Феламора скривилась, но ответила:
— Я пыталась заставить врата перенести меня в то место, где находится книга, но попала в секретную библиотеку Мендарка, построенную на юге. Далеко отсюда. Как я выбралась оттуда — это отдельная история. Книгу я не нашла. Но Мендарк вернулся, я уверена — она у него. После этого я тайно посетила заседание Совета и узнала много интересного. — В ее голосе прозвучала гордость. — Это было нелегко даже для меня.
Она пересказала Магрете Предания о Мендарке, Иггуре, Каране и Лиане, с которыми теперь выступали сказители по всему Мельдорину.
— Особенно нехорошие известия приходят с гор, за Тольримом, где мы встретились год назад.
— Да, после того как ты предала аркимов и открыла гаршардам путь в Шазмак…
— Не предавала я их, они не нашей расы! Я предупреждала Тензора о том, что случится, если он не отпустит меня. Но этот гордец не обратил на мои слова никакого внимания.
— Ты отправилась в Тольрим, чтобы шпионить за Караной.
— Чтобы выяснить ее происхождение, и узнала то, что ты скрыла от меня. Она троекровница!
— В первый раз слышу, — ответила Магрета. — А ты предательница. Из-за тебя погибли сотни людей.
— Я их предупреждала, — огрызнулась Феламора. — К тому же это было год назад.
— Значит, не считается?
Феламора сделала вид, что не слышит этих слов.
— Неподалеку от Тольрима, в месте, называемом Каркарон, что-то затевается. Жуткое слово! Необходимо выяснить, что там происходит.
— Я… — сказала Магрета.
— Да! Отправляйся туда и все разузнай. Возможно, это дела Рулька. Мне нужно попасть в Туркад, чтобы вернуть книгу.
— Хорошо, — ответила Магрета. Уходя, Феламора бросила через плечо:
— Если увидишь феллемов, ничего им не говори.
До Тольрима было не меньше пятидесяти лиг. Путешествие по лесным дорогам, занесенным глубоким снегом, заняло у Магреты десять дней. Наконец она добралась до города. Магрета сняла комнату в единственной гостинице, располагавшейся в большом каменном доме. Она мечтала принять горячую ванну, но это оказалось невозможным из-за недостатка дров. Единственное, что ей оставалось, — это облиться из кувшина чуть теплой водой.
Она переоделась и спустилась в столовую. Ужин был очень скудным — кусок хлеба и жидкая овощная похлебка. Пока она доедала свой суп, к ее столу подошел молодой человек.
— Прошу прощения, — сказал он, комкая в руках шапку.
Она подняла глаза. Юношу можно было бы назвать красивым, если бы не болезненная худоба. У него были прекрасные каштановые волосы и правильные черты лица, но щеки глубоко ввалились. А одной руки до локтя не хватало.
— Вы Магрета? — спросил он.
— Да, — ответила она. — Но лучше не трезвонь об этом всем и каждому. Откуда ты меня знаешь?
— Я сражался под вашим командованием этим летом, когда вы выбили из долины гаршардов и спасли Первую армию. Меня зовут Эвиниль.
— Как ты тут оказался, Эвиниль?
Он улыбнулся:
— Это мой родной город. Я здесь жил, пока не решил пуститься на поиски приключений. В один прекрасный день я оказался в Ористе без единого медяка, тогда и завербовался в армию Иггура, и вот я опять здесь.
— А чем ты сейчас занимаешься?
— Мне заплатили за увечье несколько серебряных таров, а теперь пытаюсь делать, что могу. Здесь работы хватает даже для таких калек, как я, но ни у кого нет денег, чтобы платить. А если бы деньги и были, продукты купить почти невозможно, к тому же все жутко дорого. Все мои сбережения давно закончились.
За время своего короткого путешествия она уже успела повстречать не один десяток таких несчастных.
— Скажи, Эвиниль, ты, случайно, не знаешь Карану Ферн? — спросила Магрета, указывая на стул напротив.
Юноша сел.
— Нет, хотя я много слышал о ней, — ответил он. — В детстве я часто играл в Готриме, но тогда ее там не было.
— А сейчас она дома? — спросила Магрета с внезапно вспыхнувшей надеждой.
— Не думаю. Я слышал, будто она отправилась в Туркад. — Он сразу сник, вероятно расстроившись, что не может сообщить Магрете больше никаких полезных сведений.
— Ты знаешь место в горах под названием Каркарон?
— Разумеется! Эту башню построил безумный Бейзунез. Я могу проводить вас туда, если хотите.
Магрета задумалась, а юноша грустнел на глазах. Он был таким худым, что не оставалось сомнений — зиму ему не пережить. «Этот человек лишился руки, сражаясь за меня, — сказала себе Магрета. — Я не могу ему отказать».
— Хорошо, я беру тебя в проводники, — сказала она. — Но…
— Благодарю вас! — воскликнул юноша, целуя ей руку, однако быстро выпустил ее и покраснел до корней волос.
— Это может быть опасно, — продолжила она. — Ты слышал, какие слухи ходят о Каркароне?
— Да, гаршарды рыщут по всему краю. Но сейчас крестьян больше страшит голодная зима.
— У тебя здесь семья?
— Больше нет. Раньше у меня была невеста, мы хотели пожениться и мечтали о собственном домике и о детях, но какой теперь от меня толк?
— Но ты мужчина, к тому же у меня на службе. Иди и сделай ей предложение!
— После того, как мы вернемся, — ответил он, но в голосе юноши не было уверенности.
— Здесь три серебряных тара, — сказала Магрета. — Купи еды на неделю, если сможешь, и жди меня здесь на рассвете.
Утром он пришел в гостиницу с мешком зерна и сухих фруктов.
— Вот все, что удалось достать, — сказал он. — Я отдал за это целый тар. — Он вернул Магрете два оставшихся. — А мяса сейчас вообще не купить.
— Ничего страшного, — сказала она, отдавая ему деньги обратно. — Мне все равно, что есть. Оставь их у себя. Может, нам удастся по дороге пополнить запасы. А если нет, будем охотиться.
Они отправились к гранитным скалам. Эвиниль чувствовал малейшие изменения настроения Магреты и угадывал ее желания, находил самый легкий маршрут и наименее опасные горные тропки. А Магрета старалась не показать, что не раз бывала в этих местах, чтобы у юноши не оставалось сомнений, что он зарабатывает свои деньги честно.
Нужно было преодолеть последний участок пути; они взбирались по крутой тропке между двух утесов.
— Наверху находится круглая площадка с каменными скамьями, где Бейзунез устраивал кровавые представления.
— Амфитеатр на таком небольшом утесе?
— Да, амфитеатр, именно это слово я и хотел сказать.
— Должно быть, это самая маленькая сцена на всем Сантенаре.
Она запахнула плащ, хотя это не спасало от ледяного ветра. День был безоблачный, но солнце здесь не грело. Дико завывал ветер, словно так ненавидел людей, что хотел выдуть из их тел последнее тепло и сбросить вниз на острые скалы. Была почти середина зимы, до хайта оставалось всего несколько недель.
