Напротив, калимекканцы, также слышавшие жалобный плач внутри воздвигнутых Драконами стен и ощущавшие отчаянный, невыносимый ужас, терзающий тех, кого поглотили эти изящные, благородные белые стены, башни, арки и балюстрады, были подавлены и угнетены зрелищем этой раковой опухоли, выросшей в самом сердце их города. Они назвали этот город в городе Новым Адом.
Глава 41
Хасмаль лежал возле Аларисты в ее узкой постели и пытался укрыться от холодного утреннего воздуха. Солнце уже встало, и свет, проникавший в крохотное окно, золотил навощенные деревянные поверхности и… обрисовывал клубы пара, выходившие из его ноздрей. Здесь, к югу от Норостиса, в Гласбургских горах, на краю Веральных Территорий, зима в полной мере являла свой суровый нрав, и, чтобы избежать ее леденящего прикосновения, он охотно провел бы в постели весь день.
Прижавшись покрепче к Аларисте, он шепнул ей в затылок:
— Проснись, я не хочу быть один.
Вздохнув, она плотнее притиснулась к нему, но так и не проснулась. И тогда, глядя на солнечные лучи и не разжимая объятий, Хасмаль погрузился в прежние, ненавистные мысли. Эта зима пока еще принадлежала им с Аларистой… пока еще можно было спокойно заниматься любовью и радоваться времени, проведенному в обществе друг друга. Это блаженство все равно никто у них не отнимет… короткое счастье, куда более светлое, чем все испытанное им прежде.
Однако холодные, короткие дни и сладкие долгие ночи закончатся с приходом весенней распутицы, а она предвещала явление иной зимы… совсем не похожей на царящую сейчас.
Алариста и он сам не раз бросали занды , метали гадальные кости, призывали Говорящих… и окутанные клубами дыма каберры не раз погружались в транс под ритмичные удары барабанов Гиру, пытаясь отыскать хотя бы крошечный знак, предвещающий, что им все-таки удастся прожить в мире положенный им срок. Однако все предсказания свидетельствовали об одном. Драконы уже овладели Калимеккой… скоро они подгребут под себя весь мир, и никто не сможет избежать участи раба. Сила Драконов росла, а вместе с нею крепла и их жадность. Чтобы построить свой первый город, они использовали не жизни людей, но души, извлекая из них силу — словно скот, насыщающийся на лугу отборным клевером. Драконы создавали свою красоту, прикрывая ею уродливую сердцевину; власть их ширилась, им покорялись… скоро им удастся сплести чары, которые навсегда опрокинут к их ногам весь мир. А потом они закончат сооружение сложных механизмов и с их помощью станут бессмертными.
И тогда холодная зима рабства навсегда укроет своими черными сугробами Матрин.
Алариста шевельнулась, и Хасмаль покрепче обнял ее.
— Я люблю тебя, — сказал он, постаравшись хоть на время забыть о вечной зиме.
Повернувшись лицом к Хасмалю, Алариста поцеловала его в лоб, нос и веки, а потом ответила:
— И я тебя.
Погладив ее бедро, он предложил:
— Давай сегодня уедем. Можно доехать в фургоне до Норостиса, а как только дороги очистятся от снега, доберемся до Брельста. Я отработаю наш проезд до Галвейгии или Новой Касперы. Или до любой другой Территории. В Галвейгии столько пустующих земель… им позарез нужны поселенцы. Быть может, нам удастся прожить там целую жизнь, прежде чем они сумеют добраться в такую даль.
Приложив палец к его губам, Алариста печально улыбнулась и отрицательно качнула головой.
— Драконы все равно окажутся там и погубят нас. Или наших детей. После того как здесь уничтожат все, что мы знали или любили… все, что мы по небрежности бросим здесь.
Прикоснувшись губами к губам Хасмаля, она еще теснее прижалась к нему. Кожа ее на ощупь казалась истинным шелком. Закрыв глаза, чтобы не видеть солнца, напоминающего о течении времени и о том, что конец мира близок, он затосковал о море — мечтая о расстоянии, которое может отделить Аларисту от врагов, и о надежном убежище, способном уберечь ее от наступающего ада.
— Мы не можем бежать, — сказала она, — потому что мы Соколы. Даже если мы не сумеем победить, даже если мы не в состоянии сражаться, мы все равно должны лицом к лицу встретить свой конец.
Снова поцеловав его, она добавила:
— И ты это знаешь.
— Я знаю только то, что всю свою жизнь мечтал найти тебя, а мы пробыли вместе так недолго. Рис, я хочу тишины и покоя для нас с тобой. Я хочу, чтобы мы жили в мире, не знающем страха. И мне не хватает проведенного рядом с тобою времени.
Негромкий смешок стал ответом на его слова.
— И сколько же времени тебе хватит, Чобе? Года? Десяти лет? Пятидесяти? Сотни? Или тысячи? Когда ты сможешь сказать: довольно, мы насытились друг другом, а теперь позволь мне умереть? Или когда ты захочешь, чтобы я отпустила тебя?
Обратившись взглядом к будущему, Хасмаль не сумел отыскать в нем такого мгновения.
— Никогда, — сказал он наконец. — Пока ты со мной, мне всегда будет мало.
— И мне тоже. — Она кивнула. — Поэтому, закончится ли мир сейчас или через сотню лет, боль от разлуки будет все та же.
— Да.
— Тогда чем мы сможем оправдаться, бросив здесь всех, кого мы любили? Мы не можем бежать, пока они остаются здесь, потому что если мы сумеем выжить, знание того, что они погибли, брошенные нами на верную смерть, убитые или замученные Драконами, это знание отравит нашу любовь друг к другу. И мы потеряем то, что нам дорого более всего.
— Я не хочу потерять тебя, — напомнил ей Хасмаль.
— Тем не менее придется. Вспомни Винсалиса: «Нет ничего более горького, чем сознание собственной смертности». Что бы мы с тобой ни делали, в конце концов мы умрем, любимый… будешь ли первым ты или я… быть может, если повезет, мы умрем вместе. Но когда-нибудь это все равно закончится.
Хасмаль закрыл глаза.
— Я не хочу, чтобы это кончалось. Я хочу, чтобы все осталось навечно.
— Мы снова найдем друг друга. Или в Вуали, или в новых телах… в другие времена…
— Я хочу, чтобы это были ты и я. Я хочу иметь то, что есть. Эти тела, это время, этот мир, только навечно.
— Я понимаю. Но так не бывает. У нас есть только мгновение. И придется удовлетвориться им.
В ужасе перед будущей утратой, Хасмаль привлек ее к себе, целуя и лаская. Алариста с пылом отвечала ему. Сплетаясь телами и прижимаясь друг к другу, они хотели найти в соприкосновении плоти и жаре нахлынувшей страсти убежища от жизни и боли… в телесной любви они искали забвения от невзгод.
И на мгновение они нашли его.
Глава 42
Слова Кейт не произвели на них впечатления — она видела это по их глазам.
— Итак, кое-кто из нас отправится назад в Калимекку пешком…
— …или под парусом…
— Ладно, на корабле… и нанесет Драконам удар в их собственном доме, после того как они успели там окопаться и приготовиться…
