу Гладиатора, памятуя притом, что услуга традиционно оценивается дороже всего…
Я снова стоял перед позолоченной цитаделью, возведенной Локи на месте разрушенной Вальхаллы. Внутреннее зрение услужливо подсказывало парящие в воздухе лентах чар, так что я без труда сумел бы избежать их. Но какая разница, разыщу ли я Локи или он появится здесь сам?
Потому я спокойно коснулся сигнального узла паутины заклинаний. Где-то прозвучал неслышный для меня сигнал, на который Лис наверняка отреагировал. В этом я убедился окончательно, когда одна из многочисленных дверей цитадели распахнулась и страж знаком пригласил меня следовать за ним.
Локи, развалившийся в большом кресле из серого меха, кивнул мне как старому знакомому:
— Принес?
— Да. — Я отцепил флягу и протянул ему. — Все в лучшем виде.
— Чудесно, — он вытащил пробку и поднес горлышко фляги к острому носу. Ноздри Лиса затрепетали.
— Гьяллархорн, увы, находится не у меня, — проговорил он, убрав воду из Источника Предвидения куда-то под кресло. — Некогда я вынужден был оставить его в Нифльхейме, чтобы удержать духи Фенриса, Йормунганд,
[45]
Хель и Гарма от возвращения в Асгард…
— Да, твоим деткам только бы порезвиться. Никакого чувства ответственности.
Этот голос был отлично знаком мне, но услышать его ЗДЕСЬ!!!
Что, во имя Девяти Кругов Ада, Фрейя Искательница сейчас делала в Асгарде, где правил ее злейший враг Локи?
— Здесь все довольно просто, Йохан, — объяснила она, появляясь в поле моего зрения. — Вчерашний враг может стать союзником.
— Игровой Кодекс, раздел третий, статья восьмая, пункт тридцать один-прим, — подтвердил я. — Согласен. Вот только интересно, против кого — или за что — заключен этот союз?
Лис и Искательница обменялись настороженными взглядами. Я, естественно, не умел читать мысли (тем более — мысли Асов), однако прекрасно уловил их сомнения.
Фрейя пожала плечами и повернулась ко мне:
— Принеси Рог Судьбы. Тогда, возможно, поговорим.
— Принести сюда? Ладно, а где расположен Нифльхейм?
— Как по-твоему, где находится царство, именуемое ледяным адом?
Я закрыл глаза и застонал. Да мне что, переселяться в Преисподнюю? Куда ни ткнись — ответ один: ищи в аду. Интересно, когда человек совершает множество перемещений между Преисподней и реальным миром, чем для него является истинная реальность?
— Хорошее наблюдение, — пробормотал Локи. — Но почему это Черному Страннику не нравится ад?
