Выяснив, куда ведет каждый из Больших Порталов, скрытых за дверями, он вычислил, который из них выводит на следующий этап Игры. Чародей мог бы покинуть Семь Врат уже сейчас, но чувствовал ответственность за жизни союзников. Потому прошел вслед за ними.
Здесь было холодно, серые стены покрывали узоры из инея и льда. Воин уже где-то раздобыл топор, мерцающий волшебным голубоватым сиянием, и раздавал им удары направо и налево. Булава жреца также охаживала головы монстров, вбивая им идею о том, кто тут главный, – однако умереть им, похоже, было проще, нежели признать эту чрезвычайно простую истину.
Чародей прикрыл союзников синим огнем своего сапфирного жезла. Несколько минут – и монстров не осталось.
Найдя на дальней стене очередное кольцо, воин дернул за него. В воздухе возник прежний бесенок-призрак и изрек:
– Открыт путь к Огненному Блюстителю. Поздравляю!
– Слушай, а что нас ждет в конце этого дела? – спросил чародей.
– Великая награда, – доверительно прошептал призрак.
– А нельзя ли чуть конкретнее?
– Можно. Ты перестанешь быть пешкой в Большой Игре.
Большая Игра… Дьявольски знакомое понятие. Но что оно обозначает?
Всплыли туманные образы чего-то невообразимо сложного, состоящего из множества этапов, каждый из которых имел собственные правила, цели и средства их достижения. И он тогда был мастером Великой Игры. А противниками были…
– Эй, нам сюда!
Голос воина вырвал чародея из оцепенения, одновременно прогнав обрывки воспоминаний. Он мысленно выругался, но последовал в указанном направлении – на плиту, отмеченную серебристым символом на полу. Незримый Портал сработал точно так же, как и прочие, переместив их обратно к Семи Вратам, где открылась вторая дверь.
За ней обнаружились ящероподобные существа, плюющиеся огненными шарами. Эти твари настолько разозлили чародея, что он не мог думать ни о чем, пока с врагами не было покончено.
Но потом, когда в залитых лавой комнатах Огненного Блюстителя нашелся свиток с заклинанием «Кусочки Льда», чародей начал вспоминать…
– Он выдержит.
– Возможно. Хотя никто не смог бы пройти до конца за тот срок, что у него остался.
– Никто не мог и совершить того, что он проделывал уже минимум четыре раза.
– Ты про эти несанкционированные словечки?
– О нет, я имел в виду весь его прошлый жизненный путь. Там была масса прецедентов. С полной памятью он бы разорвал любые цепи. Или выскользнул из них.
– Его память утрачена.
– Утраченное можно вернуть.
– Я надежно заблокировала все выходы.
– В этом-то я не сомневаюсь. И все же – любой барьер можно преодолеть. Даже твой.
– Повторяю, у него почти нет времени. Через три часа он начнет медленно распадаться на кусочки.
– Если он вспомнит хотя бы треть, ему удастся снять чары.
– Как знать. Он хорош, это верно; однако не думаю, что настолько хорош. Помочь ему может разве что сила Сферы.
– Или знак, который он носит на левой руке.
– Черная Звезда не обладает собственной энергией.
– Но имеет массу информации.
– Которая бесполезна для того, кто не имеет сил воспользоваться ею должным образом.
– Я бы не дал голову на отсечение.
– А как насчет состояния?
– Назови сумму пари.
Рунные строчки свитка стояли перед его глазами. Четкие и желанные, словно в тот…
…памятный день, когда мать-колдунья впервые оставила его наедине с книгой заклинаний. Он обжег руки, коснувшись черной кожи, но не отступил, властно раскрывая страницы и извлекая из них все, что мог. Правда, тогда ему открылось всего одно заклинание.
Это было лишь началом. Прочитав все книги, он перешел к составлению собственных магических формул, которые были куда компактнее и действеннее описанных. Отрицая правила и традиции, он в конце концов разрушил барьеры собственного разума. Конечно, полученное им могущество было очень велико. Но стоило ли оно этой цены?
Излечившись от своего безумия, он не избавился от него окончательно, словно находя в этом некую остроту и прелесть. Проклятие самоуверенности настигло его. В незримой броне, что окружает любого мага, не должно быть изъянов. В его защите такой был. И кто-то этим воспользовался. Кто? Да какая теперь разница…
Броня. Защита… окружать… оболочка, покров…
Одно слово, явно бывшее ключом ко всему, крутилось где-то рядом – как раз за пределами досягаемости.
И оно было знакомо ему.
Совсем недавно… Да, он совсем недавно произнес его вслух.
Мысленно вернувшись в прошлое, чародей прошептал еще раз:
– Сатана!
Багровая вспышка указала ему на то, что он отныне лишен бессмертия.
– Не упоминай этого имени! – возопил жрец, уловивший краем уха неясное бормотание.
Нет, подумал чародей, не оно. Тогда… Стоп, это не все слово, а его часть.
Тень.
И чернота чуть отступила, открывая уходящую куда-то в бездонную пропасть тускло-серую тропинку. Вернее, Тропу. Тропу Теней.
Путь, идущие по которому имеют власть, заставляющую прислушиваться к их словам. Путь, ошибка на котором приводит к жутким последствиям. Путь жестокости и гордыни, путь совершенства, сомнений и удачи. Путь страданий, радости, печали, смеха и своеволия.
Законы не существуют для Теней. Как и власть.
И тем не менее он был их повелителем…
Повелитель Теней. На древнем языке своей родины – Инеррен.
2. Сражение
Хотя память вернулась не полностью, Инеррен чувствовал себя куда уверенней, зная собственное имя. Казалось бы, что такого в коротком слове из трех слогов?
Опора. И еще кое-что.
– Эти кристаллы, – указал жрец на синие пирамидки, плавающие в воздухе, – наполнены энергией. Она необходима для топора… Да и тебе, для замораживающего заклятия. Может быть, мое оружие также отыщется где-нибудь здесь.
– Отлично. Соберите их, – кивнул чародей. – Когда отыщем твое оружие, я попробую провернуть один фокус…
Жрец подозрительно посмотрел на него:
– Ты что-то скрываешь.
– Ты волнуйся насчет монстров, – усмехнулся Инеррен, – а я вытащу всех нас отсюда. Даже если на пути будут стоять легионы.
– Не нравится мне это.
– Думаешь, я в восторге от этих бестолковых поисков очередного ключа? Кстати, вон те двери…
– Угу, призрак сказал, что тут необходим огненный ключ. А наш приятель нашел за потайной дверью какую-то Маску Пламени, с которой неизвестно что делать.
