Это же Рульк! Как он сразу не понял?! Но почему же он посещает во сне Карану? И вот плававший до того между сном и явью Лиан снова погрузился в сон Караны.
Ему приснились и Иггур, и Тензор. И даже он сам. Перед его мысленным взором крутились искаженные лица, сливаясь одно с другим. Он снова увидел Ночную Страну, непостижимую тюрьму, в которой томился Рульк. Он увидел в ней и самого Рулька, только теперь тот не был больше прикован к своему креслу; он трудился в обширном помещении, судя по всему нанося последние штрихи на некое сооружение, приспособление нечеловеческого размера, не позволявшее сомневаться в своей мощи. На этот раз Рульк не поднял глаз, хотя и знал, что за ним наблюдают, ведь он сам сделал так, чтобы его увидели. Все это почему-то производило еще более ужасающее впечатление, чем раньше.
Карана застонала. Ее посетил новый сон, Лиан разглядел перед собой лицо Эмманта и снова пережил страх, испытанный им в Шазмаке. Впрочем, постепенно Лиан осознал, что Эммант злорадствует при мысли о том, что он сделает не с ним, а с Караной, которая больше всего боится именно Эмманта, обнаружившего перед мысленным взором Лиана грубую, кровожадную страсть презираемого всеми и униженного Караной существа.
Карана закричала во сне. Это был кошмарный, полный ужаса крик человека, находящегося на пороге безумия. Затем с душераздирающим смехом она освободилась из объятий Лиана и бросилась в море.
На мгновение ее бледное лицо появилось в свете луны на фоне встававшей за кормой волны. Лиан сразу же вскочил на ноги, и волна чуть не затопила потерявшую устойчивость лодку. Он начал шарить в поисках веревки, но ничего не нашел и остался стоять в отчаянии с опущенными руками, по мере того как лодка стремительно удалялась от того места, где в воде мелькнула голова Караны.
Пендер налег на рулевое весло, и ветер надул парус. Пендер спустил его, но лодку продолжало уносить в сторону. Лиан метался по лодке, выкрикивая имя Караны. Лодка опасно накренилась. Разозлившись, Пендер нанес Лиану удар в солнечное сплетение, и тот как пушинка вылетел за борт.
— Идиот несчастный! — пробормотал Пендер, а потом, когда Лиан вынырнул на поверхность с вытаращенными глазами, крикнул ему: — Плыви вон туда!
Лиан стал энергично грести в ту сторону, куда показывал Пендер. Он поднимался и опускался на волнах, но лишь изредка замечал тело Караны, качавшееся на воде. Доплыв до того места, где он видел ее в последний раз, Лиан не обнаружил ее тела, и ему пришлось почти по пояс высунуться из воды, лихорадочно работая в ней ногами, чтобы обнаружить его совсем неподалеку. Карана была бледна и холодна, как покойник, хотя он и нащупал слабый пульс, прикоснувшись к ее горлу.
Лиан перевернул девушку на спину и, придерживая за плечи, вытолкнул из воды. Вскоре она опять погрузилась в воду до самого подбородка и стала тонуть. Лиан прижал девушку к своей груди, поддерживая плечом ее подбородок. У нее изо рта и носа полилась вода, потом он почувствовал, что она задрожала. Карана с булькающим звуком втянула в себя воздух, и внезапно ее вырвало Лиану через плечо.
Лиан зачерпнул ладонью воды и сполоснул девушке лицо. Ее голова безвольно болталась на шее, глаза открылись и снова закрылись. Лиан снова положил ее подбородок себе на плечо, крепко обнял ее и стал оглядываться в поисках лодки. Ее не было видно поблизости.
Лиан постарался вылезти как можно больше из воды, но так и не смог рассмотреть в темноте лодку. Ему было тяжело держаться вместе с Караной так высоко над водой, и он стал погружаться. Волна залила ему глаза, и он неуклюже их протирал.
«Какой же я идиот! — думал он. — Даже Пендер не растерялся и сообразил, что надо делать… Если бы не он!.. Но где же он?»
В такой темноте Пендер вполне мог больше их не найти. Он мог просто спокойно уплыть. Лиан попытался разглядеть в темноте берег, но не мог понять, в какой он стороне. Даже если бы Лиан и знал, куда смотреть, он не увидел бы берег из воды в темноте. Вода же была такой холодной, что его ноги уже окоченели. Агония обещала быть недолгой.
37
Древний город
Лиану показалось, что он плыл, поддерживая Карану, несколько часов, хотя на самом деле все произошло гораздо быстрее. Он ощущал слабое тепло лишь там, где их тела соприкасались, в то время как вокруг была ледяная вода. Затем послышался скрип весел, и с наветренной стороны появилась скользившая прямо на них лодка. Пендер управлял ею настолько умело, что Лиану оставалось только протянуть руку и схватиться за борт лодки. Пендер бросил весла на дно и вытащил из воды Карану, а потом и Лиана. Завернул их обоих в большие куски парусины, но, несмотря на это, они по-прежнему ощущали ледяное дыхание ветра.
— Карану надо отогреть у огня и напоить горячим, — сказал Пендер. — Нам придется высадиться на берег.
Завернутый в парусину, Лиан только дрожал, с покорным видом поглядывая на неказистое, обрюзгшее лицо Пендера.
Они нашли небольшую бухту между двумя скалистыми мысами. За бухтой возвышался густой лес, а мысы поросли вереском. На севере она была защищена от волн. Именно там, у самого подножия скал, Пендер и причалил к песчаному берегу. Они разожгли два огромных костра и посадили Карану между ними, стараясь напоить ее горячим супом и сладким чаем. Вскоре она заснула, но ее стали снова мучить кошмары. Дважды она вскакивала на ноги и пыталась убежать в темноту. Во второй раз они с трудом нагнали ее на самом краю невысокой скалы. Они отвели ее к огню и связали.
Наутро Каране, судя по всему, полегчало, хотя она все еще была слаба. Внезапно подул южный ветер, обещая быстрое плавание в Туркад. Они подняли парус и пустились в путь.
Наступило утро восьмого дня с момента их бегства из Сета. Все небо на западе было затянуто облаком дыма. Наконец лодка обогнула очередной скалистый мыс и вошла в глубокие защищенные воды Кардассона, лучшей гавани на всем Мельдорине, служившей портом древнего города Туркад. Порт кишел судами всех размеров: от огромных кораблей с многочисленными желтыми парусами, приплывших из самого Крандора с грузом специй, шелка, драгоценностей и редких пород дерева, до маленьких кулей с их единственным треугольным парусом, ходивших в прибрежные воды на ловлю медузы. Среди поросших лесом холмов скрывались бесчисленные узкие и глубокие заливчики. Повсюду в гавани виднелись малюсенькие островки. На некоторых из них высились тонкие башни маяков, отмечавших фарватер.
Фарватер внезапно повернул влево. На расстоянии полулиги, частично скрытый тремя скалистыми островами разноцветным пятном на фоне высоких прибрежных холмов, виднелся сам город. Лодка проплыла между островами, снова повернула на запад, пересекла глубокие синие воды порта Кардассона и вошла в мелкую и грязную Туркадскую бухту.
Лиан смотрел на Туркад разинув рот.
— Никогда не видел ничего подобного. Какой огромный город!
— А я никогда не нюхал ничего подобного! — сказал Пендер, заткнув нос, потому что северный ветер донес до них невыносимое зловоние гниющей рыбы и прочих нечистот.
