– Уже, – бросил тот, и их окружил радужный ореол.
Расположившись в удобных креслах библиотеки Дворца Амбера, они наконец позволили себе расслабиться.
– Постарайся теперь не попадаться на глаза Безымянным, – посоветовал Роджер, – иначе, сам понимаешь…
– Не беспокойся. Тебя я в любом случае не выдам.
– Я не о том. Боги Судьбы должны заниматься своим прямым делом, а не отвлекаться на разборки с тобой… У тебя за последнее время наверняка возникла масса вопросов, на которые ты хотел бы найти ответы, так?
– Естественно, – усмехнулся чародей. – А ты предлагаешь забыть обо всем?
– Это было бы лучшим вариантом, – заметил Железный Гвардеец, – однако я понимаю, что на это ты не пойдешь. Попробуй поискать ответы в другом месте.
– Где?
– Здесь.
Он подошел к стойке с книгами, вынул десять тонких книжек в переплетах из зеленой кожи и положил перед Инерреном.
– Возьми их, найди безопасное место, прочитай – а потом подумай как следует, прежде чем делать что-либо.
– Ты меня заинтересовал, – признал Инеррен. – Хорошо. До встречи! – И он исчез в сумерках, унося с собой одно из лучших изданий «Хроник Амбера».
«Надеюсь, этой встречи не будет никогда», – независимо друг от друга подумал каждый из оставшихся в библиотеке…
Реальность реальна настолько, насколько ее считают реальной. Не существует вещей призрачных или невозможных; есть лишь те, в которые не верят.
Поэтому в целом в Вечности существует все: за срок, равный Вечности, кто-то да поверит в искомую вещь – даже если это полная и неоспоримая чушь.
И поэтому в Вечности нет ничего, ибо внутри нее некому верить даже в то, что не нуждается в дополнительной поддержке.
Поэтому понятия «действительность» и «фантазия» суть одно и то же. Значит, предел реальному, как и предел вымышленному, не будет достигнут никогда – ведь человек не успокаивается на достигнутом, как бы велики ни были его открытия и возможности. Никогда.
Хотя что такое «никогда» с точки зрения той же Вечности?
Очень, очень короткое время. Но оно куда длительнее, чем жизнь любого человека – что по меркам Вечности лишь краткий миг.
И этот краткий миг стоит всей Вечности…
И тот, кто осознал это, стоит выше самих Владык Вечности…
Часть девятая
Назад, на Тропу Теней
«Порою, даже бодрствуя, мы вдруг оказываемся лицом к лицу с тем, что давным-давно позабыто, и произносим слова, кажущиеся нам чушью – ибо мы боимся разглядеть их подлинное значение.»
Урсула Кребер Ле Гуин. «Самый дальний берег»
Пролог
Жизнь, как и все существующее на этом свете, имеет свою оборотную сторону. Однако эта сторона, вопреки общепринятой теории, не смерть. А нечто куда более ужасное.
Смерть – не отсутствие жизни, а всего только ее логическое завершение. У жизни есть свое начало и есть свой конец. Это смерть. Смерть же, в свою очередь, имеет конец и начало. И это – жизнь.
Но обратная сторона бытия противоположна и Жизни, и Смерти. Что же это такое? Где нет ни жизни, ни смерти? В Пустоте.
В Пустоте нет ничего, поскольку ничто не может выжить в местах, противоречащих Жизни. Во владения Смерти жизнь проникнуть может, но не во владения Пустоты.
Там нет ничего, в один голос говорят знающие. Однако они не утверждают, что там нет НИКОГО…
1. Мстители и жертва
Человеческим языком невозможно было описать призрачные образы, сливающиеся с окружающей их массой серого Ничто. И разговоры их – если то были разговоры – звучали не на человеческих наречиях.
Однако почти все они были людьми… когда-то.
И всех их объединяло одно качество, присущее исключительно человеку. Месть. Месть тому, кто заставил принять их теперешнюю участь. Тому, кто избежал тысячи смертей, обещанных ему многими.
Их было много, однако главенствовал один. Некогда его называли Отцом Богов, но здесь он предпочитал свое другое имя – Хаос. Имена оставались единственным достоянием обитателей Пустоты, так как все их силы были отняты. Нет, не Повелителем Теней, а самою Пустотой – не существует сил, способных действовать внутри нее.
Кроме силы самой Пустоты, которая много больше любой иной.
– Схиавхей!
– Слушаю, – отозвался шипящий голос.
– Вы уже установили контакт?
– Да, как раз недавно нам повезло…
– Не важно, – оборвал Хаос. – Меня интересует только результат. Сталкаор!
– Здесь, – сказал бывший чернокнижник. – Я готов открыть Врата в любую минуту. Нужен лишь приток энергии.
– Будет тебе энергия, – бросил Хаос. – Как у тебя, Кан?
– Если не возражаете – Император, – произнес где-то вдали тихий голос Шао Кана. – Пустота вскоре ответит. Готовьтесь к всплеску.
– Отлично! – прогремел Хаос. – Джелерак, начнешь действовать по моему сигналу.
– Наконец-то, – раздался вздох облегчения. – А то я уже…
– Ты находишься тут меньше, чем любой из нас, – раздраженно заметил голос того, кто был в курсе всего плана (и автором большинства его аспектов), но сам имел иные причины для действия. – Тебе жаловаться нечего. Если бы не Пустота, я…
– Оставьте это, – сказал Хаос. – Незачем ссориться сейчас, пока дело не сделано. Потом разберетесь.
– Внимание! – проговорил Шао Кан. – Начинается!
Разбуженная его длительными уговорами Пустота издала глубокий вздох, выпустив малую толику своего дыхания – своей неисчерпаемой энергии. Тотчас же Джелерак преобразовал ледяное дыхание Пустоты в вид, куда более пригодный для работы, и передал Сталкаору. Чернокнижник, некогда славившийся своим искусством работы с неисследованными порталами, быстро создал Врата из полученной энергии. А Схиавхей, которому не могло повредить убийственное для других излучение Барьера, метнулся внутрь и стабилизировал портал с другой стороны.
– Есть! – послышался его торжествующий возглас.
Минутой спустя на реальной стороне бытия оказались и остальные. Они медленно теряли призрачный вид, обретая плоть. С каждым мигом в их новообретенных глазах разгорался огонь, грозивший неминуемой смертью их врагу. Повелителю Теней.
Хранитель смертельно побледнел, услышав эту новость. Не проснувшись окончательно, он уже подхватил зеркало и вызвал Воланда.
– Понял, – тихо процедил тот, выслушав сообщение. – Вот уж никогда бы не поверил… Ладно, Отто. Посмотрю, что можно сделать.
