Чародей повторил эти слова.
– Теперь, не отрывая рук, рассказывай. Запомни: одно слово лжи – и Сфера тебя уничтожит. Одно неверно понятое побуждение – и это сделаю я.
Правда своя у каждого. Единых Истин очень мало, и отыскать их в реальном мире так же сложно, как змеиный мех или рыбьи перья.
Маги обычно говорят правду, для этого им вовсе не нужно произносить каких-то особых клятв. Впрочем, эта правда частенько является правдой лишь со строго определенной точки зрения, все остальные сочли бы ее не более чем наглой ложью.
Удержать при себе часть истории, рассказав ее правдиво, но лишь наполовину, – вот основной прием магов. Эффект от этого такой же, как от лжи в свою пользу. Однако ложью такой прием не является; правда, тем, кого маг использует, от этого не легче.
Для того чтобы успешно применять подобные трюки, требуется высокое искусство. И не обмана, а игры.
Игры словами, которым Инеррен владел в совершенстве.
– Вас интересуют мои устремления? – спросил он.
– Меня интересует все. Начинай!
Сама напросилась, подумал чародей, подключаясь к потоку энергии Сферы Хаоса. Образы пришли сами. Осталось облечь их в подходящую форму изящной словесности…
Отбросив прочь все шансы на успех,
Я позабыл и счастье, и невзгоды
И лишь холодный, неспокойный смех
Заполнил душу. Верно ли, что грех
Мой так велик? И в чем его природа?
Оставив в прошлом всех своих врагов,
Оставив в прошлом всех своих друзей,
Я не унял пылающую кровь.
Быть может, есть еще… ах да, любовь —
Зажат мой разум меж ее цепей.
Забыть нельзя всего. Сильней, чем мрак, —
Эмоции. Сильнее мысли – чувства;
Они бунтуют против всех преград,
Они в самой душе моей сидят
И побеждают все мое искусство.
Колдун, кудесник, заклинатель, маг,
Волшебник, чернокнижник, чародей —
Какое имя выбрать мне? И как
Себе свой выбор объяснить? Мой враг —
Не Хаос и не Тьма, а Путь Теней.
Мое проклятие – Тень – имеет право
Со мной играть. Мы не были врагами,
Она – союзник мой. Но нет управы
На тех, кто видят лишь одну забаву
Во всех делах и в цели всех мечтаний.
Игра Теней. Без правил и без судей,
Игра, в которой выиграть нельзя.
А может быть… нет, не бывает чуда —
Не будет выхода из Карусели Судеб,
Но есть один союзник. Это – я.
Как знать… Один – и против всей Вселенной
Не должен выиграть. Но идет Игра,
И я не сдамся. Все мое уменье
Уйдет на то, чтоб одолеть забвенье
И чтоб усилья не пропали зря.
Ваш ход. Не зная правил и позиций,
Не зная, с кем мне встреча предстоит,
Я отступать не буду. Как и рыцарь,
Я честь свою храню. И вам сразиться
Придется с тем, что тверже, чем гранит!
Ответом было молчание. Долгое и холодное, оно словно висело в сумеречном воздухе.
– Теперь я понимаю, почему ему был вынесен именно такой приговор, – наконец пробормотала женщина, обращаясь словно к самой себе. – Ни один рассказчик не может этого передать.
– Так что там по поводу нашего пари? – поинтересовался беловолосый. – По-моему, кое-что он уже пустил в дело.
– Этого недостаточно, чтобы спасти его.
Они не обращали никакого внимания на объект разговора, и Инеррену это начало действовать на нервы.
«Итак, Сфера Хаоса контролируется не мной, хотя именно я должен был получить ее как награду за всю эту катавасию, – подумал он. – Раз уж я не могу извлечь из нее пользу, абсолютно незачем, чтобы эта польза доставалась противнику.»
А они противники?
Да, по крайней мере, сейчас.
Следовательно, нужно действовать. И немедленно.
Нити предварительных чар протянулись к союзникам чародея, выделив нужные предметы. Затем он опустил руку в карман, извлек оттуда кристалл энергии и, раздавив между пальцами, прошептал:
Змея и Череп —
Сквозь пламя веры
Верните нам разум и дух.
Топор и Свиток
Сияньем синим
Закроют забвению путь.
Клинок волшебный
Раздвинет двери
Сомнений, надежд и мечты,
И Арка Смерти
Над постаментом
Открыла Врата Пустоты.
– Что?..
Женщина не успела закончить фразу, так как разряд молнии, ударившей прямо в нее из треснувшей Сферы, сопровождался оглушительным громовым раскатом. Посох Змея и Кровавый Бич, оба заклинания – кристалл и свиток, волшебный меч и топор Конана растворились в ослепительной вспышке.
Подставка из змеиных голов была пуста. Не было и Инеррена.
– Пари выиграно, – подвел итог беловолосый. – Теперь ты не можешь этого не признать.
– Да получишь ты свой выигрыш, – отмахнулась женщина, подымаясь на ноги и отряхивая одежду, – только объясни мне, как тебе удалось добиться этого?
– Очень просто. Не мешая тебе.
– Но как ты связался с ним и передал…
– Повторяю: я не делал ничего. Всем происшедшим ты обязана человеку, который называет себя Повелителем Теней. И себе самой.
Инеррен сбросил опостылевшие красные одеяния, заботливо переложив в потайной карман старой черной накидки все трофеи. Осмотрев комнату и убедившись, что следов не осталось, он вышел наружу.
Дверь осталась незапертой. Во-первых, в комнате не было ничего важного, так что тот, кто захочет поживиться оставленным там барахлом, мог спокойно приниматься за работу. А во-вторых, возвращаться туда чародей не хотел.
Машинально он свернул к двери из цветного стекла. Витраж призван был изображать некий эпический сюжет, однако у создававшего его мастера явно обнаружился недостаток материалов и избыток воображения. В результате рыцарь больше напоминал орка, а дракон – дохлую ящерицу. Общий же вид был таков, что под витражом, вместо «Беовульф швыряет дракона в Бездну», следовало бы написать что-то вроде: «Орк готовит себе завтрак».
Слегка толкнув дверь, он привычно отклонился в сторону, вежливо пропуская метнувшуюся к пришельцу огненную стрелу, выставил силовой щит против нескольких отравленных дротиков и только тогда переступил порог.
– Привет, – сказала светловолосая девушка в светло-синей накидке. – Что-нибудь случилось? Тебе бы следовало заниматься сборами.
Они были давно знакомы, это точно. Имени девушки Инеррен, правда, не мог вспомнить. Но для разговора это значения не имело.
