— Господи боже мой, — прошептала Молли. — Эта вещь стоит дороже, чем весь мой дом там, в Кэт-Крике.
Сеолар тихонько рассмеялся.
— В каком-то смысле она даже дороже, чем мой дом. Она твоя. Пожалуйста, надень ее, и позволь мне полюбоваться.
Но Молли не собиралась продаваться за драгоценности. У ребят из авиации не получилось, не получится и у здешних.
— Может быть, позже. — Молли продолжала разглядывать украшение, понимая, что это самая великолепная драгоценность, какую ей приходилось видеть. Была в ней скромность и простота, вызывавшая восхищение в неизбалованном сердце Молли. Но как могла вещь, изготовленная из трех фунтов золота, выглядеть скромной — это было выше ее понимания.
— Ты наденешь ее к обеду?
— Я подумаю.
Сеолар достойно перенес разочарование. Ничего, переживет. Сначала она обследует украшение, убедится, что там не встроен крошечный контейнер, который в нужное время впрыснет ей наркотик, или что там еще мог удумать какой-нибудь хворый, но талантливый ювелир. Молли показалось, что ожерелье слишком быстро нагревается в руке и вроде как едва заметно пульсирует. Опасный знак. Пусть это и паранойя, но, пожалуй, у нее есть на нее право.
— Итак, Бирра явится на закате и поможет тебе собраться. А я прощаюсь до вечера. У меня множество обязанностей, и я не могу ими пренебрегать.
Он развернулся и исчез в проходе. Уходил он, пожалуй, что-то уж слишком быстро.
Молли смотрела ему вслед. Стоящий у двери стражник тоже проводил Ималлина взглядом, а потом медленно-медленно стал склоняться перед ней, пока его голова почти не коснулась пола. Затем, не говоря ни слова, захлопнул разделявшую их дверь, и Молли услышала скрежет засова.
Она не знала, что и подумать.
Кэт-Крик
Когда зазвонил телефон, Эрик уже полностью прочувствовал бремя ночного сторожа при Лорин. Он взглянул на часы напротив стола: пять утра.
— В болоте труп. Плавает. Я собирался порыбачить… а тут… Господи! Лодка прямо уткнулась в нее. Я сначала не понял, что это, посветил фонариком, и тут она, смотрит на меня из воды!
Эрик резко очнулся.
— Это… Том? У тебя голос Тома Ватсона.
— Это я, шериф. Она плавает там… и глаза открыты, а волосы зацепились за ветку. Там ветка в воду свисает. Она вроде как потянулась ко мне… Только она мертвая.
— Дыши глубже, Том. Успокойся.
С минуту он слышал на том конце провода лишь всхлипы и кашель. Потом:
— Простите, шериф. Я в порядке.
— Ну и хорошо. Ты опознал тело?
— Это Дебора. Дебора Бейзингсгейт.
Новость ударила его прямо под дых. По коже побежали мурашки. Еще прижимая ухо к трубке, он уже зашарил по ящикам стола: документы, набор для сбора вещдоков, пленка для камеры…
— Черт возьми! Черт возьми! ЧЕРТ ВОЗЬМИ! Давай координаты!
— В миле к востоку от города по 79-му шоссе, потом направо по Сэлли-Браун-роуд, снова направо у второго поворота на грунтовой проселок и прямо до болота. — Том икнул.
— Что, черт возьми, она делала на этом долбаном болоте?
— Не знаю.
— А что ты делал на этом болоте в такую рань? — Эрик заправил рубашку и начал ее застегивать. — Что за черт! Пленка кончилась! Мне надо вызвать Питера, чтобы посидел в лавке. Ты… ты сейчас где?
— У таксофона в «Подержанных машинах», у Суини.
— Волоки свою задницу снова на болото и жди меня там. Сиди в машине, ничего не трогай, ни к чему не прикасайся. Запри дверцы машины и пригнись пониже. Если это несчастный случай — прекрасно. А если нет… Тогда я не желаю, чтобы ты стал следующей жертвой.
— Да, сэр. Я поехал.
Затем он позвонил Питеру:
— Вставай и жми сюда. У нас утопленник в болоте. А ты будешь сиделкой у наших гостей.
— Черт побери!
— Вот и я так думаю.
— Кто утонул? Уже известно?
— Дебора Бейзингсгейт.
— Янки?
— Канадка. Да, это она.
— Черт подери, что она делала на болоте?
— Это нам и предстоит выяснить.
— Мне надо десять минут.
— Если провозишься больше пяти, я размажу твою задницу по стенке, когда явишься. И захвати пленку для фотокамеры.
Питер явился в управление через четыре минуты, ну, чуть больше, чем через четыре.
— Не хочешь ничего мне о них сообщить? — спросил он, кивнув головой в сторону холла.
— Они проспали всю ночь. Да и сейчас еще спят. Я полночи копался с бумагами, а вторую половину читал твою дурацкую книгу. Принес бы что-нибудь поинтереснее. Я не возражаю против Зейна Грея.
Питер тихонько засмеялся.
— Я тоже. Ничего пишет.
— Коронера я уже вызвал. Все, что от тебя требуется, — это никого не пускать в задние помещения. — Эрик вздохнул. — Береги нашу добычу. Кто бы ни пришел, никому не рассказывай, что случилось. Насколько тебе известно, в управлении ты один. Если придется кого-нибудь выставить, чтобы он не услышал пацана, так и сделай. Ясно?
Питер помолчал.
— Странно все это. Ну, ладно. Я справлюсь.
— Вернусь, как только смогу.
Когда они наконец ее вытащили, она выглядела не так уж страшно. Карлин Бриди, коронер, сказал, что смерть наступила не позже двух часов назад, максимум — трех. Бледная, даже синеватая кожа. Тело не раздулось, никаких следов от рыб или чего-нибудь подобного. Карлин воткнул термометр туда, где термометру вроде бы и делать нечего.
— Точно, свеженькая, — сообщил он Эрику. Сам Эрик рыскал вокруг, несмотря на то что Том, Вилли и даже Джун Баг кружили по месту происшествия и практически его утрамбовали. Вдруг ему все же попадется какая-нибудь улика.
— Да, этот молодой человек чуть-чуть опоздал, она свалилась в воду совсем незадолго до него. Непонятно, как ее вообще угораздило сюда попасть?
Эрик кивнул и посмотрел на Тома, который что-то горячо обсуждал с Вилли и Джун. На грунтовке вспыхивали и подскакивали огни фар. Машина Мейхема остановилась в высокой траве. Скоро и остальные подтянутся, подумал Эрик.
— Причина смерти — утопление?
— Похоже… на первый взгляд. — Карлин направил свет фонарика на тело девушки. — Но вот это мне что-то не нравится. — И он указал на несколько темных пятен с обеих сторон шеи. — На мой взгляд, это следы пальцев. Может, я и не прав, но, похоже, кто-то ей очень помог утонуть. Интересно было бы взглянуть на ее легкие.
— Зачем?
— Посмотреть, что в них. Болотная муть или чистенькая городская водичка.
