Это был личный вопрос, но он все же ответил:
— Да, я получил весточку всего дня два тому назад. Они в безопасности, живут в доме Дирхана. Он — ее старый друг. — Сделав ударение на последнем слове, он дал понять, что больше не нужно ничего спрашивать. И тут Карана вспомнила, какие отношения были у Пендера с женой.
Застегнув куртку, девушка надела капюшон и, уютно примостившись на свернутом парусе, удовлетворенно вздохнула. Глаза ее закрылись. Будущее и даже завтрашний день неизвестны, но ей было все равно. Ее вера в Пендера изумила бы его самого.
Бот мчался вперед под звездным небом. Шанд сгорбился, погруженный в свои мысли. Пендер сидел прямо, держа руку на руле. Так прошла ночь. Пару раз они видели вдали белые паруса, но никто их не остановил.
Дул сильный ветер, и они плыли по Туркадскому Морю около девяти часов и еще до рассвета миновали устье большой реки, где, судя по огням, располагался город. Берег здесь порос лесом. Спустя час или два Пендер, резко свернув влево, подвел бот к скалистой площадке в форме согнутого пальца, на которую накатывали волны, а затем — в защищенную крошечную бухточку, где пристал к каменистому берегу.
— Быстро ты нас сюда привез, — сказал Шанд. — Это устье Труа, не так ли?
— Да, дошли быстрее, чем я ожидал, — согласился Пендер. — Это северная часть Эллюдорского леса. Вам предстоит нелегкий поход в ближайшую неделю. — Он передал Шанду их вещи и повернулся к своему парусу. — Прощайте!
— Пендер! — закричала Карана, и он оторвался от своего занятия. — Ты ничего не слышал о Лиане?
Он пробормотал что-то нечленораздельное и сплюнул за борт. Карана ждала, с тревогой глядя на него. Наконец он заговорил ворчливым тоном:
— Ни слова. Куда бы он ни отправился, он не поплыл на боте. — Пендер сделал знак Шанду, тот подтолкнул бот. Пендер взялся за весла и вывел его туда, где было поглубже. Затем он поднял парус, и судно уплыло.
— До свидания! — прокричали они ему вслед. Гравий скрипел под сапогами. Шанд взвалил рюкзак Каране на спину. Он оказался очень тяжелым, хотя там была лишь ее одежда и бутылка с водой. Девушка хорошо выспалась, пока плыли, и теперь ощущала свежесть и энергию. Ветер и соленые брызги, летевшие в лицо, подбадривали ее, но ноги были слабые.
— Понятия не имею, куда мы идем и зачем, но давай пойдем, — сказала Карана.
— Мы направляемся на север, — ответил Шанд. — Подальше от войны. Ах, как хорошо выбраться из Туркада!
— Я тоже так думаю. Да я никогда и не хотела туда идти.
Глаза у Шанда блеснули, и он направился в лес. Небо начало светлеть — похоже было, что день будет ясный и ветреный.
— Кто такие тельты, Шанд? — задала Карана вопрос, который занимал ее много дней.
— Это любопытная история, — отозвался он, прокладывая путь между деревьями. — Когда-то давно они жили на болотах и в лесах вокруг залива — в хижинах на сваях. Но когда Туркад разросся — болота осушили, а леса вырубили. Тельты медленно вымирали от нужды, потому что были робкими и не могли справиться с ситуацией. Хлюны, раса торговцев, предложила им жилье — там, где не захотел бы жить никто другой — на причалах, в обмен на пожизненный договор. У каждого ребенка десяти лет есть выбор: он может нарушить договор. Но не многие на это решаются, так как им некуда идти и они не могут жить в одиночку. Тельты не любят хлюнов, но они нужны друг другу.
Карана вслед за Шандом медленно шла в гору, где росли хилые деревца, искривленные ветром. К тому моменту, когда взошло солнце, они оказались на голой вершине, откуда открывался вид на все побережье.
— Привал! — Карана, запыхавшись, опустилась на четвереньки.
Большой рюкзак придавал ей сходство с черепахой. Шанд снял с нее рюкзак.
— Здесь мы передохнем. Подъем был крутой.
— Слишком крутой для моих несчастных ног, — сказала она, растирая лодыжки. — Что это там, внизу?
— Это устье реки Труа.
Карана огляделась. Лес за рекой тянулся, исчезая из виду. На север уходил холмистый, малопривлекательный путь, которым им предстояло идти. На востоке — Туркадское Море, все в белых барашках. С южной стороны — холодное, скрытое пеленой Море Туманов, или Карама Малама. Оно внутреннее, как и Туркадское Море, отделяющее остров Мельдорин от континента Лауралин.
Карана знала, что еще западнее шла непрерывная цепочка гор, окружавших Игадор и ее любимую родину — Баннадор.
Несколько парусов на море да дымок поблизости от городка Труа-он-Си — вот и все признаки человеческого существования.
— Что теперь? — спросила Карана.
— Завтрак, если он в тебя влезет, потом будем идти до тех пор, пока ты не устанешь. Там, наверху, должна быть тропинка. Мы пойдем по ней на север вдоль побережья.
— А патрули будут?
— Возможно, хотя тут живет мало народу — всего несколько охотников и пастухов. Земля слишком бедна для земледелия. Думаю, тут мы в относительной безопасности.
Карана подумала о своем отце, убитом в горах за Готримом из-за нескольких монет, и вздрогнула. Ей вспомнился кошмар: сон о том, что за ней наблюдают гаршарды, собравшиеся в круг. Это заставило ее содрогнуться, хотя она не совсем осознавала почему. Она нашла в рюкзаке нож, попробовала пальцем острие, повесила шнурок ножен себе на шею и спрятала под рубаху.
Шанд принялся собирать хворост для костра.
— А как насчет Лиана, Шанд? Тебе удалось что-нибудь узнать о нем?
— Ходили слухи, что он ушел с Тензором.
— Ушел с Тензором, — повторила она. — Ушел! — Само слово или ударение, которое сделал на нем Шанд, разъярило ее. — Нет, я никогда в это не поверю. Его могли увести, но по своей воле он бы никогда не ушел. — После долгой паузы она тихо произнесла: — Зачем ему было уходить?
— Мендарк сказал, что его увел Тензор, — кротко произнес Шанд. — А уж по своей воле или нет — неизвестно.
— Минуту назад ты колебался. У тебя какое-то тайное подозрение относительно Лиана?
— Нет. Больше нет. И все же… Нет, ничего.
— Я должна знать, если у тебя есть что-то против него. Должна знать.
— В Туллине я был обеспокоен. А теперь его уход с Тензором… Но почему ты так волнуешься?
— Мы долго путешествовали вместе и много вынесли. Я тебе уже говорила. Естественно, мне хочется знать, что с ним случилось.
Лиан был летописцем, его заворожили события, разворачивающиеся вокруг Зеркала, поскольку он мечтал написать новое Великое Сказание, «Сказание о Зеркале». Теперь Шанд возбудил в Каране мерзкое подозрение: что Лиан пошел с Тензором по своей воле, чтобы проследить за развитием событий.
— Но ты тоже в нем сомневаешься? — спросил Шанд.
— Нет! Лиан — мой друг. — «Я верна своим друзьям, — подумала она, отбросив подозрение. — Я не выбалтываю их секреты всему миру. Я скрытная. Я бы никогда не рассказала их незнакомцу — особенно такому странному, как ты». — Мой самый дорогой друг, — проговорила она, выделив слово «самый», чтобы не оставалось ни малейшего сомнения относительно того смысла, который она в него вкладывает. — Почти что мой возлюбленный. А такое не забывается.
