— Вставай! — сказала девушка. Ее голос был намного бодрее, чем раньше. Лиан почувствовал, как к его лицу прикоснулось что-то мягкое и мокрое, и неохотно пробудился от столь беспокойного сна. Карана щекотала ему нос хвостом маленькой толстой рыбешки. Еще четыре такие же рыбки были нанизаны на шнурок, который она держала в руке.
— Где ты их раздобыла?
— Я сидела на берегу реки. Туманность Скорпиона светила так ярко, что я заметила какую-то тень подо льдом, проломила его и увидела в воде разжиревших за лето рыбин. Они были неподвижны от холода, и я поймала их голыми руками.
Карана подбросила дров в костер и начала чистить рыбу.
— Извини, я, кажется, опять наговорила тебе гадостей. Я просто очень нервничала, потому что думала, что мы заблудились, но теперь я вроде понимаю, где мы находимся. Когда мы стали петлять, мы ушли слишком далеко на запад. Теперь нам надо идти вдоль гребня на восток и перевалить через седловину, которую мы сегодня разглядели.
— А нам хватит до Баннадора еды?
— Должно хватить. Если нас не задержит непогода.
На шестое утро Лиан с Караной отправились в путь, едва рассвело. Тропа вела из долины в горы вдоль их восточного гребня. Внизу склон был достаточно пологам, весь покрыт колючим кустарником и торчавшей из-под снега сухой травой. Так они шли два дня, медленно пробираясь по глубокому снегу.
Еще три дня они карабкались вверх: тропа бежала ввысь, все время отклоняясь к югу. Чем дольше взбирались Лиан с Караной, тем выше становились окружавшие их пики гор, которые выглядели абсолютно неприступными. На юге и западе горы были особенно высокими и крутыми. Они защищали северные, почти отвесные склоны от ветра и непогоды, и Лиану с Караной теперь не нужно было пробираться сквозь снег. Они рассчитывали на то, что идти станет легче, но на самом деле чем выше они поднимались, тем тяжелее им становилось. Каждый шаг давался с таким трудом, что они постоянно останавливались, чтобы перевести дух, а их полупустые мешки казались неподъемными — по утрам они еле-еле закидывали их за спину.
Пить было нечего: все ручейки и источники замерзли. Кроме того, не всегда была возможность найти хворост для костра. Лиану с Караной приходилось набивать фляги снегом и колотым льдом и засовывать себе под одежду, чтобы снег и лед растаяли от тепла их тел. Так они умудрялись получить немного воды, которой, впрочем, всегда не хватало. Их постоянно мучила жажда, к тому же они непрерывно мерзли, хотя по ночам и жались друг к другу. Утешало, что Карану все эти ночи не посещали сны и ведьмы пока не появлялись. Благодарная Карана даже решила, что своим избавлением от ночных кошмаров скорее всего обязана присутствию Лиана.
Лиан едва волок ноги, и Карана, расстраивавшаяся, что они очень мало проходят за день, была вынуждена все время его ждать. Если они будут так плестись, еда у них закончится задолго до Баннадора, и им не останется иного выхода, кроме того, о котором Каране не хотелось даже думать.
На одиннадцатый день Лиан очнулся от беспокойного сна с головной болью, которая с течением дня все усиливалась. По дороге его два раза вырвало, на привалах он с трудом переводил дух, высунув язык, как пес на солнцепеке.
Тропа сузилась и стала похожа на протоптанную горными животными. Карана постоянно сбивалась с пути, и не раз они забирались на высокую скалу лишь для того, чтобы увидеть перед собой пропасть и убедиться, что им придется проделать многочасовой путь в обратную сторону. Почва была голой и каменистой, кое-где покрыта тонким, блестевшим в лучах низкого солнца аспидным сланцем, хрустевшим у них под ногами. Тропа поднималась зигзагами на крутой хребет, заслонявший от путников то, что ждало их впереди.
Внезапно Лиан рухнул на колени. Его лицо пошло красными пятнами.
— Я хочу пить! — прохрипел он. — Далеко нам еще? Карана подала ему флягу и молча указала на маячившую впереди вершину хребта.
— А что там? — раздраженно спросил Лиан.
Карана смерила его возмущенным взглядом. Она тоже сильно устала и измучилась за последние дни, но не ныла.
— Сверху мы наверняка увидим перевал… Что с тобой вообще происходит?
Лиан ничего не ответил. Скоро они поднялись на вершину, на которую указывала Карана. Сплошная стена увенчанных снежными шапками гор, тянущаяся с востока на запад, предстала перед ними в белой дымке.
— Смотри! Вон перевал! — сказала Карана, тыча пальцем куда-то в центр горной гряды.
Лиан не разглядел там ничего похожего на проход в горах, о чем и не преминул мрачно сообщить Каране. Девушка снова куда-то ткнула пальцем:
— Да вон же он! На юго-востоке. Неужели ты не видишь?!
Лиан покачал головой, и, оставив объяснения, Карана сказала:
— Не видишь, и не надо! Топай за мной!
На следующий день они проснулись на восходе солнца и позавтракали пригоршней сушеных фруктов и кусочком сыра. Лиан был мрачен от холода и голода, а Карана злилась на него, не в состоянии побороть смутное беспокойство.
Близился вечер, когда они наконец дошли до перевала. На той стороне хребта не было видно никакой тропы, и Лиан, шатаясь, как пьяный, старался не отстать от Караны, лихорадочно искавшей дорогу на крутом северном склоне гряды. Он окончательно потерял надежду перебраться на ту сторону гор. Вокруг них простиралось море покрытых снегом вершин и мрачных бездонных ущелий. Лиан пришел в отчаяние. Он снял мешок и рухнул на него, как труп, от которого он отличался только хриплым дыханием.
— Куда мы забрели? — спросил он уныло. — Я думал, мы увидим отсюда Баннадор.
— Хорошо бы! — невесело усмехнувшись, сказала Карана. — Этот край называют Халлас, — продолжала она, показав рукой на раскинувшиеся перед ними насколько хватало глаз горные вершины. — Он окружен этими горами. А до Баннадора еще больше недели пути… Сейчас мы сделаем привал. Тут есть хижина для путников.
Лиан огляделся по сторонам. Справа и слева над перевалом возвышались вершины гор, кольцом опоясывавших Халлас. Горы внутри этого кольца были ненамного ниже. На юге все скрывал сгущавшийся прямо на глазах туман. Через несколько минут лучи солнца, пробивавшиеся между горными вершинами на западе, пропали. Небо посерело. Разлившийся в разреженном горном воздухе холод пробирал до костей.
Хижина, крохотное круглое сооружение из камня с выгнутой крышей и маленьким входом, стояла у самого перевала. Когда-то у нее была даже дверь в виде небольшой каменной плиты, куски которой валялись у входа. В хижине можно было укрыться от ветра, но в ее стенах Карана почувствовала себя такой подавленной, что они решили поесть снаружи. Неподалеку они нашли и срубили несколько пригнутых к земле кустов — Карана разожгла рядом с хижиной костер.
Лиан своим жалким видом невыносимо действовал на нервы девушке, которая после обеда закуталась в плащ и спустилась вниз по тропе. Она отошла подальше от костра, села на холодный камень и уставилась на висевшую перед ней пелену тумана. Ночь была очень темной. На небе сквозь дымку проглядывали только самые яркие звезды. Карана поплотнее завернулась в плащ. Ей казалось, что она сбилась с пути и утратила цель, к которой до того непрерывно стремилась. В этом она винила увязавшегося за ней Лиана. Что же теперь делать? В этот момент она услышала, как Лиан у костра зашелся в кашле.
