– Ну, я рад, что все окончилось благополучно…
Инеррен поднял Шар Теней и всмотрелся в его мерцающие глубины. Да, чернокнижники Селлы верно уловили самую суть Теневого Искусства. Любой маг смог бы управлять Тенью с этим артефактом, причем ему совсем не надо при этом быть Адептом своего Искусства. Достаточно четкого желания – разумеется, при наличии полного контроля над самим собой.
Ладно, подумал он, пора сделать одну вещь, в которой этот шарик как раз пригодится…
– Все, кому хочется узнать все о своей прошлой жизни, – голосом ярмарочного гадателя произнес чародей, – станьте чуть подальше… так, ты сюда, ты сюда…
Он быстро распределил пятерых желающих в нужные точки так, чтобы образовалась пентаграмма. Потом начертил Шаром Теней невидимые линии, замкнув магическую фигуру, и проговорил:
Откроет двери Черная Звезда,
И Тень вернет пропавшие года:
Пусть те, кто жизнь прежнюю забыл,
Узнают, кто есть кто и кто кем был!
Вспышка, ослепившая всех, кроме Инеррена, – и они ощутили прилив образов-воспоминаний, потоком хлынувших из врат, распахнувшихся с приходом ключа. Имени.
– Ну что? – спросил чародей. – Познакомимся заново?
– Галадриэль Валинорская, – представилась Заря, – бывшая принцесса Лориэна.
– Спархок Эленийский из рода Спархоков, – произнес рыцарь, – в настоящем – принц-консорт Элении, и еще куча всяких титулов, которых я терпеть не могу.
– Я – Тассельхоф из Кендермора, – вступил Непоседа. – А можно просто Тас.
– Корвин, принц Амбера, – это Кори.
В его прошлом, судя по выражению глаз, накопилось чересчур много всяких неприятностей.
– Нодир из Ардоурса, – кратко сказал гном.
Так и есть! Житель Четрании, более того, из времен, которые минули за сотню лет до рождения Инеррена. Ардоурс, «Стоящий на Середине Пути», – город, призванный объединить все мыслящие расы Четрании, – просуществовал всего около полувека, после чего был сожжен своими же жителями.
– Теперь вы должны завершить нашу миссию, – кивнул чародей. – Я уверен, что чары-цепи Селлы с вас спали – но заклятие этих… из Черной Руки я снять не могу. Они были правы: это дело можно осуществить только в Селле.
– Значит, нам придется отнести им этот талисман.
Инеррен протянул эльфийке Шар Теней.
– Мне понравилась эта штучка, – сообщил он, – и я не прочь сразиться за обладание ею… нет, не с вами, – быстро добавил чародей, поскольку Корвин уже взялся за шпагу. – Вы же не испытываете особо теплых чувств к этим чернокнижникам?
Корвин усмехнулся и вернул шпагу в ножны.
– Попробуй. Мне от этого ни холодно, ни жарко.
– Только как ты собираешься проникнуть в Селлу? – спросил Спархок. – Это, может, и легче, чем выбраться из нее, но…
– А как ВЫ собираетесь вернуться?
Глория достала из-под плаща какую-то штуковину. Остальные последовали ее примеру, шесть предметов неправильной формы перешли в руки Нодира. Тот аккуратно состыковал одну часть с другой, подсоединил третью… Вскоре у гнома в руке оказалось большое каменное яйцо, на одной из сторон которого мерцал желтый камень.
– О, Амулет Перемещения!
– Они уверяли, что это он, – буркнул гном. – Непоседа тоже сказал, что как-то у него была такая штука, но он болтает много всякого…
– Да не будь ты как дверная ручка, – обиделся кендер. – Я говорил чистую правду, и тогда, и сейчас!
Нодир громко прочистил горло, вспоминая невероятную байку Таса о волшебных Глазах Дракона, Драконьих Копьях, прыжках во времени и красно-черно-белых магах, соответствующих трем лунам… или еще что-то в таком духе.
– Хватит препираться, – отрезала Глория. – Готовьтесь.
Все шестеро встали кольцом, соединив вытянутые руки на яйцевидном камне.
Инеррен скользнул к ним и в последний миг, когда большой палец Корвина надавил на желтый камень, быстро протянул руку и коснулся Амулета. Одновременно он мысленно пожелал Морригану всего наилучшего – если, конечно, тот остался в живых. Требовался твердый череп, чтобы оправиться от полновесного удара бронированным кулаком вроде того, что нанес этот элениец…
Цветной вихрь с шипением вырвался из расколовшегося яйца и так сдавил грудь чародея, что тот потерял сознание.
Очнувшись, Инеррен обнаружил себя сидящим в клетке. Выход в коридор загораживала решетчатая дверь, решетки же отделяли одну камеру этой тюрьмы от другой. Каменные стены, низкий потолок и пол были чистыми и сухими, но очень холодными. Он огляделся вокруг. И точно, вся бывшая команда – «великолепная шестерка» – была помещена в камеры по соседству.
– В этом морозильнике у нас что, торжественная встреча по случаю возвращения Шара Теней? – шепотом спросил он.
– Именно, – тихо ответил Корвин. – И наша награда за самоотверженную службу.
– Они хоть сняли заклятие?
– Черта с два! Нас очень вежливо поблагодарили и заявили, что раз уж мы такие крутые, что добыли Шар Теней и взяли живьем того, кто его похитил, так освободиться от чар Медленной Смерти для нас – раз плюнуть. Времени – до рассвета.
«То, что чернокнижники не разгадали, кто я такой на самом деле и зачем здесь, – подумал Инеррен, – это очень хорошо. То, кем они меня считают, уже хуже. Однако то, что я не предвидел этой ситуации с Амулетом, уже ни в какие ворота не лезет. Простейшая ловушка – и я в нее попался!»
– Как насчет охраны? – перешел к делу чародей. – Или они понадеялись на заколдованные запоры и крепкие решетки?
– Засовы действительно заколдованы, – раздался голос кендера. – Я сломал свою лучшую отмычку, которая досталась мне еще от прадедушки…
– А решетки и слону не сломать, – угрюмо добавил Корвин. – Что до тюремщика, он за дальней дверью. И заходит сюда только тогда, когда ему приспичит нас накормить.
Инеррен не стал уточнять, кто такой слон, а просто тщательно исследовал окружающее пространство на предмет волшебных ловушек. Их оказалось вполне достаточно, но он опознал все. Энергетические капканы и петли, Астральные Тиски, силовые стены, сплошь усеянные невидимыми и смертоносными шипами Роковой Акации…
Детская игра для того, кто прошел по Теневой Тропе и достиг Королевства Сумерек и Капища Забытых Богов.
Послав сознание вперед по коридорам, чародей воздействовал на слабые места всех встречных ловушек. Затем, вернувшись в камеру, коротким приказом расплавил замок и толчком ноги распахнул дверь. Глаза остальных узников – в камерах были не только члены «великолепной шестерки», но и куча другого народа, чем-то не угодившего властям предержащим Селлы, – едва не вылезли из орбит при виде того, как Инеррен справился с несокрушимыми преградами.
