Имминг пробежался языком по зубам и нахмурился.
— Вот тут, леди, вы ошибаетесь. Поскольку эти двое, — он указал на Харнора и Лэца, — работают на правительство, да и вы, похоже, тоже, насколько я могу судить.
Тут среди лесников поднялся ропот, многие вскочили на ноги и подошли поближе к путникам, заново оглядывая их.
— О чем ты болтаешь, Имминг? — спросил Длинный Нос, явно обеспокоенный тем, чтобы получить монету, зажатую в руке Имбресс, а если получится, то и не одну. — С чего ты взял, что они работают на правительство? — В его устах слово прозвучало как «правство».
— Посмотри на их мечи. Одна работа, — пояснил старшина, указав сперва на Харнора, а затем на Лэца. — Похожи, как два желудя. То же самое с их сапогами, к тому же сапоги городской работы. Они держатся как военные и приехали сюда, преследуя кого-то. Может, армия, может, разведка. В любом случае, — заключил Имминг, поворачиваясь к Имбресс, — гильдия лесничих Нью-Пелла не имеет дела с правительством.
Нахмурившись, Брент отодвинул Имбресс и встал прямо перед Иммингом.
— Со мной все в порядке, — сказал он, одобряя решение старшины гильдии. — Я не работаю на правительство, как и он. — Брент указал на Марвика. — Если хотите знать, что сделали те двое, я расскажу вам. Они искалечили моего лучшего друга. И если хотите знать, что я собираюсь делать, я и это расскажу с радостью. Я собираюсь убить их.
Брент помедлил, используя короткую передышку, чтобы взять себя в руки. Пока он произносил свою маленькую речь, голос его звучал все глуше, и наконец гортань окончательно сдавило. Все это время Имминг наблюдал за ним с немалым любопытством.
В следующую минуту Брент выхватил из кармана сверток банкнот и отделил пять верхних, достоинством в сотню монет каждая.
— Это чтобы нанять вас, — продолжил Брент, протягивая деньги Иммингу. И столько же каждому, кто поедет с нами в лес. И столько же каждую неделю, пока мы не покинем Улторн.
Имминг расхохотался, оттолкнув деньги прочь.
— Полагаю, ты заслуживаешь доверия, чужеземец, и я сочувствую твоему другу. Но никто из нас здесь, в Нью-Пелле, не пользуется этими твоими бумажками вместо денег. Только монетами. А даже если бы они у тебя и были, ты приехал сюда с агентами правительства… с ними ты и уедешь. Со своими приятелями из правительства, и ни с кем больше.
Затем пожав своими огромными плечами, Имминг вернулся к столу и подобрал карты, разглядывая их так, словно их только что раздали.
— Я удвою сумму, — предложил Брент. Хотя Имминг явно утратил к ним всякий интерес, бывший шпион заметил, что кое-кто из лесничих не сводит глаз с денег у него в руках. — И можно договориться насчет золота, если оно вам так уж необходимо.
— Еще одно слово, и я буду вынужден вышвырнуть тебя вон из этого дома, — спокойно сказал Имминг, все еще рассматривая свои карты. Остальные медленно разбрелись к своим столам, излучая то же равнодушие, что и их старшина.
Брент в ярости потянулся к мечу. Один из лесничих криво усмехнулся при виде этого жеста, словно ему угрожал ребенок.
— Я не поведу тебя, даже если ты проделаешь во мне дырку, — заметил Имминг, все еще перебирая карты. — Да и тебе не светит отловить своих приятелей, если случится так, что я проделаю дырку в тебе. Выходит, мне нечего сказать тебе, а тебе — мне. Давай все попросту оставим так, как есть.
Брент позволил мечу медленно скользнуть обратно на те несколько дюймов, на которые он вытащил оружие из ножен. Он резко развернулся и вышел из зала.
Харнор, Лэц и Марвик тоже развернулись, собираясь выйти следом, но все трое немало удивились, услышав последний вопрос Имбресс.
— Может, вы скажете нам вот что, — с трудом сдерживая ярость, спросила она. — Где я могу найти Кэллома Пелла?
Наконец-то Имминг оторвался от карт, в его глазах загорелись веселые огоньки.
— Думаете, удастся уговорить Кэллома Пелла вам помочь? Он ненавидит правительство еще больше, чем я.
— Возможно, — ответила она. — И все же, где я могу его найти?
Имминг пожал плечами.
— Если он не бродит по Старухе Красотке, то у себя дома. Поедете отсюда по восточной тропке, затем повернете влево, влево, направо, лево, лево, опять лево и направо. Он живет в двух сотнях ярдов от сломанного дуба. К входу нет тропинок. Надеюсь, запомнили, потому что я повторять не стану.
— Я запомнила, — ответила Имбресс сладким голосом, рассчитанным на то, чтобы вывести Имминга из себя. — И я вам очень обязана.
Выйдя наружу, в наступавшие сумерки, путники обнаружили Брента стоящим в сотне футов позади дома гильдии и глядящим на север, на Улторн. Имбресс первой подошла к нему и нетерпеливо нахмурилась.
— Я полагала, вы собираетесь в путь, — недовольно заметила она. — А вы тут восхищаетесь красотой деревьев.
— Единственная мысль, которая приводит меня в восхищение, — ответил Брент деланно равнодушным тоном, — та, что без проводника мы никуда не доберемся. Обратите внимание на эти деревья. Они стоят так близко друг к другу, что ничего не разглядеть даже на расстоянии в пятьдесят ярдов. Ивы, дубы, вязы… и я не знаю, что еще. В конце концов, я не лесной житель. Но проблема вот в чем. Хейн и Мадх полезли в эту растительную мешанину без всякого проводника. И мы можем быть чертовски уверены, что по крайней мере один из них знает, куда идти.
Он развернулся на пятках и направился к лошадям.
— У нас был бы проводник, мисс Имбресс, если бы ваши люди хоть чуть-чуть постарались скрыть место своей службы. Вы загнали нас в ситуацию, когда мы однозначно теряем Хейна в Улторне, поскольку нам не обойтись без помощи проводника. Так что я не понимаю, куда вы торопитесь.
Имбресс не сводила с Брента холодного взгляда на протяжении долгого, напряженного мгновения, а затем процедила сквозь зубы:
— Я тороплюсь, вы, ублюдок, раздобыть другого проводника.
С этими словами она отвязала поводья Рамуса, одним легким движением взлетела в седло и галопом понеслась по восточной тропинке, предоставив остальным следовать за ней.
Однако вскоре женщине пришлось придержать коня и внимательнее всмотреться в тропу. Она прекрасно запомнила последовательность поворотов, перечисленных Иммингом, но гораздо сложнее, как выяснилось, было решить, что являлось поворотом, а что нет. Тропа оказалась всего лишь полоской грязи шириной в фут, по которой ездили достаточно часто, чтобы не дать подлеску окончательно затопить ее. Изредка ее пересекали следы, однако Имбресс не была уверена, можно ли их считать тропинками.
— Полагаю, это первый поворот налево.
Имбресс повернулась в седле и обнаружила Марвика, подъехавшего почти вплотную. Последнее, что ей сейчас требовалось, это его пустая болтовня, но если Марвик решил помочь спутнице разобраться в хитросплетении тропинок, ей следовало бы отнестись к нему с благодарностью. Возможно, этот парень действительно окажется лучшим проводником, чем она.
