На полпути Магрета вспомнила об оставленных в лесу лошадях. Она направилась туда, где они паслись, но нашла там только перерезанные веревки. Тогда она стала продираться через лес в сторону тропы, ведущей к паромной переправе. Ей долго пришлось брести под дождем, она почти совсем выбилась из сил и добралась туда, когда уже почти стемнело, но на этот раз ей повезло, и паром все еще стоял у причала.
Подойдя поближе, она поняла, почему паром задержался. Одно из тяжелых железных колес, тянувших паромный канат, сломалось: у него отвалился обод. Очевидно, это происходило достаточно часто, потому что паромщики уже развинтили колесо и поставили на место сломавшегося обода новый. Несколько раз они неуклюже заводили канат на обод, работая в свете шипевших под дождем ламп, но лом выскальзывал из их окоченевших пальцев и с грохотом падал на доски причала, канат срывался, и паромщики бросались врассыпную, чтобы их не задело сорвавшимся канатом.
Наконец им удалось починить обод: они прикрепили штифтами обод к спицам колеса огромной лебедки, и паром отчалил к противоположному берегу.
Новый обод, судя по всему, был не очень ровный, потому что канат постоянно застревал, натягивался и со звуком спущенной тетивы снова вырывался на свободу. При этом паром сначала почти останавливался, а потом делал резкий рывок вперед. Когда паром оказался на середине реки, его обращенный вверх по течению борт почти погрузился под воду, и малейшего толчка, например от налетевшего бревна, хватило бы, чтобы вода хлынула на палубу. Магрета посмотрела на хлипкое приспособление, которым канат крепился к парому, и, хотя ей не раз приходилось пользоваться этим видом переправы раньше, в очередной раз удивилась тому, что оно до сих пор еще не развалилось, мгновенно отправив паром вместе с паромщиками и пассажирами на дно.
Лебедка скрежетала, канат скрипел в блоках, вокруг парома бурлила черная вода, но наконец течение ослабло, и уличные фонари осветили мокрые доски причала паромной переправы Нарна. Магрета, радуясь, что осталась жива, прошмыгнула в город.
После непродолжительных поисков она нашла на верхнем этаже полуразрушенного склада место, с которого ей были хорошо видны и причал, и почти весь берег реки в городе, хотя фонари у реки светили очень тускло. Несмотря на то что Магрета просидела там всю ночь со слипавшимися глазами, она так ничего и не заметила, потому что вельмы тайно причалили на лодке Пендера почти в полулиге вверх по течению от Нарна, там, где их никто не увидел бы и днем.
Весь следующий день Магрета не покидала своего наблюдательного пункта, но наконец силы ее иссякли, потому что она почти не спала уже три ночи. У нее закрылись глаза, и она заснула там же, где и сидела, а очнулась только утром. Она поспешила к причалу, не сомневаясь, что пропустила вельмов с Караной, приплывших ночью, и долго стояла там, разглядывая пассажиров каждого парома и расспрашивая всех, кто работал на речном берегу, но никто так и не смог сообщить ей то, что она хотела. Она начала сомневаться в том, что Карану привезли в Нарн, и, хотя вельмы побывали в городе, Магрете никто не желал о них рассказывать.
Она пробыла в Нарне еще один день, но ничего не узнала, и ей стало страшно от мысли, что Карану уже отвезли куда-то очень далеко, она снова переплыла на пароме на другой берег Гарра и даже ходила по тропе до Гильза, находившегося в дне пути вниз по течению. Она расспрашивала о Каране всех, кто попадался ей на пути, но услышала о ней, уже возвращаясь к парому. Новость была весьма интригующей.
Усталая и унылая, она брела обратно к паромной переправе, когда внезапно увидела несколько крестьян, обрабатывавших поле рядом с тропой. Магрета подошла к кустам на краю поля и подозвала к себе махавшего мотыгой тощего старика. Он был бос, рукава его рубахи были закатаны по локоть, ладони у него были огрубевшие и потрескавшиеся, а все суставы — узловатые и распухшие. Он посмотрел на Магрету из-под сплетенной из тростника шляпы слезившимися, но проницательными глазами.
— Я ищу одну девушку, — пожалуй, в сотый раз повторила она. — У нее кудрявые рыжие волосы и зеленые глаза. Она примерно вот такого роста.
— Сам-то я ее не встречал, — сказал старик, опершись на мотыгу. — Да вот только вы не первая, кто ее разыскивает.
«Ну наконец-то!» — подумала Магрета и поинтересовалась:
— А кто еще?
— Самого-то меня никто не спрашивал, но вот Крину о ней задавал вопросы какой-то парень.
У старика была забавная манера речи: после каждого предложения он делал паузу, словно обдумывая следующее, а потом начинал медленно, с видимым удовольствием выговаривать слова.
— Да только зря это все! Крин полоумный, да еще и глуп как пробка! — При этом старик указал рукой в сторону высокого неуклюжего крестьянина, в отдалении нелепо размахивавшего мотыгой. — Что ж, таким-то, пожалуй, будет легко перенести все напасти, которые скоро на нас обрушатся… Но я-то шагал рядом с Крином и все слышал. Чудной какой-то парень! Он кувырком скатился с обрыва и со всех ног помчался к парому, но тот уже отплыл, когда этот парень оказался на пристани. То-то он там заорал и замахал руками! А что паромщикам-то?! Можно подумать, они стали бы плыть обратно! И тогда парень догнал Крина и стал его расспрашивать о девушке. Но мы-то все равно такой девушки не видели… Постой-ка, постой-ка! — Старик задумался. — Это было три дня назад, ранним утром, мы всегда приплываем на первом пароме.
Магрета стала прикидывать, когда все это произошло. Если крестьянин не ошибался, речь шла о том самом утре, когда они с Феламорой нашли разгромленную стоянку Караны. А старик продолжал болтать, отвечая на ее следующий вопрос еще до того, как она успела его задать:
— Это был молодой парень. Примерно с вас ростом или чуть выше. У него были прямые каштановые волосы. Довольно длинные. У нас с такими не ходят. И глаза у него были карие. Весь небритый и очень нервный. И говорил как-то странно. Ну прямо как сказитель. — Потом, заметив, как удивленно на него посмотрела Магрета, старик добавил: — Я ведь не всю жизнь ковыряюсь в земле. Кое-что все-таки повидал. Мне известно, как рассказывают предания.
Он еще немного постоял, словно о чем-то раздумывая, а потом снова воткнул мотыгу в землю. Магрета вежливо помахала ему рукой, но он даже не взглянул на нее, и она зашагала обратно по дороге в сторону паромной переправы. «Кому же это еще могла так срочно понадобиться Карана?» — думала она и внезапно поняла, что сама два раза встречала в Нарне человека, которого ей описал старик. В первый раз она обратила на него внимание на второе утро. Он приплыл на пароме утром, и Магрете как раз бросились в глаза его волосы, потому что жители Нарна и его окрестностей были преимущественно темноволосыми и коротко стриженными. Потом она снова увидела его вечером того же дня, когда он ходил взад и вперед по берегу реки, хотя ничего необычного в этом занятии и не было. Интересно, нашел ли он Карану?
Магрета поспешила вернуться в Нарн, но было уже слишком поздно, и, хотя она и провела там еще несколько дней, она так и не узнала ничего нового. Затем она снова села на паром, вновь выбрала тропу, ведущую на север, и примерно в полдень добралась до поляны, на которой неделю назад стояла палатка Караны.
