Затем началось страшное моровое поветрие. Перепуганные жители бежали из городов, всюду разнося заразу. Чума продолжала свирепствовать в течение целого столетия. Из-за предательства Рулька пал Тар-Гаарн, последний оплот свободы. Единственным островом цивилизации на Сантенаре был величественный Альцифер, и кичливая роскошь этого города теперь бросалась в глаза еще сильнее.
Рульк торжествовал. Сантенар стоял на краю гибели. Война, чума и голод унесли более половины его жителей. Людям едва удавалось прокормиться. Но самое страшное заключалось в том, что было утрачено почти все культурное наследие. Только в Зиле еще сохранились библиотеки. Произведения искусства, архитектуры, музыкальные и литературные шедевры и даже Предания Сантенара безвозвратно пропали, ведь людям теперь было не до них.
Оставшиеся в живых члены Совета были бессильны. И тогда Рульк выдвинул ультиматум: «Выдайте мне все архивы, изобретения, инструменты и прочие секреты. И тогда сможете сохранить звания, регалии и привилегии, которыми вы пользовались. Если же нет…»
Но угрожать не было нужды. Рула, занимавшая пост Великого Магистра, умирала, а среди сброда, из которого состоял в то время Совет, было лишь три по-настоящему одаренных человека: Иггур, Мендарк и Тензор…
— Насчет сброда ты прав, да и эти трое не лучше остальных, — сказал Рульк. — Посуди сам: Мендарк скорее хитрый, чем одаренный; Иггур — выдающийся человек, однако совсем нестойкий; он на всех смотрит свысока, однако им легко манипулировать; Тензор — копия Питлиса — гордый болван, снедаемый ненавистью.
— Они и теперь не изменились, — ответил Лиан. — Но им все же удалось заточить тебя сюда.
— Обманом! Продолжай, летописец.
— Рула позвала к себе Мендарка…
— Я помню Рулу, — перебил его Рульк. — Весьма достойный противник. Я всегда ею восхищался!
Лиана стало раздражать то, что Рульк его постоянно прерывают.
— Так ты не хочешь услышать, что было дальше?
— Продолжай, — сказал Рульк.
— Если ты готов слушать.
Рульк откинулся назад, усмехнувшись.
— «Ты должен возглавить Совет, — произнесла Рула. — Только тебе это под силу, Мендарк. В Альцифере есть оружие, которое поможет Рульку завоевать мировое господство. У нас нет против него защиты». — «Но что же нам делать?» — воскликнул Мендарк, стоя на коленях у ее смертного одра. — «Нужно найти слабое место в конструкции Альцифера. Оно должно быть». — «Тензор уже работает над этим». — «У нас есть еще один выход. Сыграть на соперничестве между Рульком и Кандором. Сейчас Кандор направляется в Альцифер. Используй его…» — И Рула скончалась, не сказав больше ни слова.
Теперь усмешка сползла с лица Рулька.
— Не могу поверить, что Кандор был замешан в заговоре.
— Об этом мне ничего не известно, — ответил Лиан и продолжил:
— Я не вижу выхода, — произнес Мендарк. На смену отчаянию пришла полная апатия.
Иггур молчал.
— Может, стоит покориться? — предложил Мендарк. — Неужели гнет тирании хуже, чем голод и полное уничтожение Сантенара?
Иггур не произнес в ответ ни слова.
— Для нас рабство хуже смерти, но простые люди смотрят на это иначе… — продолжал рассуждать Мендарк.
— Хватит молоть чушь, болван! — взорвался Иггур.
— Война истерзала мне сердце, — ответил Мендарк. — Я за мир любой ценой.
— Неужели ты хочешь остаться в истории как человек, продавший свой народ в рабство?
Эти слова возымели действие. Иггур знал, как печется Мендарк о своей репутации.
— Я попытаюсь что-нибудь предпринять, — промямлил Мендарк.
— А как насчет Запрещенных Искусств?
— Но это же чистое безрассудство.
— Так ты боишься! — воскликнул Иггур. — Ты же говорил, что всем готов пожертвовать ради своего мира.
— Я не знаю, что делать.
— Зато я знаю, — ответил Иггур.
В этот момент в зал вбежал Тензор — единственный, кто выжил из членов прошлого Совета. Несколько месяцев он провел изучая чертежи города-механизма Альцифера, оставленные Питлисом, пытаясь обнаружить слабое место в его обороне.
— Я нашел брешь! — закричал Тензор. — Питлис внес в чертежи Рулька незначительные изменения, которые никто не заметил.
— Что случится, когда Рульк приведет механизм в действие? — спросил Иггур.
— Этого предугадать нельзя, — ответил Тензор. — Может, и ничего, если только…
— Не тяни! — взревел Мендарк, потеряв терпение.
— Если только мы не найдем способ как-нибудь повлиять на это.
(Рульк теперь сидел на самом краешке кресла. Лиану стало интересно, чем так взволнован карон.)
— Но как? — спросил Мендарк. — Ведь тогда мы должны находиться прямо там и…
— Верно, — подтвердил Тензор. — Нам придется прибегнуть к Запрещенным Искусствам.
— Нет! — взвизгнул Мендарк. — Рула была величайшим Магистром всех времен, но и она не выдержала. Эти эксперименты убили ее. Мне такое не по силам.
— И мне, — сказал Тензор. — Из нашего Совета на это не способен никто, кроме…
Они оба взглянули на Иггура.
— Может, я и соглашусь, — произнес он, глядя на них сверху вниз. — Если положение и впрямь такое безнадежное. Но для меня это чудовищный риск. Я не стану даже пытаться без вашей поддержки.
— Мы с тобой.
— Во всем, — сказал Иггур, словно желая убедиться, что смысл его слов дошел до собеседников.
В конце концов план действий был разработан. Они попытались извлечь максимальное преимущество из единственной слабости Рулька — гордыни, воплощенной в великолепии Альцифера. Переодевшись странниками, члены Совета отправились в Альцифер. По дороге они чувствовали, как искажается сама структура мира, когда Рульк пытается привести в действие свой город-механизм.
Он держал в своих руках все рычаги и подчинил себе жителей Альцифера, превратив их в живую машину. Полученную энергию он направил на дрогнувшую Непреодолимую Преграду. И вот она прогнулась в сторону Бездны. Если бы не те едва заметные изменения, внесенные когда-то Питлисом, Рульк прорвался бы сквозь нее. Но в последний миг она выгнулась в другую сторону, вобрав в образовавшийся пузырь кусочек Бездны.
Теперь уже Рульк не улыбался. Он напряженно смотрел в лицо Лиана.
— Продолжай! — велел он.
— Иггур начал Запрещенные опыты. Вначале менее опасные. Рульк проглотил наживку, ничего не заподозрив. Давление возрастало, все чувствовали страшное напряжение. Иггур приступил ко второй, наиболее рискованной части.
Внезапно не выдержал Мендарк, за ним Тензор. Тщательно продуманная система стала разваливаться. Все усилия пошли прахом. Иггур, впадая в панику, умолял о помощи, но все думали лишь о собственном спасении.
