– Я все-таки Всевидящий…
Шутка не произвела на Хранителя смягчающего впечатления, но он не успел объявить Мандору очередной «строгий выговор с занесением в личное дело» – дверь в кабинет распахнулась, и внутрь вошла высокая женщина средних лет.
Одного короткого взгляда Мандору хватило, чтобы отвесить наиболее изысканный придворный поклон. Хранитель взмахом руки очистил кабинет от накопившегося рабочего мусора и также поклонился, хотя и менее официально.
– Прекрати, Отто, – сказала вошедшая (естественно, то была сама Ананке-Необходимость). – Есть дела поважнее, чем этикет. Подыщи, кто может в случае чего исполнять работу Великого Змея.
– Ну-ну. Его что, настолько достал Повелитель Теней, что он отказывается сотрудничать с вами? – не поверил Мандор.
– Прочти это.
Ананке раздраженно протянула Хранителю прямоугольный кусок змеиной кожи, на котором золотистыми рунами было начертано:
Когда затихают грозы,
Когда пропадает риск,
Когда недоступны грезы,
Когда ураган – лишь бриз, —
Тогда в полумраке сером
Рождается новый враг:
Сильнее, быстрее, умнее
Тебя самого – твой страх.
Когда в черной бездне Ночи
Средь радужной ауры звезд
Почудится шепот пророчеств
О битве, что снова грядет, —
Тогда все мечты, все желанья
Ты вновь направляешь в цель,
Стирая до основания
Мятежную цитадель.
Когда исчезает мудрость,
Когда торжествует грех,
А леность, забвенье и тупость
Собой заполняют свет —
Тогда ты бросаешь им вызов
И в бой безнадежный идешь
И Знанье с собою в могилу
Противникам взять даешь.
Когда ты остался последним
Из всех, кто с тобою стоял,
Когда даже вечное Время
Не может стереть шрамы зла —
Тогда возникает желанье
Покончить с жестокой игрой,
Печали забыть и страданья,
Приветствовать смерть как покой…
Когда весь твой труд насмарку
Идет (а виновен лишь ты!)
И медленно в пламени жарком
Сгорает душа и мечты —
Тогда только видишь ошибку,
Но поздно. Уходит день,
И с ироничной улыбкой
Свое забирает Тень…
– И кому же конкретно предназначал Змей это послание? – спросил Хранитель. – Вернее, к кому оно должно относиться?
– Ко всем нам, – мрачным эхом отозвался Мандор.
4. Покончить с жестокой игрой
Дара тихо застонала и открыла глаза. Склонившийся над нею Мерлин всмотрелся в них, затем отдал приказание своему спикарту. Волна энергии вышла из волшебного кольца и хлынула в сознание Дары, возвращая утраченную память.
Темные глаза Повелительницы Хаоса зажглись пламенем ярости. Немногие оставались в живых, увидев его.
– Где Повелитель Теней? – процедила она.
– Понятия не имею, – честно сказал Мерлин. – У меня были проблемы поважнее, чем следить за ним.
– Да? И что же это за проблемы?
– В частности, операция по твоему освобождению.
– Интересно. Если ты в самом деле осуществил это, твой уровень подготовки выше, чем я предполагала.
– Кроме того, – добавил Мерлин, – Мандор сказал, что Повелитель Теней на этом свете не задержится.
– Эта новость могла бы быть приятной, – заметила Повелительница Хаоса, – если бы не исходила из такого источника.
– Ты считаешь Мандора ненадежным источником сведений?
– Я уже когда-то говорила тебе и повторяю вновь: я никогда ему не доверяла и не буду делать этого. Сейчас он твой друг, а в следующий миг станет хуже твоего злейшего врага. И все из-за каких-то совершенно неизвестных тебе причин, которых у него всегда найдется предостаточно.
– Тогда почему ты не возразила, когда я делал его своим первым советником?
– Мерлин, но ведь сама основа власти – взаимные подозрения. Неужели ты так быстро забыл свои уроки в Амбере?
Король Хаоса беззвучно выругался. Да, Дара умела считать на несколько ходов дальше, чем он.
– Отыщи Повелителя Теней, – попросила она. – Он нужен мне.
– И предпочтительно мертвым, – мрачным тоном завершил Мерлин. – Мама, неужели ты не можешь оставить его в покое? Вы квиты, забудь о его существовании и будь счастлива.
Повелительница Хаоса отрицательно покачала головой:
– Нет, Мерлин. Не могу. И не уговаривай меня сделать это. Ты не можешь понять меня…
Огонь.
Выражение «из огня да в полымя» явно придумал некий маг, спасавшийся из Преисподней кратчайшим путем – сквозь пространство, где нет времени. Оно было заполнено полыхающими потоками всевозможных цветов, беспорядочно бурлящими и сталкивающимися, образующими великое множество «водоворотов», «вихрей» и «лавин»; объединяло эти огненные течения лишь одно – неимоверно высокая температура. Адские костры Домов Боли, предназначенные для самых что ни на есть закоренелых грешников, по сравнению с этим океаном расплавленной массы выглядели подобно искорке рядом с огненным шаром.
Таурон не преувеличивал, когда предупреждал о «трудном перемещении». Лавирование между исполинскими волнами жидкого пламени, в одно мгновение испепелившими бы несколько миров средних размеров, действительно было нелегким занятием.
Но вот огонь утих. Впереди возникла стена полупрозрачного тумана, за которой располагалось гигантское сооружение смутных очертаний. Только что это была изящная эльфийская башня, в следующий миг – массивная крепость, способная выдержать любую осаду; потом – храм, четкие и строгие линии которого наводили на мысль об аскетических привычках Богов Истины…
– Бессмертный Замок, – возвестил Таурон. – Джелерак засел внутри и с нетерпением ожидает визита.
– Что ж, – деланно вздохнул Дилвиш, – не годится заставлять великого мага ожидать чего бы то ни было. Он хочет драки? Он ее получит. Могу гарантировать.
– Ты с нами? – спросил Инеррен.
– Да, но лишь в качестве свидетеля. Разбираться будете сами. – Таурон неожиданно усмехнулся. – Знал бы ты, какие сейчас заключаются пари по поводу исхода этой самой «разборки»…
– Знаю, – усмехнулся чародей в ответ, – и знаю также, кто заключает их. Конечно, мне неизвестно, кто на кого конкретно и сколько ставит, но общая картина и так ясна.
– Очень неплохо, – признал Изгнанник. – Я давно не встречал такого противника. Мне жаль будет убивать тебя.
– Не могу сказать того же, – наполовину извиняющимся тоном сказал Гарет. – У меня имеется дело, а ты мешаешь мне его выполнить. Так что участь, которая тебе предстоит, более чем заслужена.
