— На уровне реки есть три арочных входа, — прошептал Марвик. — Я взял лодку из того, который расположен дальше всех вверх по течению. Лучше и вернуть ее туда же. Потому что в других может кто-то быть.
Пелл уставился на черную скалу так пристально, что ему показалось, будто глаза у него вот-вот вылезут на лоб. Постепенно лесничему удалось разглядеть то, о чем говорил Марвик, — на фоне сплошной черноты острова выделялись три еще более черные полуарки. Аккуратными, неторопливыми гребками подведя лодку ближе, Пелл сумел рассмотреть, какими гладкими были эти арки. Мышка ошиблась, назвав пещерами проходы, выложенные ровным, тщательно обработанным камнем.
Лодка подошла ближе к арке, и теперь ее изогнутое нутро усиливало и отражало каждый всплеск весел. Наконец Роланд позволил себе подняться над полосой тумана, высматривая затаившихся в темноте врагов. Но увидел только воду, струившуюся меж черных каменных стен. Арочный проход представлял собой полукруг шириной пятьдесят футов и высотой двадцать пять, но как только они прошли сквозь него, канал расширился. Здесь и были обустроены удобные причалы. Рукотворная бухта, в которой они находились, была шириной ярдов сто и вдвое больше в длину. По обеим сторонам шли каменные пирсы шириной футов в сорок, дальний конец канала был слегка закруглен и имел форму широкой буквы «U». Когда-то в такой бухте, вероятно, стояли десятки судов, а она, как напомнил себе Роланд, только одна из трех. Однако теперь пирсы почти пустовали. Виднелось только с полдесятка лодок, четыре из них — такие же весельные, как та, которую они украли. Два других судна оказались более крупными, пошире и поглубже, их явно построили для плавания по полноводному Циррану, а если Роланд не ошибался в своих догадках, они могли даже доходить до моря. Мачты были сняты, чтобы суденышки поместились под сводом арки. Глядя на то, как аккуратно уложен такелаж, Пелл решил, что они, по всей видимости, долго стояли без дела.
Лесничий заработал правым веслом, подводя лодку к восточному пирсу. Марвик взял в руки причальный канат и, как только лодка легонько ударилась бортом о камень, выскочил на пирс и пришвартовал суденышко. Члены маленького отряда по одному вылезли на берег, и, хотя там никого не было, мужчины, не сговариваясь, достали оружие. Миранда задержалась на секунду только для того, чтобы прошептать короткую команду Мышке. Сова поспешно заработала крыльями и вылетела под арку, направляясь обратно к Улторну.
— Если вы думаете, что птице безопаснее быть там, чем здесь, пробормотал Марвик, — тогда мы действительно крупно влипли.
Пелл прижал палец к губам и повел всех к дальнему концу пирса. Там, в самой середине буквы «U», он разглядел еще одну арку, а за ней — что-то похожее на лестницу. Подойдя ближе, он увидел, что это действительно лестница, наверху которой имелся какой-то тусклый источник света. Им не придется карабкаться в полной темноте.
Внезапно Миранда тихо выдохнула:
— Ох, боже мой!
Пелл обернулся и увидел, что волшебница смотрит вверх, на арку. Лесничий настолько сосредоточился на самой лестнице, что не заметил паукообразных надписей, выбитых в камне над головой, к тому же почти терявшихся во тьме. Его губы беззвучно зашевелились.
— Что там? — нетерпеливо спросил Марвик, уже поставив ногу на первую ступеньку.
Кэллом Пелл покачал головой, как будто отказываясь верить собственным глазам. Он уже видел такие письмена раньше, в своих книгах, но никогда не рассчитывал встретиться с ними вживую.
— В самом деле, что там написано? — поддержал белфарца Роланд, взяв Миранду за руку.
— Нисташ Map, — хрипло сказал Пелл.
— Что это? — поинтересовался Марвик.
— Не что, а кто, — поправила Миранда. Наконец Кэллом Пелл вздохнул и с трудом оторвал взгляд от надписи.
Нисташ Map был крайн, но крайн необычный. Чем больше крови он проливал, тем больше радовался. Он разжег войну на всем континенте, так что Опустошение во многом его рук дело. В истории Опустошения говорится только, что он пришел с севера… то есть относительно Кирилеи. Слово «север» — это, конечно, не слишком точное определение, но теперь-то мы точно знаем, что оно означает.
— Значит, здесь нас ждут крайн? — недоверчиво воззрился на проводника Марвик.
— Неудивительно, что ему понадобились Мадх и Фразы, — размышляла вслух Миранда. — Он жаждет возвращения к прошлому…
— Нисташ Map мертв, — вмешался Пелл, довольный тем, что знания герцогини о былых временах не столь глубоки, как его собственные. — В истории все сказано ясно. Как ни странно, его убил не другой крайн, а человек, Тарем Хамир.
Однако Пелл продолжал смотреть на лестницу перед ними так, словно наверху их ожидала неминуемая гибель.
— Если Нисташ Map мертв, — вновь заговорил Марвик, — тогда кого Миранда видела на крыше?
— Нисташи, — прошептала Миранда, и слово, казалось, надолго зависло в воздухе. — Но ведь они наверняка мертвы.
— Наверняка нет, — ответил Пелл. — Я всегда удивлялся, почему именно эта часть Улторна имеет репутацию смертельно опасного места, и теперь я это знаю.
— Кто такие… — начал было Марвик.
— Нисташи, — объяснила Миранда, — это люди, сторонники Нисташа Мара.
Марвик сморщился в ужасе.
— Но если они, люди, жили во времена Опустошения, они уже давно должны были умереть.
— Нисташ Map, — вздохнул Пелл, — в день Опустошения повел в бой тысячу человек. Не обычных людей, но своих сторонников, которых он наделил особым могуществом. Некоторые из них и так были магами, другие — просто воинами, но необычайно искусными и жестокими. Из каждых пяти, пришедших на поле боя, четверо погибли от рук воинов Атахр Вина и Тарема Хамира. Остальные бежали, спасаясь от Опустошения, как и многие другие существа. Полагаю, нет ничего странного в том, что они бежали в крепость Мара. Вскоре после этого последовало Принятие Обета, и нисташи, должно быть, обнаружили, насколько сильно уменьшилось их могущество. С того момента о них больше не слышали. Я не знаю, здесь сейчас те самые нисташи или, что более вероятно, их потомки. Но если леди Каладор права, мы найдем их на крыше.
Кэллом Пелл замолчал и начал подниматься по лестнице, шагая через две ступеньки.
— Эмон Гёт, это ты!
Мадх, по всей видимости, несказанно довольный этим открытием, охотно подошел к креслу, установленному в центре крыши. Однако сердце его билось в груди, словно церковный колокол, и ему казалось, что его ребра уже покрыты синяками от ударов. Индорец отчаянно жаждал, чтобы рядом оказался его господин, но его здесь не было. Только Эмон Гёт. Да еще этот Галатии Хазард. Если и были на свете более опасные существа, то во всяком случае Мадх их не встречал. Но Эмон Гёт не знал того, что было известно Мадху, а значит, у индорца оставался шанс использовать новую опасность во благо своего господина. Тот был бы весьма обрадован, узнав, что люди Нисташа Мара все еще ходят по земле. Без сомнения, он бы нашел, как их использовать. И поэтому Мадху следовало обращаться с Эмоном Гётом очень осторожно.
