Я удивленно посмотрел на него.
– О да. Именно поэтому очень важно, чтобы у Грааля был король. Когда он есть – Грааль силен, а когда нет – ослаблен и большая часть его мощи не поддается управлению. Но проблема заключается в том, что короли не растут на деревьях – личности с чертами лидера, ответственные, не чуждые духу приключения и способные все это сохранить… Короче говоря, мистер Фишер, если вам угодно, можете назвать это набором кадров, но суть в том, что я пришел нанять вас.
Я чуть не засмеялся, когда он так внезапно воспользовался деловым жаргоном.
– Хотите оторвать меня от компании, которую я создал сам и которой был так долго верен?
– От компании, которая больше не испытывает потребности в вашей верности и созидательном уме, – ради той, что в них нуждается. Я бы даже сказал, испытывает отчаянную нужду в вас, мистер Фишер. Вы – наш единственный шанс, причем даже не на успех, а на выживание. И в вашем поколении мы можем найти лишь немногих, кто хотя бы до некоторой степени напоминал вас, а уж второго такого, как вы, не найти и подавно.
От его слов я невольно моргнул.
– Вы преувеличиваете.
Он сцепил пальцы, и это подействовало мне на нервы, потому что я сам собирался это сделать.
– Вовсе кет. Даже среди тех, кто обитает на Спирали, такие люди редки; ведь многие с возрастом не мудреют, а лишь становятся самими собой.
– Да, как Джип – из просто хорошего штурмана он стал ассом.
– Не совсем, но вы правы, принцип примерно такой. Взять хотя бы Молл. Она достигла многого и будет развиваться дальше, но при этом берет инициативу на себя лишь тогда, когда нет другого выхода, и ей такое совсем не по душе. А нужный нам человек должен быть лидером по своей природе. Мы не можем выбирать исходя только из наследственности, хотя когда мы находим кого-нибудь подходящего, то почти всегда оказывается, что в его жилах есть хоть капля благородной крови. В том, кто нам нужен, обычно соединяются наследственность, благотворное окружение и огромная доля всякой всячины – генов, судьбы, да и мало ли чего еще. К счастью, таких людей мы сразу узнаем. Узнали мы и вас.
Я сделал глубокий вдох.
– Мне кажется, что и я вас знаю.
Снова усмешка, только на этот раз немного иная.
– О да, конечно. Уже немного знаете. Ну а узнаете еще лучше.
– Итак, если я скажу «да»?
– Этого не нужно.
Я не выдержал и взорвался.
– Вот наглый сукин сын! Какое у вас право думать, что вы знаете, что я собираюсь ответить?
Мой посетитель встал.
– Такого права у нас нет, и мы так не думаем. Просто дело в том, что обстоятельства сложились так, а не иначе. Вы всё поймете позже.
Его глаза на секунду сузились в загадочной улыбке, которую я уже где-то видел. Но точно не у кого-то, кто был похож на него.
– А теперь я лучше пойду, пока не досадил вам еще больше. Мне доставила удовольствие наша беседа и пребывание здесь. Оно напомнило мне о многом. Прежде вы были… ну, скажем так, менее контактны. Приятно видеть, что вы переросли это.
– Подождите-ка, – сказал я, вскакивая с места. – «Я»? А что же с «мы»? Мне нужно узнать больше…
– Это потом, – произнес он успокаивающе. – А пока не торопясь прочитайте все до конца.
– Ну нет! – прокричал я, дико озираясь по сторонам. – Мои друзья в беде – я должен вернуться к ним!
Он покачал головой.
– Можете хоть целый день читать, но все равно, возвратившись к ним, вы найдете их в том же положении, в котором их оставили.
– Но… Кто вы? – с придыханием спросил я. – И… почему?
– А, – сказал он немного печально. – Последний вопрос – самый трудный, так? Мы и сами на сто процентов не уверены в ответе. Если отвечать без подготовки, я бы сказал, что все зависит от того, как воспринимаете нас вы: как силу внутреннюю или внешнюю для человека.
– А что вы думаете сами? Что вы есть на самом деле?
Он тихонько присвистнул.
– О, мы задавали себе этот вопрос снова и снова, спорили очень долго – так долго, что даже смысл времени потерялся, но так и не выяснили ничего наверняка Все ответы, которые мы находили, содержали в себе еще больше новых вопросов. Одно я могу сказать с уверенностью: все силы, с которыми мы когда-либо встречались, а их бессчетное количество, уходят своими корнями в жизнь и природу людей. Какими бы ни были эти силы, как бы далеко они ни заходили, какими бы отдаленными ни казались их цели, в свое время все они жили и ходили так же, как вы. И они знали не больше, чем знаем мы. Но мы выяснили одну вещь: никакого значения это не имеет.
Он посмотрел куда-то мимо меня, как будто за пределы нашего крошечного пространства.
– Мы побывали там, где начинается бесконечность Края, в местах, о которых вы даже не подозреваете, – назовем их Правдой и Ложью, чтобы вы получили хоть малейшее представление о них. Горящее пламя, растущие деревья, цвета, вкусовые ощущения, запахи – всё на свете существует там само по себе; это абсолюты. Но даже они не знают, «почему» и «отчего» все происходит. Это за пределами понимания, за пределами Края, и то, что лежит там, скрыто. Лишь проникнув за пределы Спирали, за пределы ее Края, мы сможем найти какие-то ответы. Но дорогу за пределы невозможно найти там, она находится здесь, прямо здесь, в Сердцевине. И именно поэтому Брокен, Грааль, невидимые , все силы, которые поднялись отсюда, – сюда и возвращаются.
Он поднялся, я был не в силах остановить его. Но уже взявшись за дверную ручку, он помедлил и озадаченно почесал затылок.
– Послушайте, во время своих путешествий по Востоку вы случайно не слышали одной старой поговорки? Буддийской, тайской или какой-то еще. Не помню ее дословно, но что-то вроде этого: «Можно полететь к истине, как дракон по воздуху, или ползти к ней по грязи, словно червяк; но в конечном итоге – оба пути одинаковы».
Он задумался.
– Когда приблизишься к Краю, ты уже существовал так долго, прошел через столько испытаний, что забываешь все, что случилось с тобой, каким бы важным оно ни казалось. А когда возвращаешься оттуда, у тебя едва ли остается даже тень былой мечты. Ты не сможешь полагаться на то малое, что осталось, и не только потому, что воспоминания очень туманны и расплывчаты, но главным образом потому, что своим возвращением ты просто-напросто все меняешь, и, следует надеяться, меняешь к лучшему.
Я уставился на него, не в состоянии до конца уразуметь его слова, и он снова улыбнулся.
– Мы можем удерживать в памяти наши человеческие корни и тех людей, которыми мы когда-то были. Так, как вы, наверное, помните своего друга детства. Помните достаточно хорошо, но вы оба с той поры сильно изменились. Приятно увидеть его снова – и убедиться, что он был человеком, которым можно гордиться. – Тон его голоса слегка изменился. – И остался таким же. До свидания, Стив, мы встретимся снова. И довольно скоро.
