— Живут? — очень тихо отозвался Элоф. — По сей день? Чего могли бы достигнуть эти люди во внешнем мире, если бы им не помешали достигнуть запада? Твой предок, сын короля Керина, не остался бы без поддержки. Корентин и Эша могли бы посадить его на трон, как намеревался Керин; они предотвратили бы междоусобную вражду между севером и югом, так ослабившую наш народ. Но что вышло взамен? Эти люди просто выжили, и все. Да, они живут, но какой жизнью? Тени при дворе теней — отчужденные, бесплодные, бессильные помочь или причинить вред. Да, Корентин добр и благороден; он не мог быть другим и все еще остается собой. Но что еще отняли у него прошедшие столетия? Где тот отчаянный принц, которым он некогда был, где могучий воин, бросивший вызов Льду? А Светан, навсегда простившийся со своими любимыми морями, — какой смысл теперь имеет его жизнь? И леди Терис: разве она осталась такой же, какой была когда-то?
Взгляд Керморвана стал жестким и холодным, но он промолчал.
— А что ты можешь сказать о себе? — продолжал Элоф. — Чем ты занимался с тех пор, как попал сюда? Какие планы ты составил, чтобы призвать сюда свой народ, тех, кто зависит от тебя, пусть даже и не знает об этом? Когда в Кербрайн отправятся вести от тебя?
Керморван нахмурился.
— Я не могу действовать поспешно! Неужели ты думаешь, что мы с Корентином долго и тщательно не обсуждали эту тему? Сначала нужно подготовить лесной чертог, чтобы принять множество людей, которые будут приходить сюда постепенно, мало-помалу, как советует Тапиау. Для такого великого замыла нам понадобится больше нескольких дней… или ты думаешь иначе?
— Несколько дней? — тихо спросил Элоф, ощутивший, как по его спине пробежала холодная дрожь. — Как ты думаешь, сколько времени мы уже находимся здесь? Пока Рок и другие были на охоте, для меня построили целую кузницу, и это произошло не за одну ночь!
Элоф увидел, как изумлены его спутники, особенно Керморван, и мысленно вернулся к тому вечеру, когда они впервые увидели дворец в лесу.
— Интересно, сколько времени прошло для Корентина? — задумчиво произнес он.
— Но Тапиау как раз говорил тебе об этом! — вмешался Рок. — Неудивительно, что его чувство времени немного притупилось, после стольких лет…
— Разве неудивительно, когда это, похоже, уже происходит с нами? — с беспокойством проворчала Иле. — Элоф, сколько времени мы отсутствовали? Мне показалось, что нас не было лишь два-три дня.
— На самом деле три недели, а может быть, даже четыре… откуда мне знать, если вы сами не знаете? На строительство кузницы ушло три недели.
Путники тревожно переглянулись, но Керморван отвел глаза.
— Возможно, наше чувство времени притупляется по мере того, как наши тела перестают стареть, — тихо сказала Иле. — Не знаю, понимает ли это Тапиау, ведь он вроде бы не принимает определенную форму — человеческую или любую другую. Но после этого как-то трудно доверять ему…
— Откуда мне знать? — внезапно взорвался Керморван. — Когда ты передал мне слова Тапиау, я поверил, что мы достигли цели своих поисков, что после всех ужасов нашего путешествия я открыл нечто более великое, чем мог надеяться, — прошлое, о возвращении которого я так мечтал!
— «Теперь пусть больше никого не обманут призраки, вернувшиеся из нашего прошлого!» — мрачно процитировал Элоф. — Чьи это слова?
Керморван ударил кулаком по раскрытой ладони.
— Но как я могу судить? Как добраться до истины в этой головоломке? Какая выгода для Тапиау в том, чтобы держать нас в силах, когда он мог одним движением смахнуть нас с лица земли или велеть своим существам, чтобы они растерзали нас в клочья? В этом нет смысла, Элоф! Мне нужны доказательства. И даже если он наш враг, как мы будем бороться с ним или спасаться от него. Можем ли мы поднять руку на одну из живых Сил или противопоставить ей свою волю?
Элоф заколебался, но в конце концов, поскольку все остальные хранили молчание, осмелился заговорить:
— Да, это будет нелегко. Но именно в этом я мог бы помочь тебе. Теперь, когда у меня есть кузница…
Он не поднял головы, но чувствовал, что все взоры устремлены на него.
— Ты готов выступить против Сил этого мира со своим кузнечным мастерством? — спросил Бьюр с сомнением и изумлением в голосе.
— Человек должен пользоваться тем, что он имеет! Я готов обратить свое искусство против Вершителей Судеб, если они будут угрожать тому… тем, кого я люблю!
Неистовое рвение, прозвучавшее в его собственных словах, поразило Элофа; даже не задумавшись над ними, он обнажил чувства, о существовании которых вряд ли подозревал. Он ощущал свой дар так остро, как никогда раньше — ревущее пламя кузнечного горна, жаждущее найти пищу и применение. Тогда он обуздал этот огонь своим разумом и сжал до игольно-острого ослепительного сияния — тонкого луча, направляемого силой духа.
— Но я и не помышлял об открытой битве, — продолжал он. — На нас воздействуют скрытно, и лучше всего будет отплатить той же монетой.
Элоф повернулся к Керморвану, который не ответил ему.
— Итак? Мне кажется, мы пришли сюда в недоброе время для тебя, когда ты усомнился в своем умении возглавлять людей и даже в решении предпринять этот поход. Возможно, Лес уже начал испытывать на тебе свою силу, как испытывал ее на мне. Но я остался прежним, и ты все еще наш предводитель. Ты просишь доказательства; я постараюсь найти его, хотя попытка может быть опасной. Настолько опасной, что, если ты пожелаешь, я могу отказаться от нее. Каким будет твой выбор?
Керморван выпрямился и некоторое время молча смотрел на лесные просторы. Но в следующее мгновение он заговорил, и его голос был ясным и спокойным.
— Ты можешь поступать по своему усмотрению.
Путники спустились с гор, сгибаясь под тяжестью заплечных мешков, нагруженных рудами и другими камнями, которые они с радостью оставили в кузнице Элофа по пути к лесному чертогу. Но Иле задержалась, а Рок сразу же начал деловито прибираться в кузнице, как много раз делал раньше. Элоф посмотрел на него.
— Тебе не нужно принимать в этом участие, если ты не хочешь. И тебе тоже, Иле.
Иле хмыкнула и прислонилась к столу. Румяное лицо Рока перекосилось в кривой ухмылке.
— Не только ты умеешь держать в руках молот! Наши руки тоже стосковались по работе. Тебе понадобятся добрые помощники, хотя бы для того, чтобы время от времени стучать тебе по затылку, чтобы ты спустился с небес на землю. Верно, леди?
Элоф посмотрел на них обоих и улыбнулся. Тяжкий груз забот как будто упал с его плеч, и темное облако, омрачавшее его душу, внезапно рассеялось. Он обвил рукой широкие плечи Иле и взъерошил густые волосы Рока, упавшие ему на глаза.
— Упрямец! И все-таки я счастлив, что вы будете рядом со мной. Но сомневаюсь, что для такой работы понадобится много рук. Она будет медленной и тонкой.
— Да, и тайной, — тихо добавил Рок. — Тебя беспокоит, что у Леса повсюду есть глаза и уши. Мы можем как-нибудь отвлечь его…
