— Пейте и ешьте, мои дорогие друзья, мои добрые товарищи, — молвила Ррру-иф, указывая на блюда.
— Ты кормишь нас словно королей, — сказал Ри. Ррру-иф улыбнулась:
— Все мы будем королями, мой друг. Завтра мы отплываем в Калимекку — к новой, заслуженной нами жизни. — Она опустила одну руку ладонью на стол, а другую приложила к сердцу. — Предлагаю выпить за всех нас: за Бемъяра, который поведет корабль навстречу новой судьбе и будет командовать экипажем; за Китдреля, который приведет нас туда, где хранится богатство, на которое мы купим наше владычество; за Ри, который обучит нас правилам аристократической жизни и приведет нас к параглезиату; за Гретен, которая станет параглезой по имени и перед которой все будут стоять на коленях; и, наконец, за меня, истинную параглезу, перед которой когда-нибудь с почтительным трепетом склонятся все жители великого города.
Все четверо гостей приложили ладони к столу и сердцу и произнесли:
— За нас.
Во время обеда они слушали речи Ррру-иф, толковавшей о будущем, о той великой роли, которая предстоит каждому из них, о несравненной славе и почестях, ждущих ее друзей, когда, став параглезой собственного семейства, она станет жить в чудесном и великом Доме — из тех, что высятся на холмах над величайшим городом мира. Ри позволил ей в полной мере насладиться созерцанием будущего, а потом, выбрав удобный момент, сказал:
— Кстати, капитан, не забудь, что следует позаботиться и о себе. Калимекка — это город слухов и россказней, а сплетня — одно из младших божеств, и ее чтят даже в высших кругах. В городе есть люди, которых зовут изыскателями. Вся жизнь их проходит в изыскании тайн могущественных лиц. Обнаружив таковые, они продают эти секреты тем, кто может заплатить подороже. Если кто-нибудь из твоего экипажа знает что-то плохое о тебе, лучше оставь его здесь, в Гофте, и замени тем, кто не сможет очернить тебя.
— Ты полагаешь, у меня есть секреты? — спросила Ррру-иф.
— Не полагаю, а знаю: секреты есть у каждого. Предполагаю я другое: что лишь тебе одной известно, есть ли среди них опасные для тебя… такие, за которые изыскатель предложит, скажем, тысячу золотых — если сочтет твою тайну достойной таких денег и если, разумеется, среди экипажа найдется человек, который согласится поведать о ней за деньги.
Нахмурясь, Ррру-иф посмотрела сперва на Бемъяра, потом на Китдреля, затем на Гретен. Каждый из них чуть качнул головой, а Китдрель сказал:
— Все мы офицеры и разделяем с тобой вину за любые решения, которые тебе приходилось принимать.
— В отличие от матросов, — заметил Ри.
— Да, — согласилась Гретен, мрачно разглядывая бокал с ледяной водой. — Ты прав.
— Итак, тебе известно о фактах, которые можно использовать против тебя?
— Да.
— И многие знают о них?
— Больше половины экипажа.
Ри присвистнул:
— Нельзя рассчитывать на молчание столь многих людей.
— Нельзя. Поэтому придется действовать. — Ррру-иф закрыла глаза и потерла переносицу двумя пальцами.
— В Гофте достаточно моряков, чтобы набрать новый экипаж, — заметил Китдрель.
— Здесь хороший порт, — кивнул Бемъяр. — Я могу без труда заменить большую часть матросов. Однако кое-кто из них наверняка не захочет покидать корабль.
— Щедрая оплата предотвратит недовольство, — сказал Китдрель.
— Но не настолько щедрая, чтобы излишние траты могли помешать исполнению моих планов.
— Конечно, напрасные расходы здесь ни к чему.
— Быть может, оповестить экипаж о том, что, по слухам, в Калимекке свирепствует мор и что ты не хочешь подвергать опасности их жизни? — предложила Гретен.
— Нет, — возразил Ри, — из всех возможных объяснений всегда надежнее самое простое, а там, где удобного объяснения нет, лучше вообще обойтись без него. Просто скажи им, что всех увольняешь и набираешь новый экипаж. И выдай матросам больше денег, чем полагается в таких случаях. Ну а то, что они не будут знать причин, — он пожал плечами, — что ж, на то ты и капитан.
— Он прав, — согласился Бемъяр. — Лучше не давать никаких объяснений. Нам с тобой нужно просмотреть список экипажа, чтобы решить, кого мы оставим, а кого заменим.
— Уволь всех — чтобы не было никаких любимчиков.
Глаза Гретен округлились, она приоткрыла рот, чтобы выразить несогласие, но, так и не издав даже самого тихого звука, плотно сжала губы и, побледнев, принялась разглядывать стол. Ррру-иф ничего не заметила. Интересно, подумал Ри, с кем же из членов увольняемого экипажа она разделяет какую-то тайну? И какую именно? Можно ли сделать из нее союзницу?
Гретен была симпатична Ри, а Янф, каждый день находивший на корабле какой-нибудь укромный уголок для встречи с ней, просто обожал эту женщину. Ри подумал, что для всех них будет лучше, если она поможет им возвратить корабль законному капитану, чем заслужит себе оправдание во всех предшествующих прегрешениях и избежит повешения вместе с ее госпожой.
«Надо будет обдумать это и переговорить с Янфом».
Когда с обедом было покончено, Ррру-иф велела Бемъяру:
— Собери оставшихся на борту моряков и скажи им, что всем предоставляется недельный отпуск. Сойди с ними на берег и начинай набирать новый экипаж. Когда наберется достаточно людей, объявим, что старый экипаж уволен. — Она повернулась к Китдрелю: — И тогда ты расплатишься с ними и выдашь премии. Те, кто будет возражать, получат только обычную плату, без премии. Дай им понять это с самого начала. — Она прикрыла глаза. — Впрочем, я думаю, что мне придется оставить своих телохранителей-Кеши. Они обязаны мне жизнью, и я доверяю им так же, как и любому из вас.
Может быть, и поболее, подумал Ри, сдерживая улыбку, готовую заиграть на его губах. Вместе с верными Яну членами экипажа, которых Китдрель без труда проведет на корабль, и новыми моряками — а Ри был уверен, что они пойдут на все, только бы не оказаться замешанными в бунте, поднятом Ррру-иф против законного капитана судна, — он без особого труда арестует самозванку и немногих верных ей моряков, в том числе и двух или трех Кеши.
Бемъяр и Гретен, сами того не подозревая, уже послужили его интересам. Оставалось надеяться, что они окажутся не менее полезными и в дальнейшем.
— Я не могу найти ни одного моряка, который согласился бы наняться на корабль, отплывающий в Калимекку, — объявил Бемъяр день спустя. — Город опустошен каким-то чудовищным мором, и все, кто слышал об этом, боятся даже заходить в его гавань. Говорят, что она забита стоящими на якоре кораблями, а на палубах их догнивают трупы. Еще говорят, что на улицах снуют полчища крыс, река в нескольких местах перегорожена мертвыми телами, а мухи летают повсюду огромными тучами, настолько плотными, что, поднимаясь в воздух, они затмевают само солнце!
Ри вспомнил о магическом ударе, который он почувствовал на пути в Хеймар, — гигантской волне чар, оповестившей его об уничтожении Зеркала Душ. Зеркало отправилось в мир иной не в одиночестве — он и раньше подозревал об этом, хотя и не задумывался над тем, какой ущерб оно могло причинить городу. А еще он знал, что, если плыть на юг вдоль берега, моряков можно будет набрать в два счета. Однако Ри не мог сказать этого первому помощнику. Бемъяр был верен Ррру-иф.
