— Его спрятал Вистан. А потом он вышвырнул меня из Школы, когда я отказался выполнять его нелепые требования.
— Вот как?.. Впрочем, тебе там и так было больше нечего делать.
— Я как раз хотел спросить тебя, чем я могу тебе служить, — осторожно спросил Лиан.
— Очень многим, но об этом позже. Сейчас вопросы задаю я. Что же такого необычного было в твоем сказании?
Лиан рассказал об убийстве хромой девушки.
— Поэтому я считаю, что в башне кто-то побывал, — заключил он.
— Очень интересно! Что ты так ерзаешь, Лиан? Отхожее место слева у двери.
Лиан вышел.
— Ну, что ты об этом думаешь, Таллия?
— Возможно, он что-то действительно обнаружил.
— Возможно… А может, все это опять ничем не кончится, точно так же как и многие другие таинственные сведения из прошлого. Хотелось бы мне знать, действительно ли Тензор полагает, что первым в башне побывал один из трех оказавшихся на Сантенаре каронов. Об этом надо поразмыслить.
— Скажи мне, Мендарк, а зачем ты покровительствовал Лиану?
— Я сразу понял, что он очень талантлив и должен получить лучшее образование. Вспомни, что я сделал то же и для тебя! Но мне нужен такой человек. В наших представлениях о прошлом и будущем царит страшная неразбериха. Кто же может лучше летописца разобраться в них?!
— А я-то была уверена, что ты хочешь, чтобы после твоей смерти он воспел твои заслуги в новом Великом Сказании!
Мендарк, ничуть не смущаясь, усмехнулся:
— Что ж! Неплохая мысль!
Лиан вернулся и закончил рассказ о своих странствиях.
— И наконец мы добрались до Туркада, где я и нашел тебя после длительных поисков, — закончил он свое повествование. Хотя он постоянно вспоминал сон, приснившийся ему в Шазмаке после чтения «Аркимских сказаний», в котором он видел легендарную Табличку Вассалов, он не стал ничего говорить об этом Мендарку. Этим секретом он ни с кем не желал делиться. Наступит день, когда он больше ничего не будет должен Мендарку, а тот будет в хорошем настроении. Вот тогда-то и наступит время подробных расспросов о Непреодолимой Преграде! Намерение Лиана найти убийцу хромой девушки ничуть не уменьшилось от того, что произошло с тех пор, как Лиан впервые о ней узнал.
— Значит, Карана сейчас в Туркаде, а Зеркало у нее! — подскочив, воскликнул Мендарк. — Болван! Отчего же ты не привел ее сюда?! Ты что, не помнишь, чем мне обязан?!
— Она не согласилась пойти со мной. Ей было очень страшно. Кроме того, она отдаст Зеркало только женщине по имени Фечанда.
— Фечанда? — переспросил Мендарк. — Я что-то о ней слышал. Кажется, она из второстепенных мансеров. А почему именно ей?
— Не знаю, — ответил Лиан. — К тому же Каране часто снится, как Рульк пытается освободиться из плена, разрывая свои путы.
— Рулька надежно стерегут, — сказал Мендарк.
— Ночную Страну охраняют?
— Разумеется, я слежу за этим. Рульк надежно в ней заперт. Может, ум Караны помутился от пережитых ею трудностей?
Лиан ужаснулся, услышав то, в чем он не решался себе признаться. Он закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.
— А где сейчас Карана? — громко спросила его Таллия, напомнив ему тем самым, где он находится. — Она одна?
— Да.
— Надо спешить! — воскликнул Мендарк, набросив на плечи плащ. — Она в страшной опасности. Кого сейчас только нет в Туркаде! Тут полно злодеев, а армия Иггура всего в нескольких днях пути… Карана умеет пользоваться Зеркалом?
— Говорит, что нет. Я, разумеется, тоже, — сказал Лиан, вспомнив день, проведенный им в дупле полусгнившего дерева в окрестностях Нарна. — Оно было у меня несколько дней, но, как я ни старался в нем что-нибудь рассмотреть, в нем было только мое отражение.
— Еще бы! — негромко проговорил Мендарк. — Кому, как не тебе, знать, что такими вещами надо уметь пользоваться. А учиться искусству их использования надо очень долго.
Они проследовали мимо сторожки, в которой теперь сидел невероятно хмурый стражник, и вышли на улицу.
— А что слышно о войне? Сет уже взят?
Таллия кивнула:
— Его взяли давным-давно. Армия Иггура заняла все земли на юге. Ты, наверное, и сам видел там дым. За Иггуром остается только выжженная земля. Его армия будет здесь через несколько дней.
— А что случилось с тобой, Мендарк?
— Меня свергли. Может, я этого и заслужил тем, что слишком много думал о прошлом… Что ж, теперь я в незавидном положении, и тебе придется отплатить мне за все, что я для тебя сделал. Но об этом позже…
Они быстро шли в темноте. Дождь усилился, и улицы были почти пусты. Однажды Лиану показалось, что он заметил крадущуюся за ними Лилиссу, но когда он снова оглянулся, там никого не было. Примерно через час они добрались до постоялого двора. Лиан постучал в дверь. Была уже полночь, но Карана тут же спросила из-за двери: «Кто там?»
Лиан ответил, и Карана осторожно отперла дверь. У нее в руке был нож, который она не опустила, даже увидев Лиана.
— Где ты пропадал?.. — начала было она, но, заметив тени у него за спиной, побледнела и повернулась, словно намереваясь пуститься в бегство.
— Я привел Мендарка, как и обещал, — не терпящим возражения тоном сказал Лиан.
Карана сделала над собой усилие и повернулась к нему.
— А кто это там еще? — спросила она высоким дрожащим голосом. — Я где-то уже встречала эту женщину.
Карана была в чистой одежде — мешковатых темно-зеленых штанах и кофте, которые она так любила. Судя по всему, она недавно помылась, потому что была босиком, а ее рыжие кудри весело плясали у нее на голове, распространяя аромат лимона. В свете лампы, которую она держала в руке, были особенно хорошо видны тени у нее под глазами. Карана поднесла лампу к лицу Таллии.
— Ах вот кто это, — сказала она с некоторым облегчением.
Лиан представил Мендарка и Таллию. Карана с недоверчивым выражением лица обменялась с ними рукопожатиями.
Карана медленно отошла от двери, поглядывая на человека, который как ни в чем не бывало стоял у огня в ее комнате и внимательно ее изучал. Так, значит, это и есть легендарный Мендарк, молва о котором была такой же древней, как и легенды об Иггуре.
«Да он ничем не отличается от сотен людей, которых можно увидеть в любой таверне, где они попивают вино и рассказывают друг другу идиотские байки!» — презрительно подумала она.
Мендарк что-то шепнул Таллии, и они вместе с Лианом засмеялись. Потом он заметил, что маленькая Карана стоит в нерешительности посреди комнаты, и, каким-то образом воспользовавшись игрой света и тени, умудрился показаться меньше, добрее и задумчивее, чтобы Карана перестала его бояться.
