Внезапно к Каране вернулись воспоминания, которые она так долго гнала прочь: та ужасная ночь возле Нарна, когда она отослала Лиана незадолго до прихода вельмов. Она вспомнила, как отправила мысленное послание Магрете, однако это послание необъяснимым образом попало в измерения, которые Карана даже не могла вообразить.
— Вы хотите использовать меня для контакта с Рульком? — похолодев от ужаса, спросила девушка. Теперь она вспомнила ту ночь в мельчайших подробностях. Вот почему она заблокировала свой талант по пути в Сет, одновременно подавив кошмарные воспоминания.
Но результат той ночи был ужаснее всех ее страданий. Рульк использовал ее способности, чтобы пробудить вельмов и внушить им то, что было ими забыто три поколения назад: что они гаршарды, его слуги, связанные с Рульком договором после падения дзаинян.
Значит, гибель Шазмака и смерть всех, кто там жил — ее аркимских друзей, — на ее совести! «Моя вина! Моя вина!» — звучало у нее в мозгу погребальным колоколом, который звонил по тем, кого она знала и любила.
«Больше никогда! — подумала она. — Я больше не стану вам помогать, добровольно или нет». Она на минуту приоткрыла глаза, взглянув на высокий свод пещеры. Там, наверху, висела большая группа сталактитов, похожая на коровье вымя. Гаршарды не отрывали от Караны взглядов. Карана содрогнулась. Она должна сделать все, что в ее силах, чтобы не допустить их власти над собой.
Девушка почувствовала холодное прикосновение на горле. Глаза ее открылись. Над ней склонилась старуха, еще более тощая, чем Идлис, — правда, ее глаза казались добрыми.
— Давай начнем, — сказала она. — Ты установишь связь, как делала прежде.
— Я не могу! Магрета, если она жива, должно быть, далеко. Мой контакт работает, только когда я нахожусь близко от того, с кем связываюсь.
Гаршарды сгрудились, совещаясь, но Карана слышала обрывки их речи.
— Может быть, она лжет, — предположила женщина с добрыми глазами.
— Может быть, Квиссана, — ответил Идлис. — Правда, и у нас происходит то же самое. Если связь вообще работает, то только на близком расстоянии.
— А та женщина, Магрета, была особенная, — заметил костлявый Тассель. — Это был необычный контакт.
Они вернулись.
— Отправь мысленное сообщение старику, — велел Идлис.
— Я не могу: Шанд — не чувствительник. В любом случае я заблокировала свой талант еще в Нарне, и он больше не проявляется, даже когда мне это нужно.
Слова девушки вызвали новые споры, потом Квиссана позвала:
— Реббан, иди сюда.
Молодой человек с совершенно белой кожей, бесцветными волосами и розовыми глазами подошел к Каране.
— Реббан — наш самый сильный чувствительник, — сказала Квиссана. — Он поможет тебе вновь обрести дар.
Карана посмотрела в глаза альбиносу. Мысль о контакте с ним была омерзительна. Девушка начала вырываться, но гаршарды удержали ее и привязали к скале за запястья и лодыжки. Положив свои кажущиеся прозрачными ладони Каране на лоб, Реббан закрыл глаза. Она принялась мотать головой из стороны в сторону, чтобы сбросить его руки, но тогда кто-то из стоящих рядом стал держать ей голову.
Карана почувствовала легкое давление внутри черепа и тепло в носовых пазухах и ушах. Она делала все, чтобы избежать установления контакта. Но, несмотря на это, вдруг почувствовала, как в сознание внедряется чужая мысль — предвестник контакта. Запаниковав, Карана напряглась, и в тот же миг прекратилось вмешательство Реббана в ее мозг, а сам альбинос отшатнулся от девушки.
Карана открыла глаза. Реббан стал еще бледнее, по его лицу струился пот.
— Она сильна, — сказал он. — Придется применить квадрат.
Гаршарды, все шестеро, окружили ее. Идлис достал что-то из мешка, от чего отрезал маленькие кусочки и протягивал их своим соплеменникам. Гаршарды прожевали вещество, полученное от Идлиса, и соединили руки. Карана ощутила в голове то болезненное хихиканье, которое уже испытывала прежде.
— Убирайтесь! — закричала она. — Убирайтесь из моего мозга! — Однако ее враги продолжали попытки проникнуть в сознание девушки.
Теперь Карана чувствовала болезненное покалывание, словно по ее позвоночнику водили железной щеткой. Боль с каждой минутой становилась все сильнее.
— Связь! — прошептала Квиссана.
— Нет! — завопила Карана, плюнув старухе в лицо. «Связь! Устанавливай связь! — раздался шепот у нее в голове. — Смотри, мы разговариваем в твоем сознании. Ответь нам. Установи связь».
— Нет! — Карана извивалась на плите. — Никогда!
Но при этих словах она ощутила в мозгу присутствие уже знакомого ей образа хозяина гаршардов, его величие и цель, его боль и мучения в тысячелетнем заточении в Ночной Стране. «Установи контакт! Освободи господина!»
Карана чувствовала, как ее воля сгибается, а разум ослабевает под давлением шести чужих сознаний.
Что ей предпринять, чтобы оставить это? Она даже готова была снова погрузиться в безумие, если бы это было возможно. Она бы нанесла ответный удар, как Магрета, но Карана не владела Тайным Искусством.
«Установи контакт! Установи контакт! Установи контакт!»
Карана тяжело дышала. Связь делалась все сильнее, несмотря на ее сопротивление. «Я не стану! — подумала она, — Не стану! Как же мне использовать эту силу против них? Как поступить? По крайней мере они не знают, что я думаю. Никто не может читать чужие мысли».
Девушка извивалась, стонала, мотала головой из стороны в сторону, бешено рвалась из пут, связывавших руки и ноги, — нарочно пыталась создать впечатление, что она в полной панике и вот-вот сдастся. Гаршарды усилили нажим, и внезапно Карана затихла. По телу пробежала сильная дрожь, голова упала набок, язык вывалился изо рта, по щеке потекла слюна.
Давление ослабло, и в ту же секунду Карана, собрав всю свою волю, перенаправила мысленное давление гаршардов в их собственное сознание, применив тот странный талант, с помощью которого она послала Лиану сон в ночь накануне ее суда в Шазмаке.
Ярк-ун вскрикнул. Идлис в шоке вскинул руки. Альбинос Реббан, пошатываясь, проковылял к озеру и свалился в воду. Двое других бросились выуживать его оттуда. Давление гаршардов на нее исчезло, и Карана, напрягаясь из последних сил, отправила мысленное послание Шанду. Устанавливать внутренний контакт чувствительники могли только с существом, способным его поддерживать, а передавать мысли в случае крайней необходимости — кому угодно.
«Шанд, помоги мне!» — воскликнула она и, открыв глаза, послала ему все увиденное сейчас — пещеру со сталактитами на потолке, похожими на вымя, оцепеневших гаршардов и тысячу сверкающих отражений. Через мгновение этот образ растворился, и девушка лежала теперь, тяжело дыша.
Должно быть, ее удар по врагам был очень силен: гаршарды снова применили «квадрат», но на этот раз с целью привести Реббана в себя. Карана ощутила дурноту, которая мучила ее обычно после применения своего дара. Приведя Реббана в чувство, гаршарды занялись стряпней. Затем они заснули, и только двое караулили. Карана понятия не имела, сколько времени, но, должно быть, прошло много часов с тех пор, как ее схватили. «Наверно, скоро рассветет». Наконец она задремала.
