На восьмую ночь их разбудил сильный толчок. Ветер свирепо завывал в снастях воздушного шара и осыпал их даже не снегом, а ледяной крупой. Каждый, новый порыв прижимал шар к земле. Ветер подул с юга.
— Нам лучше отправляться, — сказал Слауд.
— Опасно подниматься при таком сильном ветре, да еще и ночью, — засомневался Ниш.
Следующий порыв заставил шар коснуться земли. Не успел он подняться, как снова налетел ветер и чуть не разбил баллон. Крепления с наветрендай стороны лопнули.
— Режь веревки! — крякнул Слауд, доставая нож. Ниш последовал его примеру. Все равно пропадать! Не успел он дотронуться ножом до веревки, как она лопнула. Корзина ударилась о землю. С горящей жаровни к самому баллону взметнулся язык пламени. Ниш затаил, дыхание: они были на волосок от гибели. Корзина еще пару раз ударилась о соседний пригорок и наконец приподнялась над землей. Некоторое время они летели почти параллельно земле, но ветер ненадолго ослабел, и шар стал подниматься.
Ниш вскарабкался по лесенке к жаровне и доверху забил ее дровами.
— Хочу подняться как можно выше, — пояснил он, благополучно спустившись в корзину. — Там ветер еще сильнее, а чем дальше мы пролетим, тем меньше придется идти.
Вскоре жаровня раскалилась докрасна, а далекая поверхность земли уносилась назад с небывалой скоростью. Весь их воздушный корабль трясло, словно скорость ветра у верхушки баллона была выше, чем на уровне корзины. Взошедшая луна отражалась в озерах и реках далеко внизу.
— Как далеко нам лететь? — поинтересовался Слауд.
— Сто двадцать, может, сто тридцать лиг.
Ниш внимательно следил за очертаниями рек и озер, сравнивал их с картой и на ходу делал кое-какие поправки.
— Карта никуда не годится, — сказал он, не отрывая глаз от земли. — Вот этого огромного озера и вовсе нет, а река поворачивает не на восток, а на запад.
— Я полагаю, составить карту этих мест нелегко, — заметил Слауд. — Но от плохих карт все беды.
Тут Ниша осенила идея, которая могла исправить его репутацию в глазах наместника.
— Эй, Слауд, а что если нам облететь все места, где сражаются наши солдаты, и составить карты с воздушного шара?
— Отличная мысль! Не зря ты любимчик наместника, а я остаюсь простым солдатом.
Взошедшее солнце осветило восточный склон Тиртракса, находящийся слева от них. Теперь до зубчатой гряды гор, тянувшейся с запада на восток, оставалось не больше тридцати лиг.
— Какое удивительное зрелище! — закричал Ниш. — Юлия, выходи скорее! Тебе никогда не доводилось видеть более прекрасной картины.
Чувствительница высунулась из своей корзины в защитных очках и затычками в ушах. Даже она восхищенно вздохнула, осматривая открывшийся пейзаж.
— Ты все еще видишь Тиану? Пожалуйста, скажи, что видишь, Юлия.
— Я вижу ее. Сияние кристалла переполняет меня. Юлия показала рукой на Тиртракс и снова спряталась в корзину, словно испуганный кролик в норку.
— Как ты считаешь, насколько близко можно будет подлететь? — спросил Ниш. — На скалы нелегко приземлиться.
— Ветер меняется на восточный, — ответил Слауд. — Он несет нас как раз к цели.
Последний перелет стал первой удачей в этой экспедиции.
— У горной гряды он может изменить направление, — предположил Ниш.
— А может, просто потеряет силу среди скал. Все равно рано или поздно придется приземляться.
— Будем лететь, пока можно. Через все эти реки нелегко будет переправиться.
Еще пару часов воздушный шар нес их прямо к горной гряде. Тиртракс все еще оставался немного восточнее. Его легко бьшо распознать среди других гор, поскольку вершина возвышалась над остальными на добрую тысячу спанов. А в местах схода ледников на равнине громоздились сверкающие ледяные горы.
У склонов ветер действительно свернул в нужном направлении и понес их на запад. При этом вихри так сильно раскачивали корзину, что у всех троих началась морская болезнь. Ниш слышал, как тошнило Юлию, но она даже не высунулась из своего укрытия. Топлива в печку решили больше не подбрасывать. Шар постепенно терял высоту, и вот перед ними уже появились крутые склоны Тиртракса. Качка немного уменьшилась, прошел еще один час. Они перелетели предгорья, оставив далеко внизу границу леса.
Ниш вызвал Юлию, протер ее влажной тканью, вымыл корзину и спросил о Тиане. Чувствительница показала рукой прямо на гору Тиртракс.
— Пора спускаться, — заторопился Ниш. — Если не поторопиться, нас протащит мимо горы.
— А вон и площадка!
Впереди виднелся длинный пологий склон, выглаженный языком ледника, много лет тому назад спустившегося в долину. Один недостаток — площадка была слишком маленькой, а со всех сторон громоздились валуны. Ниш мгновенно принял решение и потянул за веревку, открывая выпускной клапан. Корзина понеслась прямо на валуны.
— Кажется, мы спускаемся слишком быстро! — крикнул Слауд, повиснув на лестнице под печкой.
Ниш потянул за вторую веревку, но ничего не произошло.
— Крышка клапана успела примерзнуть. Слезай быстрее! Слауд остался на месте и стал подбрасывать топливо.
— Оставь печку! — закричал Ниш. — Ты уже не успеешь!
Ниш продолжал лихорадочно дергать за веревку. Они падали прямо на россыпь валунов и неминуемо должны были разбиться, но в последний момент порыв ветра приподнял корзину и пронес ее дальше. К сожалению, слишком далеко. Чистая площадка осталась позади, а их снова несло на валуны. Вот корзина вскользь задела бортами одновременно два валуна и с треском приземлилась между ними. Раздался громкий крик Слауда.
От толчка Ниш не удержался на ногах и пребольно ударился головой о корзинку Юлии. Веревки мгновенно ослабли, и шар вместе с печкой стали опускаться прямо на корзину и на мгновение Нишу показалось, что пожара не миновать. Но все обошлось.
Почтовый скит чуть не охрип от негодования. Ниш поднял его клетку; прутья немного, помялись, но все были целы, птица не пострадала. Тогда он рискнул выбраться. Корзина застряла между двумя валунами, Нишу осталось только закрепить вокруг них пару веревок.
— Ну вот и все. Юлия, ты в порядке?
— Да, — тихо отозвалась она.
Чувствительница выбралась из своего гнезда в защитных очках и с затычками в носу. Она осмотрелась вокруг и прижалась к плечу Ниша. Он ответил легким объятием.
— А где Слауд? — прошептала Юлия, уткнувшись ему под мышку.
Они отыскали солдата совсем неподалеку. Он лежал на спине, неестественно повернув голову. Слауд был мертв. При неудачном приземлении он сломал себе шею. Ниш присел рядом с ним на корточки и печально склонил голову. Он так и не успел как следует познакомиться с солдатом, но ему было хорошо рядом с ним. Солдат воплощал в себе непоколебимую стойкость и непобедимую жизнерадостность.
