— Если мы ее запретим, то вызовем любопытство по поводу того, что Совет Драконов вмешался в столь безобидное развлечение. А любопытство нам ни к чему, — возразил Дракон.
— Вы говорите, писатель случайно затронул эту тему. Но не мог ли он знать, о чем пишет?
Дракон пожал плечами.
— Это неизвестно. Мы не знаем писателя. Постановщик — один из Артисов. Он всю жизнь связан с магией — учил ее математику, как и каждый ребенок в семье Артисов, и жил в доме, где магия была солнцем, луной и звездами. Его интересы всегда относились к сфере литературы и философии. Даже его лучший друг, многообещающий юный маг, который претендует на место в Департаменте Исследований и, я уверен, очень скоро попадет в Совет, заявил, что несколько лет пытался убедить парня заняться чем-нибудь более практичным. Видимо, несмотря на умение складно писать, у него нет способности даже к простейшим заклинаниям.
— Но вы не думаете, что он знает об Уоррене?
— Откуда ему знать? Эта информация недоступна никому, кроме членов Совета и тех, кто непосредственно занимается заклинаниями, которые обеспечивают город энергией, — а эти люди всегда становятся членами Совета. Одна из привилегий, и они это знают. Он не мог получить доступ к информации.
— Хотите, чтобы постановщика убили? — спросил Пенангвели.
Дракон снова проглотил слюну.
— Я думаю, к этому лучше не прибегать. Он стольти. Но мне нужен способ тихо избавиться от пьесы.
Какое-то время Триада Дознавателей молчала. Затем Пенангвели сказал:
— Используйте деньги. И отвлекающие действия. Поручите парню поставить что-нибудь еще в таком же духе. Что-нибудь менее неуловимое. Он может нанять другого писателя или попросить старого написать пьесу на вашу тему.
— А что по автору этой пьесы? Что он может знать?
Здесь Дракон запнулся.
— Мы не знаем никакого Винкалиса и не смогли ничего о нем выяснить. Он берет деньги наличными, поручает кому-то забирать их, никогда не присутствует на репетициях, присылает изменения и поправки курьерами из различных агентств, причем ни один курьер не знает его лично и не может описать человека, который передает пакеты.
Фареган тихо рассмеялся.
— Ах. Не похоже на поступки невинного человека. Держу пари, этот Винкалис хорошо знает, о чем пишет. Думаю, в Гелласе Томерсине он нашел удобное прикрытие. Возможно, он даже обиженный член Совета — и на его деньги отремонтировали театр.
— Мы проверим это. Театр финансировала группа подставных инвесторов. Они не знают, откуда получают средства. Знают лишь то, что получают двадцать процентов комиссионных за совершение сделки.
В комнате послышалось бормотание: шепот старых голосов в палате, которая за семьсот лет не слышала ничего, кроме старых голосов и задумчивого шепота. Безмолвное Дознание, о чьем существовании знают не все, а у тех, кто знает, есть причины его бояться, появилось раньше Золотого Здания почти на две тысячи лет. Безмолвное Дознание пережило династии, революции, войны, голод, природные катаклизмы и многочисленные, вызывающие лень годы изобилия лишь потому, что было неторопливым, терпеливым, осторожным… и единственно верным.
— Да, — сказал наконец Пенангвели. — Винкалис — ваша проблема. Дайте юному Гелласу Томерсину задание. Пусть он поставит комедию — что-нибудь легкое и пустячное, подальше от душ и магии. За ним будут следить. За его друзьями тоже. Мы выясним, кого он наймет в качестве писателя, и будет ли это второе произведение содержать те же намеки на измену. Если они обнаружатся, значит, первый раз не был случайным, и мы начнем действовать.
— А что делать с нынешней пьесой?
— Пусть спектакли продолжаются, как запланировано. Они закончатся через пару дней. Но убедитесь, что на Томерсина оказано давление по поводу следующей пьесы. Скажите ему, что она требуется для какого-нибудь приближающегося праздника и время ограничено. Не оставляйте ему выбора, кроме как прекратить спектакли, как только закончится запланированный первоначальный срок.
Дракон поклонился.
— Да, Дознаватели. Мы это сделаем. Если понадобится, я сделаю это сам. Если в Совете предатель, ему лучше не знать о наших подозрениях.
Немного подумав, Дракон спросил:
— Какова цена за ваше содействие, чтобы мне знать, сколько денег взять из личного фонда?
Пенангвели медленно улыбнулся, но теперь он уже не казался милым старичком.
— Вы отблагодарите Безмолвное Дознание позже. Можете идти. Нам нужно еще кое-что обсудить.
Дракон побледнел, но поклонился, попятился к двери и поспешно покинул палату.
Когда он ушел, Пенангвели откинулся в кресле.
— Мы прибережем этот долг до момента, когда нам понадобится голос в Совете. А может быть, и для чего-нибудь более существенного. Стоимость услуги будет зависеть от того, что нам удастся узнать. Нужно, чтобы Драконы оказались у нас в долгу.
Он снова улыбнулся.
— Девушка, которая подошла к тебе сегодня, может быть ключом, — сказал Фареган.
Пенангвели поднял бровь.
— Джесс? Я думаю, она безобидна.
— Я уверен в этом. Но она всегда была и остается верным другом Гелласа Томерсина. Они из одной части Инджарвала. Соландер единственный сын покойного Рона Артиса.
— Ты знал ее? Никогда бы не подумал.
Фареган сухо засмеялся.
— У меня были причины выяснить о ней все. Если позволите, я приставлю к ней своих людей. Думаю, она поможет нашему расследованию.
Пенангвели, который кое-что знал об увлеченности Фарегана молодыми девушками, но ничего не знал о его коллекции, предупредил его:
— Она стольти, Грат.
Фареган кивнул, но ничего не ответил.
— Хорошо, — согласился Пенангвели. — Но помни, не она наша цель.
На этом они перешли к обсуждению других дел.
Темнота, тишина и мир царили в районе Перхаут города Эл Артис. Здесь жили в основном иноземные гости. Но мир был скоро нарушен, когда охранники города установили периметр вокруг района и начали ходить по улицам, стучать в двери и вытаскивать спящих людей из домов.
— Ваши документы, — повторяли они у каждого дома, и когда их предъявляли, они смотрели на них и говорили что-то вроде:
— Согласно указу Драконов, поскольку мы прекратили дипломатические отношения с Камаринсом, вы и ваша семья временно переселяетесь в Уоррен.
Или говорили следующее:
— Вы каанцы. Вы находитесь вне зоны Каана, и на вас нет положенной одежды. Вам придется пройти с нами — вам и вашей семье.
В ту ночь исчезла половина района. А оставшиеся дрожали и смотрели в окна, понимая, что их соседи больше не вернутся. Каждый знал, независимо от заверений охранников о временном переселении, что из Уоррена еще никто не вернулся.
