Уф…
В настоящей же жизни все совсем по-другому. Настоящая жизнь тебе подсовывает очень простой выбор. Либо умереть, либо отказаться от своих принципов, может быть, неверных, может быть, кому-то кажущихся смешными, но от своих собственных, согласно которым жил всю предыдущую жизнь. Зло или добро? Они тут ни при чем. Просто, отказавшись от своих принципов, поверив, что кто-то знает лучше тебя, как тебе лично поступать, ты теряешь свободу, превращаешься в другого человека. И это, кстати, равносильно смерти. Только смерть эта будет более постыдной, гораздо более долгой и мучительной, чем от удара мечом.
Стало быть, весь выбор сводится к одному очень простому вопросу. Способен ли он стать другим человеком, поступать так, как ни за что не поступил бы до этого момента выбора, радоваться тому, чему ни за что бы раньше не обрадовался, получать удовольствие от того, что раньше казалось гадким и постыдным? Ответ? Ну конечно — нет. Так о чем тут думать? И какой тут может быть выбор?
Даниил встал с камня, прицепил меч на пояс и еще раз посмотрел на небо. Все верно. Прежде чем наступит вечер, он будет у ворот замка Господина. Почему-то это для него имело значение. Какое, он и сам не мог бы в этот момент объяснить.
А выбор? Ну что ж, он его сделал. Только на меч он бросаться не будет. Слишком это кисло и для слабаков. Вот попытаться обхитрить великого мага по имени Господин, а если это не удастся, то с ним сразиться, — совсем другое дело. Пусть даже это будет сражение без малейшей надежды на победу. Все равно так умирать веселее.
Хотя нет, какие-то шансы, пусть самые малые, у него есть. И значит, вешать нос еще рано.
Он пошел к дороге и достиг ее минут через пятнадцать. А дорога, соответственно, уперлась в. туманную стену. За стеной же, как он и предполагал, оказалась ячейка, в которой находились ворота замка Господина.
После того как Даниил несколько раз ударил рукояткой меча в ворота, сидевшая над ними каменная горгулья зашевелилась, не без интереса на него взглянула и прогрохотала:
— О путник, зачем ты сюда явился?
Ну вот, этот момент и настал. Сейчас все решится. Чувствуя, как у него в области желудка образовался неприятный, холодный комок, визирь суетливо встал и, открыв ящик стола, достал из него магический камень. Откинув капюшон, он застегнул на шее цепочку, на которой этот камень висел.
И сразу же противная тяжесть в желудке куда-то исчезла, словно ее не было и вовсе. Вместо нее пришла холодная уверенность в собственной победе, а также сила, настоящая магическая сила.
Вновь надев капюшон, визирь холодно улыбнулся.
Вот теперь он им всем покажет. Сейчас можно, поскольку для этого настало время. Половина успеха любого дела, возможно даже самая важная, — делать его вовремя, в наиболее благоприятный для этого момент.
Взглянув на сидевшего на краешке его стола гномика, не так давно, буквально несколько дней назад подаренного ему снами верного и надежного слугу, визирь скомандовал:
— Хорошо, пусть он войдет в замок. Ты покажешь ему дорогу. Проведешь парадной галереей. Понял?
— Будет исполнено, — пропищал гномик, вскочил на ноги и, топнув по крышке стола, мгновенно исчез.
Вынув из ящика стола свиток с именем мага Даниила, визирь вышел из кабинета и двинулся длинным коридором, ведущим в тронный зал. Он не торопился. Времени у него было навалом.
К тому времени, когда мага пропустят в замок, а потом поведут сначала галереей, а потом еще и несколькими коридорами, он уже успеет сделать все задуманное. Все-все.
Кстати, насчет галереи…
Визирь снова улыбнулся.
Там, в галерее, стоит окаменевший метаморф. Вид у него, конечно, не такой, как обычно… Однако, может быть, маг его все-таки узнает? Возможно, это даже заставит его призадуматься, стать посговорчивее? А если нет? Ну, в таком случае существует и другой, более весомый аргумент. Свиток с именем. Вот против него-то маг не устоит. Кто может устоять против свитка собственным именем? А раз не устоит, то будет служить ему, никуда и денется. Верой и правдой. Уж он, визирь, об этом по заботится. Чему он точно научился на службе Господину, так это заставлять кого угодно служить верой и правдой. Кстати, метаморфа это тоже касается. Он тоже никуда не денется, и с ним будет даже легче, чем с магом. Тот, кто рожден слугой, никогда не сумеет стать свободным. Стало быть, единственное, что требуется — вдолбить эту мысль в голову метаморфа. Придется конечно, повозиться, но визирю случалось совершат и не такое.
Итак… Да, все сходится. Имея в услужении метаморфа и мага, он сумеет защитить этот замок от любых посягательств. До тех пор, пока не овладеет искусством магии настолько, что перестанет в них нуждаться. После этого с магом, вероятно, придется покончить. Но это когда еще будет… Пока же этот Даниил ему нужен позарез. И даже не он, а его знания.
Вот именно. Мало обладать магической энергией. Необходимо еще хорошо знать, как ею пользоваться.
Нет, конечно, дела его обстоят совсем неплохо. Камень дал ему возможность получать магическую энергию, а сны научили, как ею пользоваться. И даже сейчас он запросто может покончить с Господином. Однако существовало множество мелочей, невероятное количество деталей, которые он обязан был знать, поскольку пренебрежение ими может привести к катастрофе. Вот этим мелочам маг и должен будет его научить. Конечно, это займет много времени, может быть, десятилетия, возможно, не все, чему его будет учить Даниил, пригодится, поскольку тот использует другой вид магии, но какие-то из его знаний пригодятся, помогут стать великим магом. И стало быть, игра стоит свеч.
Визирь хихикнул.
Причем ему не понадобится даже тратить магическую энергию на замок. Он уже готов. И только дожидается нового владельца. Замок Господина.
Ах да… еще и Господин. Вот с этим надо поторопиться. Уничтожить прямо сейчас? Нет, не стоит. Слишком много для этого понадобится потратить энергии. А она может пригодиться для того, чтобы укротить мага и метаморфа. И вообще, пригодится, поскольку первые недели владения замком будут самыми тяжелыми, самыми опасными.
А Господин… Ну почему бы не сделать с ним то, что он сделал три дня назад с метаморфом? Пусть пока посидит у подножия трона, на холодных ступенях, так же как он сидел до этого многие и многие годы.
Наверняка для него это будет очень познавательно. Новые ощущения, впечатления, мысли, обостренные предчувствием неминуемой смерти. Прощальный подарок от преданного слуги.
В конце концов не для этого ли Господин был нужен ему не спящим, а бодрствующим? Именно для этого.
Визирь вошел в тронный зал и, окинув его быстрым взглядом, убедился, что за последние несколько часов в нем ничего не изменилось. Господин все так же сидел на троне. И все так же, как в тот момент, когда он, визирь, покинул этот зал, танцевали сильфы, очаровательные, изящные, недостижимые и оттого вдвойне желанные.
