– Подсудимый доставлен? – спросила она.
– Минуту назад, – отозвался Воланд. – И без всяких эксцессов.
– Начинайте, – приказала Необходимость.
Когда все заняли свои места (Ананке – трон Судьи, Рэйден – табурет Адвоката, Мефистофель – кресло Прокурора, а Воланд – скамейку Бейлифа) и многочисленные зрители наконец прекратили выяснять, кто где и как должен сидеть согласно рангу и статусу, Служители Суда (Делвин и Мандор) ввели Подсудимого – Инеррена. Зрители приветствовали его как свистом, так и аплодисментами.
– Да, отношение к тебе тут самое разное, – кивнул Рэйден в ответ на недоумевающий взгляд чародея. – Кое-кто готов тебе памятник поставить за то, что ты в открытую высказал их чаяния и надежды; другие (по тем же причинам) мечтают разорвать тебя на части. Третьим просто интересно, что такого особенного в твоей персоне.
– Но открытую поддержку не окажет никто.
– Ну что ты, как можно? На Суде Равновесия? Даже среди собравшейся здесь компании нет таких сумасшедших… если не считать тебя самого.
Инеррен усмехнулся.
– Каковы местные правила?
– Слишком сложны, чтобы я успел объяснить, – бросил Рэйден. – А теперь помолчи и слушай.
Он решил воспользоваться советом учителя и обратился к Ананке:
– Ваша честь, если не ошибаюсь, процесс подобного уровня делает возможным привлечение Большого Жюри.
– Что ж, это право защиты. Обвинение желает подать протест?
– Нет, – Мефистофель встал и картинно поклонился Рэйдену, – нас устраивает и такое требование господина адвоката. Улики настолько бесспорны, что ни один состав присяжных не оправдает обвиняемого.
– Последнее замечание, господин прокурор, следует понимать так, что вы заранее согласны с любым составом Большого Жюри? – быстро осведомился Рэйден.
– Конечно, – оскалился Мефистофель, – при условии, что присяжные будут подобраны не вами, а Судом.
– Кажется, я начинаю понимать, – прошептал Инеррен. – Выигрывает тот, кто остроумнее парирует замечания соперника.
Рэйден не слышал его, сконцентрировавшись на обдумывании ответного выпада. И нашел нужную формулировку:
– Защита согласна с любым составом Большого Жюри при том условии, что присяжные незнакомы друг с другом, не имеют ни малейшего отношения к рассматриваемому делу, а также могут оценить происходящее с профессиональной точки зрения.
Мефистофель лихорадочно искал зацепку для протеста, однако все требования Рэйдена полностью соответствовали кодексу Равновесия. Прокурору пришлось кивнуть и сесть на место.
Статуя Белой Смерти слегка скрипнула челюстями, изображая наглую и самодовольную ухмылку.
Молоток Судьи стукнул по столу.
– Бейлиф, – приказала Необходимость, – найдите двенадцать персон, отвечающих требованиям. Кстати: ввиду того факта, что подсудимым является человек, приказываю всем присутствующим немедленно принять соответствующий облик! Нарушитель будет отвечать по всей строгости закона. Объявляю перерыв на двадцать минут!
Воланд подал знак своим подручным. Те немедленно покинули зал и отправились на розыски нужных личностей.
Но второй Роджер также не смог вычислить похитителя. Конечно, почти всем живущим во Дворце было известно, что Железный Гвардеец в свободное время занимается написанием таинственного романа (некоторые даже пытались читать это произведение, однако бросали на первой же странице). Но похищать-то зачем?
Или возник кто-то, решивший, что составленные Роджером Желязны десять томов «Хроник Амбера» на самом деле были не описанием уже происшедших событий, а истинной их причиной? Да, тогда неприятности только начинаются…
– Может быть, прогуляемся к Дворкину?
– Я уже пытался сделать это, – покачал головой Железный Гвардеец. – Вход блокирован намертво. А картина, нацарапанная на стене камеры Корвина, больше никуда не годится. Над ней кто-то весьма усердно поработал мокрой тряпкой.
Роджер тихо присвистнул:
– Старая игра начинается вновь? Как там, никто больше не заключал союз с Хаосом?
– Нет, вот это-то меня и беспокоит. Я бы знал, как действовать в подобном случае… Минуточку! Ты ничего не чувствуешь?
Роджер коротко кивнул и рывком поднялся с места. Железный Гвардеец подхватил с соседнего стула перевязь со своей шпагой и кинулся за ним, на ходу пристегивая оружие.
Им вдвоем предстояло совершить подвиг, который не удался в свое время ни одному из суперменов-амберитов…
Гарет наконец ответил на все возникшие у Рэндома вопросы, после чего король Амбера повернулся к Изгнаннику:
– Озрик, мне кажется, ты кое-что должен объяснить.
– Например?
– Кто такой этот Владыка, о котором он упоминал?
– Скажи мне – тогда мы оба будем это знать. Я и встречался-то с ним один только раз, – Изгнанник вздохнул, – что ровно одним разом больше, чем следовало бы.
– И при каких же обстоятельствах произошла эта встреча?
– Ну, это та еще история…
Тогда Легион Теней оказался (не по собственной воле) в аду. Он был призван на службу Лордами-Демонами для охоты на одного из мятежных Князей Тьмы, который восстал против Черного Трона. Нельзя сказать, что такая ситуация никогда прежде не возникала; в Преисподней всегда хватало желающих повысить собственный статус (пусть даже за счет переворота). И не впервые заговорщик был столь высокого уровня, всего на одну ступень ниже самих Лордов-Демонов.
Что особенного было в этом заговорщике? Почему, не считаясь с расходами, был призван Легион Теней?
Оказывается, Мефистофель (так звали мятежника) ухитрился раздобыть ключ от Врат Бездны и бежал сквозь них, причем запер их изнутри. Все попытки добраться до него с другой стороны результатов не принесли: Бездна слишком велика, чтобы там можно было отыскать то-го, кто активно этому сопротивляется.
– Не буду пересказывать всего дела, – заговорил Изгнанник, – опишу лишь финал. Мы стащили у Мефистофеля ключ и снова открыли Врата Бездны, после чего за дело взялись сами обитатели Преисподней. Их ведь хлебом не корми, а дай за кем-нибудь поохотиться.
– Стой, но при чем тут Владыка? Не вижу…
– А так именовал себя Мефистофель, когда беседовал с нами. Что было причиной такого самомнения, мне трудно судить.
«Рэндом! – ворвался в сознание короля Амбера голос Роджера (тот не соизволил даже наладить нормальный контакт по карте). – Нужно немедленно установить охрану у Первозданного Лабиринта!»
«Какого дьявола, Роджер, – мысленно же ответил Рэндом, – что ты себе позволяешь?»
«Быстрее, черт возьми! Я не могу быть одновременно в трех местах – в Хаосе, в Амбере и у Лабиринта Корвина. Блокируй все подходы и не пропускай никого, будь он даже воскресшим Обероном.»
