— Мои ноги превратились в сосульки, и ты легко можешь их сломать, — прошептала она, не имея сил ни удивиться, ни задать вопросы.
— Бульон готов, — произнес Рилл и бросился к огню. — Открой рот.
Тиана выполнила приказ, но, вспомнив, из чего может быть сварен суп, быстро сомкнула губы.
— Ну что случилось? — спросил лиринкс.
— Это не…
Рилл улыбнулся, и это была первая настоящая улыбка, увиденная Тианой. Немного страшно — полная пасть зубов, но и обезоруживающе одновременно.
— Суп из медведя. Большой старый самец. Ты завернута в его шкуру.
Тиана, осознав, что под шкурой на ней ничего нет, вспыхнула от стыда.
— Открывай рот, — скомандовал Рилл.
Она тряхнула головой, думая лишь о том, что лежит обнаженная, в одной шкуре, по милости этого… хищника.
Рилл зажал ей нос и не отпускал до тех пор, пока она не открыла рот. Тогда он влил в нее суп из своей согнутой чашкой ладони. Бульон оказался горячим. Тиана поперхнулась, глотнула, удивилась приятному вкусу, и глотнула снова. Приятное тепло протекло в желудок.
Сразу исчезло всякое возмущение. Тиана нагнулась над ладонью Рилла и жадно пила спасительный бульон, словно изголодавшийся котенок. Лиринкс снова и снова черпал жидкость из каменной выемки рядом с огнем. Тиана остановилась только тогда, когда заболел живот. Она бессильно откинулась на спину. Холод постепенно покидал ее тело, но руки и ноги были все еще онемевшими. Рилл, не отрываясь, следил за ней глазами.
— Как нам удалось убежать? — спросила Тиана.
Она совершенно не помнила последние секунды погони.
— Я обернулся вокруг тебя, стараясь уберечь от холода, но ты все равно умерла.
Тиана ошеломленно приподнялась и ощутила сильную боль в груди.
— Что ты сказал?
— Шок от холода был настолько сильным, что твое сердце остановилось. Я не смог тебя согреть. Пришлось довольно долго плыть вниз по течению. Наверно… половину лиги. Только тогда я смог выбраться на берег.
— А как же ты остался в живых?
— Я чуть не утонул. Никогда еще не испытывал такого ужаса. Мы ведь не любим воду.
— Почему? — хрипло спросила Тиана.
— Мы с трудом плаваем. Наши тела тяжелее воды, а крылья только мешают. К счастью, — Тиана заметила горечь в его глазах, — к счастью, у меня нет крыльев. Я обнаружил полынью, но лед все время ломался, не давая выбраться наверх. Я чуть не сошел с ума от страха. Течение снова затянуло меня под лед, но оно же зажало между скалой и льдиной. Тогда я выбрался из воды и побежал. А потом немного повезло: я нашел пещеру, и в ней был старый медведь.
— Медведь? — эхом отозвалась изумленная Тиана.
— Я убил его, чтобы спасти тебя. Времени совсем не оставалось. Ты не дышала уже полчаса, но я знал, что холод тебя спасет. Сам видел, такое уже случалось с людьми. Я не осмелился развести огонь. Просто выпотрошил медведя, запихнул тебя в середину и закрыл. Как только ты немного нагрелась, пришлось бить тебя в грудь, пока сердце снова не застучало.
— Так вот почему мне так больно.
Грудь Тианы была черно-фиолетовой от синяков, липкой от крови медведя и, кроме того, издавала зловоние падали.
— Ты начала дышать, но никак не просыпалась. С тех пор как мы нырнули в реку, прошло уже три дня. В первую же ночь я перенес тебя в другое место, я знаю эти пещеры.
— Как же ты сам все это выдержал?
— Мы очень выносливые. И как только люди умудряются доставлять нам столько неприятностей, раз они такие тщедушные и слабые?
Рилл подошел к выходу, отодвинул шкуру и выглянул наружу.
— А где мои вещи? — спросила Тиана.
— Все промокло.
Рилл показал на узел, лежащий рядом. Тиана вытряхнула одежду. Все вымокло и замерзло.
— Не мог бы ты ее натянуть, — попросила она, протягивая веревку.
Каждое движение давалось ей с трудом.
— Мне надо кое-что обдумать, — буркнул Рилл и вернулся на свой наблюдательный пост.
Тиана отвернулась и приоткрыла шкуру. Всю грудь покрывали страшные синяки. Он не один раз наносил удар своими железными руками, но все же спас ей жизнь. И снова в ее голове возник упрямый вопрос «Почему?»
Девушка попыталась придерживать шкуру и одновременно закрепить веревку. Это оказалось ей не по силам, невыделанная шкура медведя весила немало. Рилл фыркнул. На его лице появилось выражение, которое иначе как весельем нельзя было назвать.
— Что тебя развеселило? — сердито спросила она. Вырвавшийся у него рев вполне был похож на смех. Грудь лиринкса бурно вздымалась, кожистые складки на щеках надулись пузырями.
— Что ты пытаешься от меня скрыть, малышка? Если бы я не сорвал с тебя мокрую одежду и не уложил в медвежье брюхо, ты замерзла бы насмерть. А потом я растирал тебя с ног до головы, чтобы заставить кровь двигаться по жилам.
Тиана смущенно опустила голову. Когда она наконец осмелилась поднять глаза, Рилл все еще рассматривал ее тело. Девушка подтянула шкуру до подбородка.
— Ты зрелая женщина, — сказал Рилл. — Ты уже соединялась с мужчиной?
— Нет, — ответила Тиана, испытывая неловкость.
— Ты достигла зрелости совсем недавно?
— Мне двадцать лет. Шесть лет назад я стала взрослой женщиной.
Рилл посмотрел на нее с сочувствием:
— Тебе тоже не разрешают спариваться?
По какой-то неведомой причине сочувствие лиринкса раздражало Тиану.
— Я не соединяюсь с мужчиной по собственной воле, — резко ответила она. — У меня было немало предложений.
Это была ложь. Ее сдержанность отпугивала людей, да и мужчин на заводе было гораздо меньше, чем женщин.
— Ты не спариваешься по своей воле? — изумленно переспросил Рилл. — Но ведь при достижении зрелости ты обязана соединиться с мужчиной, тем более если ты помолвлена.
— У людей женщины считаются со своими желаниями. Мы вольны соединиться с мужчиной, когда захотим. Или оставаться в одиночестве. Я ждала своего избранника шесть лет и теперь иду к нему.
Бедный Минис! У Тианы не было времени даже подумать о нем из-за собственных бед.
— Твоя раса изумляет меня.
Рилл продолжал с интересом разглядывать девушку, как он, без сомнения, делал и в то время, когда она лежала без сознания. К своему ужасу, Тиана внезапно расплакалась, да так бурно, что не могла остановиться. Лиринкс спокойно продолжал наблюдать. Наконец рыдания перешли в тихие всхлипывания. Тиана вытерла лицо и опустилась на шкуру рядом с огнем.
— Что это было? — спросил Рилл.
Тиана против воли улыбнулась при таком проявлении любознательности.
