Далеко внизу шест подпрыгивал на конце веревки. Карану буквально разрывало в разные стороны: шест тащил вниз, веревка на поясе натянулась так туго, что девушка едва могла дышать, узлы впивались в тело.
И вдруг ее осенило: если повернуть выдернутый из стены клинышек вертикально, веревку утащит вниз, и шест с крюком упадут. Ей с большим трудом удалось это сделать, и один кровавый пузырь прорвался. Наконец петли веревки соскользнули. Карана была свободна! Девушка раскачивалась на конце веревки, страховавшей ее. Она качнулась к стене и встала на нижние клинья, дрожа всем телом.
Шест полетел вниз и врезался в мост. Услышав грохот падения, внизу начал собираться народ. Они указывали вверх и что-то кричали.
Лиан отчаянно звал ее:
— Карана, ты цела? Карана, скажи мне что-нибудь! — Ей было все равно. Единственное, чего ей хотелось, — это лечь, свернуться калачиком и натянуть на голову одеяло. Так она делала в детстве, когда горевала.
Минуты проходили. Лиан все еще что-то кричал наверху. Каране стало очень холодно.
— Да, со мной все в порядке! — крикнула она в ответ, лишь бы он замолчал.
Но с ней было далеко не все в порядке. В груди жгло, голова болела, и на виске была ссадина, — правда, она не помнила, когда ударилась головой. Карана выглянула из-под выступа, чтобы посмотреть на Лиана.
— Шест насквозь прогнил, — сказал он. — Хорошо, что ты меня остановила…
— Заткнись! — отрезала она.
— Как ты собираешься одолеть последний участок?
— Не знаю. Оставь меня в покое!
Над собой Карана видела что-то вроде выступа, а несколькими саженями выше — амбразуры окон. Если бы только ей удалось взобраться на этот выступ, она была бы в безопасности. Карана изучила полоску лазурита и снова начала паниковать. Она была гораздо более гладкая, чем нижняя лента из ляпис-лазури.
Карана вытащила один из нижних клиньев и переместила его повыше, под самым выступом. Она закрепилась и, выбив следующий клин, попыталась подняться. Боль была ужасная. «Я смогу это сделать», — говорила она себе, но уверенности больше не было. Она попыталась вбить выдернутый клин в щель между золотой лентой и лазуритом. Промахнувшись, она ударила по большому пальцу, и клинышек полетел вниз. Она яростно выругалась, но его было не вернуть.
Ушло полчаса на то, чтобы преодолеть маленький кусочек выступа. Она висела на трех оставшихся клиньях. Больное запястье горело. Казалось, вес пояса и молотка сейчас увлечет ее вниз. Она безвольно повисла на веревке, прижавшись щекой к синему камню, и взглянула на Лиана. Бедный Лиан!
На этот раз он, по-видимому, понял, в каком она состоянии.
— Подожди! — крикнул он и исчез.
Она осмотрелась, подумала, не вбить ли клинышек вон в ту щель наверху, потом решила не делать этого. «Да, я подожду сколько захочешь. Я просто повишу тут немного. Теперь так спокойно!» Карана закрыла глаза.
40
А мне больше досталось!
Лиан вылез из окна и спустился на выступ — только так он мог видеть Карану. Трудно было сосредоточиться, так как от высоты кружилась голова и он боялся, что вспотевшие ладони соскользнут с камня. Чтобы вскарабкаться наверх, Каране оставалось преодолеть всего несколько саженей, но она не могла. Лиан понял, что она это тоже знает.
Наконец она пошевелилась. Лиану было заметно, как дрожат руки девушки. Мускулы больше не повиновались ее воле. Она закрыла глаза, словно ей захотелось спать. Это сильно встревожило Лиана.
— Подожди! — крикнул он беспомощно.
Он вернулся в свою комнату и лихорадочно принялся за поиски: нужно было из чего-нибудь сделать веревку. Ведь даже если бы тут и нашлась веревка, то за сотню лет она скорее всего сгнила и никуда не годится. Поэтому Лиан решил использовать свой плащ.
Ткань была прочная, и ему с трудом удалось разрезать плащ на полоски и сплести что-то вроде грубой веревки. Сделав на одном конце петлю, другой он прикрепил к каменной раме и проверил, сильно дернув несколько раз. Затем перебросил ее через подоконник наружу. Она оказалась недостаточно длинной: не хватало двух-трех саженей.
Сняв сапоги и даже не думая ни о своем страхе высоты, ни о том, что станет делать, добравшись до цели, Лиан вылез наружу. Спускаться было не так уж трудно: он упирался ногами в стену и двигался от одного узла на веревке к другому. Внезапно веревка кончилась, и он повис, держась обеими руками за петлю. Он посмотрел вниз, осознав, как далеко до земли. Одно неверное движение — и он разобьется. Голова у Лиана закружилась, и он вскрикнул:
— Ах!
Глаза Караны открылись, и она взглянула на него. Девушка была всего в трех саженях от Лиана.
— Возвращайся! — прошипела она.
Он поискал опору для ног, ощущая, как напряглись руки и плечи. Веревка раскачивалась. Их взгляды встретились.
— Возвращайся наверх! — просила Карана.
Он заметил слепой ужас в ее глазах и понял, что она боится за него. Его потные ладони заскользили по веревке, и тут пальцы ног нащупали опору — это был узкий выступ над полоской ляпис-лазури. Лиан соскользнул на него.
— Нет! — крикнула Карана. — Не отпускай веревку! — Слишком поздно. Петля вырвалась у него из пальцев, и он в ужасе прислонился спиной к камню, поняв, что натворил. Веревка раскачивалась у него над головой. Он очутился в ловушке на этом выступе, поскольку у Лиана не было мужества, чтобы спуститься, и сноровки, чтобы подняться. Он сидел на корточках и даже боялся встать, уверенный, что тогда колени упрутся в стену и он полетит вниз. Узенькая площадка — не шире книжной полки, казалось, становится все более скользкой под ногами.
— Я не могу подняться! — крикнул он. — Я упаду.
— Ты слишком близко к стене, — закричала она в ответ. — Отодвинься.
Но Лиан не мог. Он умрет из-за нее. Она уже видела, как он падает, летит бесконечно долго и разбивается о булыжники. Именно это заставило ее очнуться. Она знала, что он не в состоянии ничего сделать, чтобы спастись.
Неожиданно Карана ощутила прилив сил. Выбив нижний клин, она подтянулась к верхнему. Затем забила клинышек в крохотную щель между плитами лазурита. Осколки ценного камня посыпались ей на волосы. Она попыталась прикрепить веревку, но ничего не получилось: кольцо сплющилось.
Тогда она зацепила веревку на клине, на котором стояла, и попыталась вышибить самый нижний. Один удар — и клин отломился: в металле был изъян. Забравшись на верхний клин, Карана поняла, что попала в беду: ей теперь было не дотянуться, чтобы вытащить нижний. Самую тяжелую и опасную часть пути ей придется подниматься по веревке. «Я не могу это сделать!» — в отчаянии подумала девушка, но, бросив взгляд на Лиана, который раскачивался на узком выступе, поняла, что должна.
И она полезла вверх по веревке. Наконец Карана нащупала пальцем ноги трещину и ухватилась за выступ, затем подтянулась, и ее лицо оказалось на уровне ног Лиана. Ее потные пальцы скользнули по краю.
