Решение отдохнуть было ошибкой, потому что, когда Карана захотела подняться, мускулы ног свело судорогой. Она попыталась справиться с судорогой, помассировав ноги. «Как бы то ни было, я выжила. Я в Шазмаке». Правда, пока она не знала, где именно она находилась, но скоро наверняка доберется до знакомых мест. Все, что теперь нужно сделать, — это спрятаться от гаршардов, избежать столкновения с лорском, если он выжил, и найти Магрету, не будучи пойманной Рульком или Феламорой.
«Какая ерунда, — подумала Карана, — после всего того, через что я прошла!» В этот момент раздалось гулкое гудение, за которым последовали оглушительный звон и лязганье. Все Стражи Шазмака одновременно подали сигнал тревоги.
40
НАНОЛЛЕТ
Карана целый день играла в прятки с гаршардами и, что не исключено, с лорском. Она утратила ощущение времени. Когда-то она чувствовала себя в Шазмаке совсем как дома, а поскольку была озорным и любознательным ребенком, то облазила практически весь огромный город. Она знала потайные туннели, запасные переходы и каналы, лестницы, которыми практически никогда не пользовались, знала, как обойти Стражей, если только они не настроены таким образом, чтобы распознавать именно ее. Сотня, а то и тысяча гаршардов вряд ли отыскали бы Карану в необъятном Шазмаке.
Это придало девушке уверенности, так что пару раз она пряталась в пустых комнатах, запирала двери (обычно она выбирала комнату с двумя дверями) и пыталась хоть немного поспать. Правда, сон был беспокойным, Каране снились кошмары: она удирала, пряталась, но ее всегда находили. Бесконечные, повторяющиеся сны — как эта погоня, как вся ее жизнь. В своих кошмарах она все бежала вперед и вперед. Страх быть пойманной лорском подавлял остальные эмоции.
А еще Карана сильно беспокоилась за свою подругу: она помогла Магрете попасть в ситуацию, с которой той не под силу справиться. Итак, Карана продолжала свой путь по Шазмаку, следуя за своими чувствами, которые вели ее к Магрете — и к Рульку!
Через некоторое время Идлис вернулся бегом.
— Стражники не могут ее пока обнаружить, — сказал он. — Но у меня есть рапорт о том вчерашнем инциденте, когда была подана тревога из заброшенной части Шазмака, связанной туннелями со старыми рудниками.
— Продолжай, — зловещим тоном произнес Рульк. — Это там стражники сбежали с поста!
— Нет, они не сбежали: что-то ворвалось к ним из рудников. Мы нашли на середине лестницы ногу одного из стражников и медную пряжку второго. Это все, что от них осталось…
— Что еще? Продолжай!
— Кровавые следы, — продолжал Идлис. — Это один из зверей, которые явились из бездны в Каркарон. Это лорск, и он где-то в Шазмаке.
— Более серьезный противник, чем я полагал, — заметил Рульк. — Настрой Стражей так, чтобы даже крыса не проскочила мимо них. Ищите лорска, парами.
— Карана! — проскрипел Тензор из врат Шанда, которые теперь разбухли и уже занимали половину зала.
— Что такое? — крикнул Рульк.
— Я рассказал ей о потайном пути в Шазмак — через рудники.
Рульк выругался:
— Тогда, вне всякого сомнения, лорск съел и ее. — Лиан пошатнулся, но Рульк поддержал его одной рукой.
— Наверно, она обезвредила все ловушки но пути, — предположил Тензор, — иначе это существо никогда бы не обнаружило вход.
— В пыли нашли один-два отпечатка, — сказал Идлис, — но мы не можем утверждать, что это ее следы.
— Она здесь! — в восторге взревел Рульк. — Что за женщина! Найдите ее!
Феламора встала на цыпочки. Вид у нее был изможденный. Рульк повернул к ней машину.
— Черт побери! — воскликнул карон. — Возможно, в конце концов ты мне не нужна.
Тензор погрозил ему кулаком, который начал слабо светиться.
— Ты не получишь Карану! — заорал он.
— А ну-ка вы все, — прокричал в ответ разъярившийся Рульк, — убирайтесь с моего пути, или я вас прикончу!
Он поднял несколько рычагов, покрутил колеса, и между коконом и его машиной образовался барьер из затвердевшего воздуха, разделивший зал от пола до потолка, как если бы в зале появилась стеклянная стена. Барьер был не виден, но ощутим.
Лиан постучал по стене, но ничего не изменилось.
— Сделайте что-нибудь! — закричал он, лягнув стекло, но барьер, казалось, был непреодолим.
Рульк отправил Мендарка куда-то «между» — в место, не очень отличающееся от Ночной Страны. Мендарк не знал, как оттуда выбраться. Он снова поднес к губам флейту.
Несмотря на то что он полжизни изучал этот инструмент, тайно надеясь, что в один прекрасный день флейта будет воссоздана, заполучив ее, Мендарк растерялся. Флейта не отвечала на его игру, как следовало. Мендарк начал опасаться, что утратил способности.
Сотни лет назад он отправился в Салюдит и выкрал бумагу, написанную Нэсси, где рассказывалось, как Шутдар использовал флейту. С тех пор ему сделали дюжину флейт — идеальные копии Золотой флейты. Единственным различием было то, что это были обыкновенные флейты, сделанные из обыкновенного золота.
Мендарк играл на них, овладевая секретами инструмента, пока действительно не стал одним из величайших флейтистов Сантенара. Но в конце концов, разуверившись, что когда-нибудь Золотая флейта будет изготовлена заново, он отложил инструмент в сторону. Только после Катадзы он опять взял флейту в руки, но пальцы его уже не были такими искусными.
Ну что же, пройдет еще несколько часов, и он будет либо победителем, либо мертвецом. Вероятно, он все же умрет — ведь он не может тягаться с Рульком. Но по крайней мере попробует.
Мендарк поднес флейту к губам и дунул. Раздался чистый тихий звук, нежный и какой-то нереальный. Вокруг Мендарка возникло золотисто-зеленое сияние. Даже воздух начал светиться, так что волнообразный туман потемнел, а дыхание Мендарка повисло в хрупком воздухе, как жидкое золото. Мендарк удерживал звук и цвет, ища совершенного контакта. Собрав все мужество, он взял еще одну ноту.
Но в этот момент его пронзили острая боль и ощущение, что его миру грозит ужасная опасность. Путь, который он искал, уходил вдаль, извиваясь, как змея. Послышался щелчок, и цвета потускнели, напоминая бледную радугу, — только его дыхание повисло золотым облаком. Потом все сделалось невесомым, как туман.
Что-то разладилось? Мендарк взял еще одну ноту, и ему показалось, что флейта взорвалась прямо перед его лицом. Магистра подкинуло в воздухе.
Наверно, Зеркало солгало. Он всегда знал о такой возможности. Флейта его убьет. Или он умрет с голоду в этом мрачном месте. Мендарк напрягся до предела, пытаясь воскресить в себе гениального флейтиста. Поднеся флейту к пораненным губам, он вызвал в памяти высокий балкон в Большом Зале Шазмака. И произвел нежнейший звук, на какой только был способен. Все сместилось, но по-прежнему вокруг был один туман.
