По лицу Карна медленно расплылась улыбка глубочайшего удовлетворения, когда он поднял лампу, чтобы осветить открывшийся проход. Ряд каменных ступенек начинался прямо у его ног, но луч света не достигал дна. Без тени страха Карн взял в зубы деревянную ручку фонаря и, тихо проскользнув в отверстие, стал осторожно спускаться. Его плечи касались каменных стен узкой шахты, а горячий металл фонаря, прижатого к груди, обжигал кожу. Но Карн не замечал этого. То, что ему удалось открыть потайную дверь, разбудило в нем давно забытое чувство, которое, как он сам полагал, уже много лет назад должно было отмереть за ненадобностью: жажду открытий, стремление попасть туда, где никто не должен был находиться, увидеть то, что не предназначалось для посторонних глаз. Более заманчивое, чем надежно спрятанные сокровища богатого купца, потайное убежище крайн манило его, и в своем возрастающем возбуждении Карн почти забыл, что он ищет Бэрра Эстона.
Спуск, казалось, продолжался бесконечно. Он считал ступеньки, стараясь сосредоточиться и не потерять равновесие, и к тому моменту, когда он насчитал шестьдесят, у него начали болеть челюсти, в которых он держал деревянную ручку лампы. Но он не прошел и половины пути. Старый вор отдохнул несколько мгновений, перехватив фонарь в одну руку, а другой вцепившись в ступеньки, и восстановил сбившееся дыхание. Затем опять начал спускаться и насчитал до дна еще восемьдесят ступеней. Там его поджидал полнейший тупик ни проходов, ни дверей и ни малейшего намека на то, что надо делать дальше. Карн потопал ногой, но пол казался удручающе прочным; обведя все вокруг лучом фонаря, он увидел только гладкую скалу. Создавалось впечатление, что шахта никуда не вела, но мысль, будто крайн столь тщательно скрывали бесполезный проход, противоречила всякой логике. Однако Карн понимал, что не логика руководила древней расой при создании их мрачного жилища, или, возможно, это была логика, недоступная человеческому пониманию. Он подумал обо всех этих симметрично расположенных кубических помещениях, лишенных, с точки зрения человека, всяких удобств. Карн не мог понять, как живые существа могли выбрать такое место для жизни — лишенное комфорта, лишенное света.
Пока Карн мысленно оспаривал тончайшие нюансы знаний о крайн, он продолжал изучать круглую стену колодца, не желая смириться с тем, что шахта была создана без какой бы то ни было цели. Через несколько минут он обнаружил щель толщиной с волос, которая являлась характерной чертой уникальной механики крайн, — призрачный набросок двери. Карн предположил, что открыть ее будет не менее сложно, чем переднюю дверь или крышку колодца, но после одного твердого толчка дверь беззвучно распахнулась, а за ней показался узкий длинный коридор.
Карн ожидал увидеть то же тоскливое зрелище, что и наверху, те же гладкие стены с расположенными на одинаковом расстоянии дверями, ведущими в пустые боковые помещения. Вместо этого он с удивлением обнаружил, что стены коридора, как и каменная крышка колодца наверху, были покрыты сложной резьбой. Его глазам предстали разнообразные фантастические сцены. Везде были изображены крайн, но не в подземном жилище, они находились среди холмов и долин Чалдиса. Карн с восхищением смотрел на удивительные барельефы, он видел длинные караваны крайн, путешествующих по равнинам, праздники в лесах, где изящные существа водили хороводы, и даже изображения судов, застигнутых штормом в море. Но больше всего его заинтересовали картины охоты: крайн с длинными копьями и тонкими мечами в руках гнались за животными, которых Карн до сего дня считал столь же мифическими, сколь их давно исчезнувших преследователей. Вор легко пробежался пальцами по камню, ощущая мельчайшие детали чешуйчатой кожи огромных рептилий, метавшихся в воздухе и изрыгавших огонь на охотников крайн. В другом месте обнаружились двухголовые великаны, обнаженные, но с огромными дубинками, пронзенные в нескольких местах острыми копьями крайн и при этом продолжавшие сражаться. Там были животные, похожие на крылатых львов, другие напоминали змей с несколькими головами. Карн, как и многие другие, еще ребенком слышал истории об этих волшебных существах. Некоторые люди верили, что такие создания действительно жили в древности, когда магия парила над миром свободно, как ветер. Другие считали это сказками, плодом воспаленного воображения. Когда-то Карн был согласен с последними.
Но ведь кто-то построил эти коридоры. Крайн существовали, жили. И с чего бы им трудиться изображать здесь воображаемых животных? Карн застыл в благоговении, когда до него дошло, что ему выпала честь сделать настоящее открытие. Ему было позволено взглянуть на мир, который давно перестал существовать, мир гораздо более красочный и чудесный, чем тот, в котором довелось жить ему. Интересно, каково было жить тогда, в эпоху крайн? Как им повезло…
Карн ощутил острое сожаление от того, что даже здесь, в самом сердце пещер, крайн изображались без лиц. Древний художник, который так кропотливо и тщательно воспроизводил их жизнь, не стал изображать лица своего народа, оставляя только странную пустоту на изящных овалах голов. Карн подумал о том, какую несказанную красоту они могли представлять, какие истории могли поведать их лица. И решил, что, когда нынешние неприятности останутся позади, он глубже займется древней расой. И вообще историей мира до Соглашения.
Однако сегодня Карн охотился не на воображаемых драконов и не на вымерших крайн, но на весьма реального, хоть и трудно уловимого старика. Вновь вспомнив о своей задаче, он поспешно устремился по проходу, стараясь не обращать внимания на прекрасные картины, вырезанные на стенах. Коридор был не меньше двухсот футов и наконец закончился небольшим дверным проемом в форме арки. Стена над проемом была покрыта еще более изысканной резьбой, чем в других местах. Минутное изучение позволило Карну понять ее общий сюжет: смерть, длинные ряды безликих фигур крайн лежащими в застывших, неподвижных позах. На телах не было никаких видимых ран, только ужасное изнурение, словно всех этих людей покинули жизненные силы. Эта картина наполнила Карна ужасом. Что представляло собой святилище, находившееся за аркой, Карн представить не мог. Но он уже зашел достаточно далеко, и, оторвав взгляд от жуткой сцены, старый вор шагнул в арочный проем, оказавшись в большой комнате с высоким потолком.
Комната была квадратной, как множество других, уже виденных им, но каждая ее сторона составляла по меньшей мере восемьдесят футов. Потолок же был низким — всего футов семь — и поддерживался резными колоннами, расположенными примерно в десяти футах друг от друга. Нет, это были не колонны. Только некоторые из них действительно доходили до самого верха, большинство же заканчивалось овальным куполом в нескольких дюймах от потолка. Карн направил луч фонаря на ближайшую колонну и обнаружил, что это удивительное сооружение из камня вовсе не преследует архитектурных целей. Оно представляло собой скульптурное изображение высокого грациозного крайн. Вместо лица опять была гладкая, ничего не выражающая пустота, но это только подчеркивало неземное изящество фигуры. Даже высеченные из камня, крайн были прекраснейшими созданиями. Им была свойственна определенная удлиненность восхитительной формы конечностей, которая крайне редко встречалась у их более неуклюжих родственников — представителей человеческой расы. Карн направил луч фонаря на другие статуи, находившиеся поблизости. Позы и пропорции были разными, но в каждой статуе чувствовалось достоинство. А их несуществующие лица, казалось, были обращены к потолку.
