Шанд открыл Лиану дверь и спустился вместе с ним. Лиан чувствовал себя крайне неуверенно, и к тому же он очень боялся высоты. Он давно понял, что в настоящей жизни подвиги совершать намного сложнее, чем в сказаниях!
— Пошли со мной, Шанд! — внезапно попросил он старика.
Тот удивленно взглянул на него:
— А какой тебе прок от такой рухляди, как я?
— По-моему, ведьмам ты не показался рухлядью.
— А, это!.. Ну, их я просто обманул. На самом деле я уже давно не тот, каким был раньше.
— Но ты хотя бы знаешь горы. И вельмов! Что я буду без тебя делать?!
Шанд долго молчал. Лиану даже показалось, что он вот-вот согласится. Потом по лицу Шанда пробежала тень, словно он о чем-то вспомнил.
— Нет, не пойду. Мир стал другим, и мне его не изменить. Когда-то я бродил по всему Сантенару, всюду совал нос, думая, что помогаю людям, но, как стало понятно позже, я просто упивался своей силой и славой. Сколько раз я боролся с судьбой! Я неистовствовал, проклинал ее, клялся, что остановлю само время и даже пущу его вспять. Но судьба сломила меня. Она отняла у меня все самое дорогое. Даже мою Элиору! — проговорил он на одном дыхании, словно давно заготовил эту речь.
Шанд смотрел на Лиана невидящими глазами. В мыслях он был где-то невероятно далеко и погрузился в невыразимо печальные воспоминания.
— Но если против судьбы не попрешь, зачем вообще бороться?! — воскликнул Лиан. — Меня учили, что судьбу всегда можно переломить, если только знаешь как. Наша участь не предопределена. Мы не можем остановить время или повернуть его вспять, но, очень постаравшись, иногда все-таки можем вынудить его изменить течение, предначертанное судьбой, хотя едва ли мы можем предугадать, куда приведет новый путь. Зачем же ты мне помог ночью, если не согласен с этим?!
— Раньше я тоже так думал, — сказал Шанд, словно разговаривая сам с собой. — Я трудился, и мой труд приносил богатые плоды. Но что с ними сталось?! А ведь погубила их отнюдь не судьба, а время и мое собственное неразумие. Нет, я не пойду с тобой. Не припомню, чтобы мое вмешательство в конце концов оказалось кому-нибудь на благо. Иди и поступай так, как велят тебе честь и совесть.
— А кто такая Элиора? — спросил Лиан.
Шанд поспешно встал. По его щекам текли слезы.
— Я потерял ее очень давно, — ответил он, крепко сжал Лиану руку, и они вернулись в корчму, забыв на ступеньках и подушку Шанда, и его кружку.
В голове Лиана роились вопросы, не находившие ответов. Он поднялся к себе, написал записку хозяину, положил на нее монету, надел заплечный мешок и покинул корчму.
На полпути к вершине холма он миновал то место, где прятались два вельма, несколько дней назад нашедшие на дороге связанного Турля. Вельмы добрались до Туллина перед самым рассветом, всего на несколько минут разминувшись с ускакавшими соплеменниками, и спрятались в кустах у дороги, наблюдая за корчмой и поджидая Лиана. Они вышли из своего укрытия только после того, как он свернул к деревьям, росшим у вершины горного хребта, и не торопясь, в полном молчании последовали за ним.
Вечером следующего дня коловший дрова Шанд, увидел нового путника, медленно двигавшегося к корчме со стороны Хетчета. Это была высокая темноволосая женщина, которая вела за повод коня, хромавшего на заднюю ногу. К тому времени как она добралась до корчмы, уже почти стемнело. Она приказала позаботиться о своем коне, прошла внутрь, умылась в корыте и присела поближе к огню. Большая комната пустовала. Шанд приблизился к новой гостье.
— Мое имя Шанд, — представился он. — Что угодно? Женщина, которая была намного выше старика, встала и протянула ему свою тонкую руку. Кожа на руке была кофейного цвета и очень гладкая.
— Буду говорить прямо, — сказала она. — Мое имя Таллия. Я служу Мендарку и ищу Карану из Баннадора. Ты о ней слышал?
Шанду эта женщина сразу понравилась. Он улыбнулся, решив, что ей можно доверять. По крайней мере, больше, чем ее господину. Шанд подумал, что ей стоит рассказать то, что он знает, потому что Каране лучше попасть в руки к Мендарку, чем к вельмам. Мендарк, несмотря на все его недостатки, в глубине души все же пекся об интересах Мельдорина.
— Я знаком с Мендарком, — сказал Шанд.
— Он мне о тебе говорил.
— Не сомневаюсь, что он назвал меня старым дураком, позабывшим о долге. Впрочем, что там… Да, я знаком с Караной, но это долгая история, так что сначала лучше подкрепись.
Шанд подал Таллии тарелку мяса, которое она проглотила в полном молчании. Потом он принес ей чаю и зеленого вина. Таллия с видимым удовольствием осушила стакан, налила себе еще и попросила Шанда начать рассказ.
— По-моему, Лиана ждет не очень приятный сюрприз, когда он наконец познакомится с Караной! — с улыбкой сказал Шанд в заключение своего повествования.
Таллия удивленно подняла бровь.
— Я хорошо знал ее отца, — пояснил Шанд. — Он погиб, когда она была совсем маленькой. Вскоре умерла и ее мать, на похоронах которой я разговаривал с Караной последний раз. Она была тихой и умной девочкой. Мне показалось, что у нее огромная сила воли, которая всегда поможет ей добиться своего.
— Мне тоже так показалось… Но ты же не считаешь, что ей не стоит помогать?!
Шанд опустил глаза:
— Я уже помог ей однажды… Но идти к развалинам крепости, биться с вельмами и оказаться замешанным в историю с Зеркалом Иггура, или кому оно там еще может принадлежать, я не хочу!
Таллия решила докопаться до истины:
— Несмотря на то что ее отец был тебе другом?
— Ты, конечно, считаешь меня предателем. Но Карана — взрослая, сильная женщина, а я — дряхлый старик. Чем я могу ей помочь?
Они долго сидели молча, пили вино, размышляя каждый о своем. Наконец Шанд заговорил:
— Интересно, что она подумает о Лиане?
— Говорят, он прекрасный сказитель.
— Это правда. Кроме того, он — мастер-летописец. Очень редкое сочетание. Лиан очень обаятельный, щедрый и сердечный человек. Вот только он знать ничего не хочет, кроме своих любимых Преданий. Он все время что-то разыскивает. А любопытство до добра не доводит… Что-то в нем меня все-таки смущает. Может быть, то, что он — дзаинянин.
Таллия, не ожидавшая от Шанда такого замечания, удивленно посмотрела на него, но промолчала.
Шанд покачал головой и продолжал уже более дружелюбным тоном:
— Да, Лиан очень обаятельный. А еще он — немного заносчивый, тщеславный, хвастливый и ленивый. Он все знает о сказаниях и Преданиях, но совсем ничего — о реальном мире. — Шанд снова рассмеялся. — Дорого бы я дал за то, чтобы присутствовать при их встрече!
— Я отправлюсь за ним, как только рассветет, — сказала Таллия. — Покажешь мне дорогу?
Он кивнул и тут же добавил:
