– Я хотел бы понять, как тебе это удается, – сказал кто-то.
Инеррен обернулся, но никого не увидел.
– Где ты и кто ты? – спросил он.
– Пятнышко у твоей левой ноги.
Усмехнувшись, чародей посмотрел на беспорядочно прыгающее пятно красно-оранжевого света.
– Так что тебе хотелось понять?
– Каким образом ты всегда ухитряешься попадать в ненужное место и в ненужное время.
– Почему же ненужное?
– Да потому, что тебе обычно абсолютно все равно, где ты окажешься, а остальные от этого имеют массу проблем.
Инеррен признал, что кое-какая логика тут есть.
– Ты меня, похоже, знаешь. Может быть, назовешь себя, чтобы беседа стала двусторонней?
– Я – Колесо-Призрак. Можно просто – Призрак, Мерлин меня именно так и называет.
– Мерлин? – прервал чародей. – Король Хаоса?
– Ага. Правда, сам он был не в восторге от этой работенки.
– А какое ты имеешь к нему отношение?
– Гм… – Призрак завертелся, свернувшись в огненный шарик. – В некотором роде он мой отец.
Инеррен покачнулся и вынужден был сесть на придорожный камень.
– Мерлин – человек, а ты… Даже не знаю, как назвать…
– Он создал меня, – сообщил Призрак, нисколько не задетый колебаниями собеседника. – Благодаря ему я тот, кто я есть. По-моему, правильнее всего называть его моим отцом.
– А не Создателем?
– Не-а. Создатель досконально знает то, что создает. Мерлин же этого не знал.
Логично, вновь согласился чародей.
– Ты еще не ответил на мой вопрос, – напомнил Призрак, копируя на сей раз тон Мандора.
– Как я делаю то, что делаю?
– Точно.
– Используя Силы и Искусство в открытую и безо всяких там правил, если они мне мешают.
Огненный шарик превратился в столб белого света.
– Что, включая и правила Вселенной?
– Я сказал – безо всяких правил. Тем более, что тайны Вселенной мне по большому счету неизвестны.
– Ты один из лучших Игроков. И говоришь, что не знаешь правил?
– Не забывай, что правила каждой конкретной Игры различны.
– Но каждая конкретная Игра – часть единого целого.
– Верно. А это значит, что единое целое – в смысле, Вселенная – не имеет единых правил. То есть не имеет правил вовсе.
– Интересно… – Призрак настолько задумался, что даже перестал прыгать. – А что ты скажешь по поводу Игры Хаоса и Порядка?
– Порядка? Честно тебе скажу: с Порядком мне встречаться не доводилось, так что об этой Игре у меня более чем смутное представление.
– Думаю, тебе придется с нею познакомиться.
– Зачем? – пожал плечами Инеррен.
– Потому что ты – ее часть.
– Я – Игрок, а не Фигура.
– В Игре Судьбы ты действительно Игрок. Но не в Игре Порядка и Хаоса – там ты считаешься Козырем. Они постоянно используют в ней – или пытаются сделать это – всех и всякого. А цели их… – Призрак сделал несколько пируэтов, превращаясь в размытое колесо, – крайне непонятны, это лучшее слово.
– Гм. Звучит странно. Может быть, есть те, кто смогут объяснить лучше?
– Вполне вероятно. Я могу даже показать их тебе.
Колесо-Призрак, немного покрутившись, приняло вид входа в короткий коридор. Усмехнувшись, чародей вошел.
– Дворкин, создатель Лабиринта.
Картина изображала горбатого карлика в бесформенном балахоне, в глазах его плясала сумасшедшая искорка. Длинные седые волосы дополняла столь же внушительная борода.
– Сухэ, Хранитель Логруса.
Тут все было ясно. Появление массивного красновато-серого демона с овальными огненными глазами Инеррена нисколько не удивило.
– Делвин, Отрекшийся от Амбера.
Темно-рыжий человек с непроницаемым лицом, одетый в коричневое и желтое. На среднем пальце левой руки – кольцо, точную копию которого он видел у Мерлина.
– Роджер, Железный Гвардеец.
Эта картина заставила чародея застыть на месте. Она показывала того самого человека, которому были посвящены пять картин из закрытой комнаты.
Картины исчезли, как и коридор.
– Хорошо работаешь, – признал Инеррен. – Такие фокусы и Мастеру Иллюзий нужно готовить заранее…
– Не знаю я, кого ты называешь мастерами иллюзий, – проговорил Призрак, – но то, что я показывал, – реальность. Точнее, ее копия.
Гм. Ну что ж, очень даже возможно. Те фокусы, которые некоторые власть предержащие могли вытворять с действительностью, наверняка были бы сочтены сказками даже при Дворе Хаоса.
– Извини, но я не из тех, кого ты называешь власть предержащими, – поправил голос Колеса-Призрака.
– Ты что, еще и телепатией развлекаешься? – поинтересовался чародей, которому было в общем-то все равно.
– Обычно нет. Однако с тобой это необходимо.
– Почему? – Инеррену действительно стало интересно.
– Я тут провожу некоторые исследования…
Чародей, слушая рассуждения Призрака, вновь осел на камень. Ну и дела! Этот «сыночек» Мерлина, судя по всему, полагал себя Богом – в крайнем случае, кандидатом на получение сего притягательного статуса. Он, видите ли, проверяет, укладывается ли поведение людей в разработанную им самим систему!
– А как насчет жителей Двора Хаоса? – спросил Инеррен. – Например, самого Мерлина? Или Мандора?
– С Мерлином-то иногда соответствует, – сказал Призрак. – А вот с Мандором… Я его понять не могу. Мерлин, судя по всему, тоже. Однако для Посвященных эта схема и не должна работать.
– Ты хочешь сказать, что Посвящение накладывает на человека такой отпечаток, что дальнейшая его судьба зависит уже от… м-м… того, кто стоит за этим Посвящением. Так?
– Я этого не формулировал таким образом, – признался Призрак. – Но ты, похоже, прав. Посвящение изменяет само восприятие; все остальное, что оно дает, – могущество, знания и прочая – вторично.
– А я, согласно твоему мнению, не укладываюсь в схему стандартного человека? – дополнил Инеррен логическую цепочку.
– Угу.
– Так ведь я – Посвященный.
– Однако ты не проходил ни Логрус, ни Лабиринт, – возразил (без особой уверенности в голосе) Призрак.
– Нет, – согласился чародей. – Я – Посвященный Теневой Тропы и еще кой-чего.
– Теневой Тропы? Это что еще такое? Никогда не слышал.
– Боюсь, объяснить полностью не смогу. Я сам не до конца понимаю ее сущность.
