Странник немного постоял на вершине холма, а затем, даже не взглянув на Элофа, стал спускаться по крутому склону тем же путем, каким пришел сюда. Он пропал за выступом скалы, а в следующее мгновение огромный конь поскакал на запад, вслед за заходящей луной. Весь дрожа, Элоф прижался лбом к холодному камню, а когда он поднял голову, звезды над восточным горизонтом уже начали тускнеть, хотя ему казалось, что прошло лишь несколько секунд.
Он устало оторвался от стены, смахнул со лба впившуюся в кожу каменную крошку и побрел к лестнице. Путники лежали в тех же позах, в каких он оставил их; костер прогорел и превратился в черное пятно на ступенях. Элоф осторожно наклонился, но при первом скрипе его сапога черный плащ взметнулся вверх, и Керморван был уже на ногах. Высокий воин посмотрел на слабые отблески рассвета на дальней стене и нахмурился.
— Ты стоял на страже всю ночь?
Потом он перевел взгляд с исцарапанного лба Элофа на погасший костер и скупо улыбнулся.
— Ах, значит, ты заснул, не так ли? Тебе повезло, что ты не замерз насмерть, и нам тоже! Что ж, мы все устали, поэтому…
— Не в этом дело, — перебил Элоф, глядевший на Иле с Роком, которые начинали зевать и потягиваться. — Я видел… Точно не знаю, что я видел, и был ли это сон или…
— Что ж, попробуй объяснить. — Рок зевнул и прикрыл рот ладонью. — А мы пока разожжем костер.
— Нет! — решительно сказал Элоф, несмотря на то что его тело, стосковавшееся по теплу и уюту, требовало обратного. — Мы не можем потратить ни минуты дневного времени. На нас идет охота, и мы должны как можно скорее выбраться за пределы Льда!
Керморван окинул его быстрым взглядом и подхватил свой заплечный мешок.
— Тогда расскажешь обо всем по дороге. Мы спустимся отсюда к самому краю Льда и с первыми лучами солнца отправимся в путь.
— А что потом? — спросил Рок с тяжелым вздохом, когда они осторожно спускались по склону холма. — Обратно в гостеприимную Туонелу?
Керморван посмотрел на сереющее небо.
— Не могу точно сказать, но думаю, нас занесло гораздо дальше на восток. Я и сам не уверен; даже дьюргарские карты здесь бессильны. Но судя по звездам, мы сейчас можем находиться так же далеко от северной окраины Леса, где мы бежали от погони, как то место — от Щитового Хребта.
Остальные в недоумении уставились на него.
— Так далеко? — спросила Иле.
— Очень может быть. Мы можем лишь надеяться, что здесь Туон не дотянется до нас руками своих мертвецов.
Керморван повернулся лицом к выветренному камню и начал спускаться по обрывистому склону той же дорогой, которой шел Странник.
— У нас есть основания для надежды, — сказал Элоф и в нескольких словах рассказал им о ночной встрече на вершине холма.
— Ты действительно слышал, как они говорили? — удивилась Иле. — Разговаривали друг с другом, как мы с тобой?
— Честно говоря, не знаю, была ли это истинная речь или что-то другое, — признался Элоф. — Но в смысле сказанного я уверен. Лоухи восприняла как оскорбление, что он обратился к ней в человеческом облике. Но я почему-то уверен, что это было сделано именно для того, чтобы я мог услышать и понять.
— А тебе не могло все это присниться? — спросил Рок. — Мне тоже иногда снятся странные сны, особенно на пустой желудок.
Элоф сокрушенно улыбнулся.
— Сон, видение или что-то иное — откуда мне знать? Но что-то произошло, в этом у меня нет сомнений. Его тень защитила нас, а ее заставили поверить, что мы уже покинули владения Льда… — Внезапно Элоф замолчал, глядя на каменистую осыпь у себя под ногами. — Да, теперь я уверен. Смотрите, вон там и там… разве такое было возможно еще вчера?
И действительно — по всему склону холма до кромки Льда, где было хоть какое-то укрытие от мороза и безжалостного ветра, проглядывали ярко-синие и красные звездочки на тонких стебельках. Везде, где ступала нога Странника, склоны Королевского Холма покрывались цветами.
— Наступает весна, — сказал Элоф. — Как он и обещал, даже в этом запустении! Это место еще не полностью побеждено!
— Нет, — согласилась Иле. — Еще нет…
Несколько драгоценных минут они потратили на отдых у подножия холма, наблюдая за тем, как светлеют серые облака на востоке, и доели последние остатки провизии, чтобы подкрепить силы перед решающим броском. Элоф сидел в молчании, поглощенный мыслью, посетившей его на середине рассказа, воспоминанием о словах, на которые он почти не обратил внимания.
— Керморван, — неожиданно сказал он. — Если ты прав, то примерно досюда мы могли бы дойти, если бы не задержались… если бы мы находились в пути все те месяцы, которые провели в Лесу!
Керморван нахмурился.
— Ты хочешь сказать, что он возместил нам время, отнятое Тапиау? Может быть…
— Да! И это он расчистил нам путь через западную окраину Леса, когда Ниарад вынудил нас преждевременно высадиться на берег.
— То, что люди получают от меня… — задумчиво процитировала Иле и кивнула. — Пожалуй, это он и имел в виду, верно?
— Во всяком случае, отчасти, — заметил Керморван. — Он мог также предупреждать нас, что больше нам не стоит ждать помощи от него.
— Я тоже об этом подумал, — сказал Элоф.
— Какое облегчение! — проворчал Рок. — Его манера помогать мне как-то не по душе. Лучше уж я сам о себе позабочусь… если только призраки снова не начнут хватать меня за штаны! — торопливо добавил он.
— Я склонен согласиться с тобой, — очень серьезно произнес Керморван. — За этим небольшим исключением!
Они рассмеялись, а в следующее мгновение показалось, что этот живой звук был услышан и получил ответ. Расплавленное золото пролилось из-за края серых и угольно-черных облаков, и свет восходящего солнца прорвался между ними, как бурный поток через рушащуюся стену. Длинные лучи, теплые и радующие душу, озарили безжизненный ландшафт, с юга подул ветерок, который еще не наполнился пронзительным холодом и нес с собой далекое благословение более теплых земель. Керморван вскочил и откинул капюшон плаща. Вот он, наш знак! Не будем же тратить времени!
Он ступил на ледяную поверхность; Иле последовала его примеру. Элоф замешкался и поймал испытующий взгляд Рока.
— Что-то не так?
Элоф вытянул ногу, как робкий пловец, отчаянно желая поверить, что теперь он сделался невосприимчивым к воздействию тлетворной силы. Но при первом прикосновении Льда его ногу прострелило мучительной болью, и он споткнулся. Рок поспешил на помощь, но Элоф отпихнул его и побрел дальше, пытаясь найти внутри себя источник этой боли, словно хирург, зондирующий рану. Подобно тонкому лезвию, она наносила молниеносные уколы, появляясь в одном месте и тут же оказываясь в другом, пока он искал способ защититься от нее. Он был похож на фехтовальщика, встретившегося с противником, который мог без труда играть с ним, как было при первой встрече с Керморваном. Но, как и с Керморваном, Элоф использовал против этой силы свою твердость и мощь кузнеца и пропускал боль через себя, мимо себя, как жгучие уколы искр, вылетающих из горна во время окончания какой-нибудь тонкой работы. Когда Иле и Керморван с беспокойством посмотрели назад, он выпрямил спину, небрежно поправил заплечный мешок и даже смог выдавить улыбку.
