Урсус её взгляд выдержал.
— Прости, Гвинет, — улыбнулся он. — Это опасное знание, а мне не хотелось подвергать вас опасности.
В глубине души Гвинет была не согласна, но решила не спорить. Гораздо приятнее было смотреть на ласковую улыбку Урсуса, доброго друга, которого не надо больше ни в чём подозревать.
— А пергамент вы отдали Годфри де Массару? — спросил брат Тимоти.
— Ну да, — кивнула Гвинет. — Я так и поняла, что вы узнали его, там, в портике.
— Я никогда не видел этот пергамент раньше, — объяснил брат Тимоти. — Но брат Питер описал мне его, когда перечислял сокровища, которые мне предстоит охранять. Это действительно опасная вещь.
— Он идёт.
Оказывается, Урсус всё-таки не видом любовался. Но как Гвинет ни старалась, ей так и не удалось заметить приближающегося человека. Откуда Урсус знает?
— Я попросил отца Годфри принести нам пергамент, — объяснил брат Тимоти. — Пора, наконец, покончить с этим делом.
Урсус торжественно кивнул и откланялся:
— Я с вами прощаюсь. Вы справитесь без меня.
Гвинет хотела остановить отшельника, но он уже исчез. А через несколько мгновений она услышала, как Годфри де Массар поднимается по склону.
— Ты звал меня, брат, — сказал он, подходя к юному монаху. — Разве мы не могли поговорить в аббатстве?
— Увы, нет, — ответил брат Тимоти, поднимаясь. — То, что надлежит сделать, должно произойти здесь. Ты принёс пергамент?
Отец Годфри извлёк из-под рясы хрупкий свиток. Алая капля показалась Гвинет настоящей кровью. А сколько крови пролили дурные люди, чтобы завладеть Граалем! И сколько ещё прольётся, если оставить этот текст гулять по земле…
— Что вы хотите с ним сделать? — спросил отец Годфри.
— Уничтожить, — просто ответил брат Тимоти.
Отец Годфри отшатнулся.
— Но это же улика!
— И кого она уличает? — грустно улыбнулся юный Хранитель. — Эта улика не поможет вам найти убийцу, но лишь соблазнит многих вступить на путь греха. Святой Грааль — не безделушка, чтобы торговать им на рынке. И время найти его ещё не пришло.
Он говорил уверенно и веско, и Гвинет подумала, что её старый друг очень повзрослел после всей этой истории. Отец Годфри тоже что-то почувствовал. Он неохотно протянул руку и вложил драгоценный пергамент в подставленную ладонь монаха.
— А как же М ? — спросил вдруг Гервард.
— Что — М ? — удивился отец Годфри.
— Он говорит о том, кто придумал всю эту затею с отравлением, — объяснила Гвинет. — В письме его только так и называли. М давал поручения остальным заговорщикам — аптекарю, священнику и леди Изабелле, а они его даже не видели. Значит, он и есть главный. Мы подумали, что мастер де Бир шантажировал М и поплатился за это жизнью.
— То есть это мы сначала думали, что М убил мастера де Бира, — перебил Гервард. — Но теперь выходит, что это был просто несчастный случай. А в письмах нет ни слова о том, как найти этого М .
Отец Годфри смотрел на них, приподняв брови.
— Похоже, вы думали над этим делом не меньше моего, — признал он сухо. — Вы правы, об М нам сегодня известно не больше, чем в тот день, когда Натаниэль де Бир приехал в Гластонбери. Но думаю, что мы можем принять на веру тот факт, что местные жители вне подозрения. Этот заговор был сплетен далеко отсюда — возможно даже в Уэльсе, где Генрих из Труро собирает свою армию.
Гервард подмигнул сестре. Отец Годфри видел происки Генриха из Труро во всех происшествиях в округе.
Отец Годфри, похоже, прочёл их мысли — он вдруг усмехнулся и вскинул руку:
— Я знаю, что у короля Ричарда много врагов помимо Генриха из Труро. И всё же его нельзя недооценивать. Генрих из Труро подобен волку, спящему лишь вполглаза. Стоит зазеваться, и он вцепится в горло.
Гвинет продрогла и поплотнее закуталась в плащ. Брат Тимоти сочувственно улыбнулся и поднял руку с пергаментом.
— У нас осталось одно дело — а потом можно возвращаться.
Он подтянул испачканную рясу и опустился на колени. Гвинет и Гервард присели рядом, чтобы лучше видеть. Отец Годфри стоял поодаль, наблюдая за ними. Его красивое породистое лицо застыло неподвижной маской.
Гвинет понимала, что брат Тимоти полон решимости уничтожить древний документ. Даже если кто-нибудь найдёт теперь второй пергамент, он всё равно не сможет разыскать Грааль. Что ж, когда придёт время, он отыщется сам, и никакая карта не понадобится.
Брат Тимоти выкопал в снегу ямку и, скомкав драгоценный документ, осторожно опустил его туда. Затем он раскрыл кошель, достал огниво и высек искру. На жёлтом листе появилось крошечное коричневое пятнышко, и в небо поднялась тонкая струйка дыма. Пятнышко начало расползаться, взметнулись язычки пламени… Ещё мгновение, и пергамент почернел, а слова на древнем языке навеки исчезли с лица земли.
Гвинет подняла глаза на своих спутников. Брат Тимоти был спокоен и полон решимости, словно видел то, чего другим не дано. Лицо отца Годфри выглядело скорее ошеломлённым.
Огонь догорел и погас. Пергамент рассыпался пеплом, и ветер унёс его прочь, припорошив алые воды ручья тонкой белой пылью. Поток подхватил её и унёс, как унёс недавно кровь Натаниэля де Бира. Купец хотел добыть сокровище шантажом и угрозами, но встретил в Гластонбери свою смерть, заставив Гвинет и Герварда напрасно подозревать своих лучших друзей.
Ручей унёс последние частички пепла, и Гвинет показалось, что вместе с ними уплыли и воспоминания о погибших. Остался лишь безмолвный лес, укутанный белым покрывалом снега.
