— Ничего хорошего, госпожа! Вторая армия выступила против нашего отряда три дня назад. Мы несем большие потери. Они теперь контролируют почти всю провинцию и угрожают нам с юга и с востока.
— Значит, они пошли на открытый конфликт?
— Да! Это настоящая кровавая бойня. Они даже не берут пленных.
— А что с мирным населением?
— Народ терпит ужасные муки, госпожа.
— Рассказывай.
— Поселения в долинах стерты с лица земли. Они разрушили все деревни, каждый дом, каждую лачугу, выжгли поля. Весь скот либо перебили, либо угнали. Край превратился в пустыню. Пятьдесят тысяч жителей покинули свои дома и вынуждены искать пристанища в других землях, дети голодают.
Магрету его слова чрезвычайно расстроили. Она столько выстрадала сама, когда была маленькой, что не могла спокойно слышать о жестокой участи детей в Баннадоре.
— А что в горах?
— Там все не так плохо, слишком трудно туда добраться.
— Зачем они это творят?
— Не знаю, госпожа, — ответил он, человеческие чувства в первый раз прорвались наружу. — В нашей стране даже армии-то никогда не было.
— Где их лагерь?
— Вот здесь, в Газиме. — Он показал место на карте. Это было недалеко от Готрима.
— Почему именно там? У этого места есть какие-нибудь стратегические преимущества, Ванх?
— Никаких. Наоборот, его трудно оборонять. К тому же они нас постоянно провоцируют, так, словно хотят заставить атаковать.
Магрета внезапно встревожилась, но она не была приучена доверять своей интуиции и не обратила на это внимания.
— Дилман, ты знаешь Карану Ферн из Готрима?
— Ее имя упоминается в «Сказании о Зеркале», госпожа, и вроде она ваша подруга. Но сам я никогда не был в Готриме.
— Спасибо, Дилман. Поешь и как следует отдохни, может, я вызову тебя еще раз.
Он отсалютовал и удалился. Магрета прочитала донесение.
— Этот сорняк нужно вырвать, — сказала она Ванху.
— Или просто уморить голодом! Я намеревался осадить их еще до весны. Зима в Баннадоре умерит их страсть к мятежу.
— А что будет с жителями Баннадора? — спросила Магрета.
— Многим придется голодать, но это цена победы, — ответил Ванх.
— Тебе легко говорить. Баннадор не развязывал этой войны.
Ванх отреагировал на ее слова так, словно она сказала ужасную глупость:
— Ты принимаешь решения, опираясь на чувства. Мы можем потерять там всю армию, наша задача — выиграть войну.
— Твоя задача! — резко сказала она.
— Рисковать целой армией из-за жалкого клочка земли неразумно! Гаршарды не глупы. Наши так называемые победы были для них лишь стратегически продуманными отступлениями, но они вернутся, как только мы допустим ошибку, и тогда будут мстить.
— Ты заставил меня занять место Иггура, — произнесла Магрета ледяным тоном, — и не дал мне права принимать решения?
— Я сделал это для того, чтобы объединить войска, а не для того, чтобы ты командовала армиями.
— Однако после твоих уговоров у меня сложилось иное впечатление, — ответила она. — Положение дает мне определенные права.
— Но, Магрета, ты же не генерал, чтобы вести войну.
— Ты тоже, маршал Ванх. — Она сделала ударение на слове «маршал», чтобы подчеркнуть присвоенное самовольно звание.
Он вспыхнул:
— Я не лез в командующие, таковы были обстоятельства.
— Я тоже, если ты припомнишь!
— Так ты меня отстраняешь?
— Ты заставил меня изучить военное дело и взять на себя командование. Я спасла от поражения Туркад! Твоя стратегия неверна, и я предлагаю свою. И ты меня отстраняешь?
Бесстрастное лицо Ванха ничего не выражало, и Магрета не могла прочесть его мыслей. Но в этом не было необходимости. Внутреннюю борьбу выдавала поза Ванха, напряженные мышцы шеи. Он сам наделил Магрету властью и едва ли мог ее ослушаться. Но с другой стороны, война против Второй армии, окопавшейся в Баннадоре, была явной глупостью. Она знала это так же хорошо, как и он. Ванх был прекрасным командиром и ценил каждого солдата.
— У тебя есть выбор, — спокойно сказала она. — Избавиться от меня и принять на себя всю полноту ответственности — или подчиняться. Я своего решения не изменю.
Он заскрежетал зубами, на скулах вздулись желваки. Магрета надавила сильнее:
— Можешь ли ты стать вождем? Знаешь ли ты, куда нас вести?
— Нет и нет, — вздохнул Ванх. — В твоем плане есть рациональное зерно, но привести его в исполнение нелегко. Нет, Магрета, я не отстраняю тебя, потому что сам не могу занять это место. И если ты прикажешь, я поведу войска до самых врат Бездны. Но при этом ты должна ясно осознавать, какими будут последствия.
— Очень хорошо, — произнесла Магрета. — Я требую, чтобы вы сегодня же вечером доложили о ходе подготовки к войне в Баннадоре. Разработайте в общих чертах план кампании. Мне нужна быстрая победа. И не забывайте, что это секретная информация.
— Будет исполнено, — сказал Ванх, поклонившись ниже, чем обычно.
Следующей ночью на всех дорогах и мостах, ведущих из Туркада, были выставлены часовые. Большая часть Первой армии, четырнадцатитысячное войско, выступила еще до рассвета и направилась форсированным маршем по Феддильской дороге к Баннадору.
Дилман сказал правду. Баннадор лежал в руинах. Магрете было тяжело на это смотреть. «Почему? — спрашивала она себя. — Зачем они это сделали? Есть ли надежда победить?» На шестую ночь Магрета скакала впереди войска вместе с Ванхом и тремя его лейтенантами. На следующий день они остановились приблизительно в лиге от лагеря Второй армии, который был разбит в длинной долине, защищенной со всех сторон скалами. Дилман провел их сквозь выжженный лес к смотровой площадке на вершине одной из гор, и там они дождались рассвета.
Взошло солнце, казавшееся огромным и кроваво-красным из-за дымки, которая висела над Баннадором. День снова обещал быть невыносимо жарким.
— Это вся Вторая армия? — спросила Магрета, разглядывая вражеский лагерь, расположенный в самой низкой части долины вдоль берега реки. Ее лицо, руки, одежда были перепачканы сажей и пеплом.
— Это отборные войска.
— Как далеко отсюда до Готрима?
— Меньше дня пути вот в том направлении. — Он указал на север, где виднелся горный кряж.
«Так близко? — подумала Магрета. — Неужели причина в этом?»
— Хорошо, мы будем атаковать их завтра на рассвете, перевалив через горы, — сказала она.
— Нет! — закричал Ванх. — Посмотри на их укрепления, траншеи, частокол, ямы, рвы. В темноте туда не подобраться. А если даже каким-то чудом нам это удастся, мы не сможем отличить своих от врагов и будем сражаться друг с другом.
