Прежде чем он применил заклинание, Даниил успел извлечь из памяти одно из своих воспоминаний и метнуть его в противника. Выбирать у него времени уже не было. Он даже не успел толком разобраться, какое именно воспоминание он кинул в Господина, и надеялся только на удачу.
Ему действительно повезло. Воспоминание, видимо, было не очень приятное, поскольку Господин вздрогнул и покачнулся. Торжествующая улыбка с его лица исчезла, сменившись гримасой удивления.
Но это пока ничего не значило. Даниил знал, что, если он даст Господину хотя бы несколько секунд передышки, позволит ему хоть немного прийти в себя, тот все-таки кинет в него смертельное заклинание, уже сконцентрировавшееся на кончиках пальцев его правой руки, уже готовое к применению.
Стало быть… не дать ни секунды передышки. Он и не дал.
Быстро, толком даже не выбирая, поскольку на это не было времени, он стал кидать в Господина воспоминание за воспоминанием, одно за другим, одно за другим.
Он метнул в него собственное отражение в капельке утренней росы, повисшей на самом кончике древесного листа, готовой вот-вот оторваться от него и устремиться к земле. Он кинул в Господина тоску осознания того, что близкие люди, не наделенные магическим талантом, рано или поздно уйдут, превратятся в серые, безликие тени и неизбежно исчезнут, погребенные под толщей времени. Он швырнул в великого мага полученную еще в детстве пощечину, за которую так никогда и не смог отомстить, поскольку, получив силу и возможность, вдруг понял, что, собственно, мстить некому и не за что. За ними последовали дикий ужас преследуемого охотником маленького зверька и жаркая ночь с черноволосой красавицей, радость от первого получившегося заклинания, с помощью которого он сумел стащить из соседского сада яблоко, и грусть расставания с той, что умела так загадочно улыбаться, падение в придорожную канаву, наполненную густой, омерзительной жижей, изумленная улыбка Алты и нож убийцы, сверкнувший в наносящей удар руке…
Он опустошал кладовые своей памяти, кидал в Господина свои воспоминания, прекрасно зная, что оружием они быть не способны. Никакого физического вреда великому магу принести они не могли. И наверное, они отсрочат его гибель всего лишь на то время, которое понадобится Господину, для того чтобы прийти в себя.
Но вот сколько ему для этого понадобится времени? И какой психический урон он получит, после того как его сознание переполнится этими воспоминаниями, после того как они захватят его полностью, накладываясь, переплетаясь, взаимодействуя друг с другом, превращаясь в чудовищный коктейль из ненависти, тоски, любви, ужаса, страха, зависти, уязвленной гордости и многого, много другого?
Для того чтобы ввести обычного человека в состояние транса, хватило бы и двух-трех заклинаний. Однако тут его противником был великий маг. Человек, сотни и сотни лет тренировавший свое сознание, память, умение владеть собой, четко понимать все происходящее, в конце концов, умение отражать психические удары. Самое первое воспоминание застало его врасплох лишь потому, что ничего подобного он ожидать не мог. Теперь он должен был уже сообразить, что именно происходит, и принять какие-то контрмеры. Какие именно?
Даниил этого не знал и не хотел рисковать. Ему необходимо было время, для того чтобы успеть покинуть владения Господина, как можно больше времени, и именно поэтому, видя, что его противник все еще стоит с поднятой рукой, а значит, вполне способен применить смертельное заклинание, он продолжал кидать и кидать в него воспоминания.
Одно за другим, одно за другим…
А потом Даниил вдруг осознал, что хранилище его памяти опустело. Если точнее, то в дальнем ее углу сохранилось еще два или три воспоминания, но большого значения они уже не имели.
А Господин все еще стоял, слегка покачиваясь. Вот только удивления на его лице уже не было. Вообще ничего на его лице не отражалось, так, словно он утратил всякую возможность чувствовать, словно сейчас в его голове не бурлили, продолжая перемешиваться, схлестываться, накладывась друг на друга, десятки и десятки воспоминаний.
Даниил подумал, что как раз сейчас наступило время удрать. Может быть, Господин очнется не скоро. Возможно, ему даже удастся убежать достаточно далеко.
Он бросился к выходу из тронного зала и даже успел пробежать несколько шагов, но тут Господин закричал. В крике этом не было ничего человеческого или осмысленного. Это был просто крик предельно страдающего животного. Длился он недолго и оборвался так же неожиданно, как зазвучал.
Остановившись, Даниил обернулся. Сделал он это как раз вовремя, для того чтобы увидеть, как рука Господина, до этого момента все еще поднятая вверх, резко, словно кто-то ударил по ней палкой, опустилась вниз. Пальцы правой руки, на кончиках которых все еще держалось смертельное заклинание, коснулись бедра великого мага. Тотчас вслед за этим по телу Господина прокатилась чудовищная судорога, и он начал медленно оседать на пол.
Заклинание исчезло так неожиданно, что Безымянный с размаху шлепнулся на пол. Крепко выругавшись, он тут же вскочил на ноги и, приняв свой обычный вид, резво побежал в сторону тронного зала.
Как хитро его обштопал этот слизняк визирь! Купил словно ребенка! Ну да ничего. Вот сейчас он заплатит за все, причем сполна. Если уже не заплатил. А в самом деле… С чего бы это так резко кончилось парализующее заклинание? Может, причиной этому послужила смерть визиря? И если так, то мстить больше некому. Кстати, кто его убил? Господин? Наверняка он. Больше некому.
Для того чтобы попасть в тронный зал, оставалось миновать всего один коридор, но Безымянный все-таки остановился.
Стоп, стоп, не слишком ли он торопится? Итак, удерживавшее его заклинание исчезло. Возможно, это произошло потому, что визирь погиб. Кто его мог убить? Только Господин. Причем это наверняка как-то связано с тем магом, чей свиток с именем он украл у великой магини. По крайней мере он совсем недавно прошел мимо него по направлению к тронному залу. А может, визиря убил не Господин? Если подумать, то это вполне возможно. Но каким образом Даниил мог убить визиря без согласия Господина?
А мог ли Господин дать такое согласие? Может, то, что визирь говорил после того, как наложил на него заклинание, не было пустой похвальбой? Может, он убил Господина еще тогда, три дня назад? А теперь пришел Даниил и убил визиря. Получается, Даниил захватил замок. Что, если ему придет в голову мысль сделать его, Безымянного, своим слугой? Так имеет ли смысл появляться ему на глаза? Не лучше ли спокойненько покинуть замок и вкусить все прелести свободной жизни? Вряд ли у Даниила сейчас будет время заняться его поисками. Да и станет ли он это вообще делать?
А если Господин не умер?
Безымянный тяжело вздохнул.
Так можно стоять и гадать до скончания века. Не проще ли пойти и посмотреть? Он может подкрасться и, прежде чем его кто-то заметит, узнать реальное положение дел. Чем не мысль?
Последний ведущий к тронному залу коридор он преодолел совершенно бесшумно. Тяжелую, дубовую дверь в тронный зал украшала тончайшая резьба, до которой Безымянному сейчас не было никакого дела. Его интересовало лишь, хорошо ли смазаны дверные петли. Оказалось, хорошо.
