Несколько раз она ходила на прогулки с Шандом. Старик переживал какой-то внутренний кризис, но ни словом не обмолвился о том, что его тяготило.
— Что с тобой происходит? — спросила она во время их последней прогулки. — Ты стал таким грустным.
— Мне… мне надо о многом подумать, — медленно произнес он.
— О чем же?
— О том, что… случилось давным-давно и стало поворотной точкой в моей жизни. Я до сих пор не могу с этим смириться.
— Где это произошло?
— Далеко отсюда, около Огненной горы. Порой я отправляюсь туда на годовщины. Но мне не хочется об этом говорить.
— Хорошо, — сказала она, понимая его настроение. Под ногами поскрипывал песок. — Шанд?
— Что? — рассеянно спросил он.
— Я боюсь. Мне снится Рульк. И что я ему помогаю.
— Сны ничего не значат, они просто отражают наши страхи.
Ответ прозвучал безучастно, что было совсем не похоже на Шанда.
Она молча шла рядом с ним. Ей хотелось крикнуть: «Мои сны всегда что-то значат. Я нужна ему, потому что я троекровница». Но Шанд был занят своими мыслями, и она не смогла заставить себя раскрыть ему свой позорный секрет. Это было так ужасно, что она ничего не сказала даже Лиану. Девушка надеялась, что Тензор унесет ее тайну в могилу.
На следующий день она нашла под дверью записку Шанда. В ней было всего несколько слов: «Счастливого пути! Увидимся зимой в Готриме».
Карана почувствовала себя покинутой. В первый раз за целую вечность она побежала к Лиану за поддержкой и утешением.
Услышав эту новость, Лиан наконец оторвался от своего писания и пошел вместе с Караной расспрашивать начальника порта и всех моряков, не знают ли они, куда мог направиться Шанд. К концу дня им удалось выяснить, что ночью он сел на одну из рыбачьих лодок и отплыл в неизвестном направлении. Карана была неутешна.
— Почему он уехал один? — кричала она пустынному морю. — Мы ведь столько пережили вместе. Почему он не захотел взять с собой меня?
Волны, пенясь, разбивались о прибрежные скалы, обдавая Карану дождем брызг. Она отошла от кромки прибоя, Лиан распахнул плащ и закутал ее, притянув к себе. Он прижался подбородком к плечу девушки и прошептал ей на ухо:
— У Шанда было очень бурное прошлое. Кто знает, что его тревожит?
— Он так много сделал для меня. Почему он не позволил мне помочь?
— Он странный человек, — ответил Лиан. — Я часто думаю над его словами, сказанными в Туллине, до того как я встретил тебя: «Не раз восставал я против судьбы. Я неистовствовал, богохульствовал, клялся остановить само время, даже повернуть его вспять. Но судьба все-таки сломала меня, и я потерял все самое дорогое». Ты видела, как разговаривает с ним Мендарк? Он несколько раз просил Шанда о помощи в Катадзе, но Шанд отказывал. Кем он был, раз даже Мендарк ищет у него поддержки? Кто он, что может отказать?
Карана не ответила, хотя она тоже часто задавалась этим вопросом. Небо затянули тучи, ветер усилился, и волны теперь заливали всю набережную. Они отошли подальше. Карана теснее прижалась к Лиану, глядя на разбушевавшееся море.
— Давай пойдем в гостиницу, — сказал он ей на ухо, но она не двинулась с места, только откинула со лба мокрые волосы.
Так они стояли, не произнося ни слова, а ветер все крепчал. Внезапно стемнело, вода в море стала чернильно-черной. Лишь одинокий фонарь освещал конец причала. И вдруг откуда-то издалека, словно сквозь сон, Лиан услышал крик.
— Ты слышала? — спросил он Карану, перекрикивая рев волн.
— Нас зовет хозяин гостиницы, — рассеянно ответила она. Лиан увел Карану от кромки прибоя, где становилось довольно опасно.
— Идем. Шанду мы уже ничем не поможем.
Когда они поднялись на дорогу, их встретил хозяин гостиницы.
— Вы только посмотрите, что делается, — сказал он и указал на север. Тучи вздымались над горизонтом, подобно черной стене, ее то и дело освещали вспышки молний. Внезапно ветер стих, и по воде теперь пробегала лишь мелкая рябь.
На берегу никого не осталось, и люди спешно захлопывали двери и ставни.
— Надвигается тайфун, — предупредил хозяин гостиницы, бодрый здоровяк с недостающими на руке двумя пальцами. — Заходите в дом.
— Тайфун! — повторил Лиан, ему казалось, что даже стихии сговорились против него.
— А я люблю бури, — сказала Карана.
— Будем надеяться, что ветер не сорвет крышу. Начинается сезон тайфунов.
Хозяин закрыл дверь на три щеколды: наверху, посредине и внизу.
— Год назад мы пережили целых три. Третий чуть не смыл наш городок в море, хотя здания здесь построены очень прочно.
Буря разразилась вечером и бушевала всю ночь, струи дождя стучали в ставни. Юноша и девушка чувствовали себя очень одинокими и затерянными где-то на краю света. Резко похолодало, несмотря на то что было лето. Хозяин обещал на ужин горячий суп и пряный эль.
— Хочется верить, что с Шандом ничего не случилось, — сказала Карана, когда они сидели вдвоем с Лианом у камина.
— Не хотел бы я сейчас оказаться в море, даже на самом лучшем судне, — ответил Лиан. — А уж на тех скорлупках, которые пришли в порт вчера, и подавно.
Когда принесли эль, Карана выудила плавающие на поверхности травы кончиком ножа и наполнила бокалы. Лиан отхлебнул горячего напитка, их глаза встретились, и Карана наконец увидела прежнего Лиана, ставшего ей лучшим другом, которого у девушки раньше никогда не было.
— Давай поедем домой, — прошептала она и неожиданно испугалась, что он отвергнет ее предложение.
— Давай, — сказал он. — На следующей же лодке!
— Мне только нужно вначале попасть в Фосгорн, чтобы взглянуть на Радужный мост и попрощаться с Селиалой. А потом отправимся домой. А куда ты хочешь поехать?
— Только не в Туркад! — вырвалось у Лиана. Карана вздрогнула.
— Иггур, должно быть, уже там. А мой дом как раз между Шазмаком и Туркадом, — сказала она, имея в виду Готрим. — Ты поедешь со мной? Однажды ты пообещал. — Она выглядела встревоженной.
— Кажется, что это было так давно, — ответил Лиан, вспоминая ту зимнюю ночь у подножия горы Нарн. — С тех пор столько всего случилось. Помню, я тогда рассказывал тебе предание.
— О Енульке и Хенгисте. Как мне понравилась эта история и твоя манера говорить. — Она взяла его сильную руку в свою, и их пальцы переплелись. — Ты был такой благородный, такой нежный.
Подали суп, очень ароматный, со множеством тонких специй, кусочками рыбы, осьминога и мидиями.
— Конечно, я поеду с тобой в Готрим, — сказал Лиан. — Я так долго мечтал об этом.
— Боюсь, то, что ты там увидишь, сильно тебя разочарует, — нерешительно произнесла она. — Это бедный край, к тому же война… Нас ожидает тяжелый труд, и ничего больше.
