— Видимо, в ней никого нет, — заметил Шанд.
На стенах не было стражников — прежде там повсюду несли караул гаршарды. Тем не менее Шанд и Таллия пересекли арену с большой осторожностью. Наконец, бросив взгляд на петляющую между камней тропинку, которая вела к воротам, они собрали все свое мужество и побежали.
— Какое ужасное заброшенное место, — сказала Таллия, когда они взбирались по ступеням. — Неудивительно, что Базунец сошел с ума.
— Он был сумасшедшим уже тогда, когда решил построить тут башню, — заметил Шанд.
Таллия взглянула на бронзовые статуи у входа и обомлела:
— Это транксы! Как это Базунец сумел их так точно изобразить?
— Я бы сказал, что его исследования были успешнее, чем полагали, — тяжело дыша, ответил Шанд.
Они обнаружили, что ворота заперты, но под проломом в стене была груда обломков, по которой легко можно взобраться. Вскарабкавшись на груду, двое разведчиков заглянули в башню на уровне первого этажа. Там ничего не было видно, кроме мусора и снежных сугробов. Тогда они двинулись дальше.
Внутри атмосфера была еще более странной. Лестница казалась иной каждый раз, как Таллия бросала на нее взгляд. Иногда чудилось, что она ведет вниз, а не наверх, а иногда — и вверх, и вниз одновременно, хотя это и представляется невероятным. А пару раз уголком глаза Таллия увидела Стену-мираж, которая, изгибаясь, шла через здание.
Винтовая лестница в основном уцелела, хотя ряд ступенек обрушился. Тут и там на стенах виднелась резьба, прекрасно выполненная, но совершенно непонятная. Должно быть, это сделали гаршарды: резьба была свежая. Таллия и Шанд остановились на лестнице и выглянули в амбразуру. Им открылся вид на крутые склоны скалы, обледеневшие до самого дна пропасти, на краю которой стоял Каркарон.
— Не нравится мне это место, — сказала Таллия. — Я чувствую, как здесь стонут сами камни.
— Ну что же, немудрено — после всего того, чему они стали свидетелями. Но место тут было странное еще до строительства Каркарона, и таким оно останется после исчезновения самой памяти о Базунеце и его творении. Это одно из мощнейших магических мест на Сантенаре, где фокусируются энергетические токи, идущие из сердцевины мира. Отец Караны был заворожен Каркароном.
— Каким он был?
— Галлиад? В некоторых отношениях странный человек. Он был блистателен, но тем не менее пария. Видишь ли, Галлиад был аркимом только наполовину, так что он не ладил ни с сантенарийцами, ни с аркимами. Он всюду был чужаком.
В комнате на самом верху башни они обнаружили полную разруху. Добрая треть восточной стены обрушилась и осыпалась наружу, покореженный остов крыши прогнулся до самого пола. Стены были опалены, и кое-где камень расплавился. В полу была огромная вмятина. Она была гладкая, как стекло, а диковинные изгибы по форме напоминали контуры машины Рулька. Комната была совершенно пустой — лишь на полу валялись остатки еды и разбитая тарелка. Каркарон покинули.
Воздух в комнате неторопливо двигался, и в нем то и дело вспыхивали огненные точки, даже когда солнце скрывалось за облаками. Голоса Таллии и Шанда все время звучали по-разному; иногда им вторило эхо, а порой казалось, что их, наоборот, кто-то пытается приглушить, в такие моменты, Таллии и Шанду даже приходилось кричать, чтобы быть услышанными.
Шанд сидел на полуразрушенной крыше, постукивая каблуками о балку.
— В чем дело, Шанд? У тебя совершенно убитый вид.
— Я слишком стар. Мне не для чего больше жить.
— Как насчет того, чтобы найти Карану?
— Он забрал ее с собой. Тут я абсолютно бессилен.
Таллия оставила его сидеть, а сама, спустившись по лестнице, обыскала весь дом: каждую кладовку, каждый шкаф, двор и все сараи и пристройки. Она заглянула в погреба и даже в бочку с водой, покрывшуюся толстым слоем льда. Таллия ходила вокруг стен, высматривая, не сбросили ли туда что-нибудь или кого-нибудь, но нашла лишь мусор, аккуратно сложенный в помойное ведро: кости, объедки и сломанные вещи.
Снова взобравшись наверх, Таллия увидела, что Шанд сидит все так же неподвижно, глядя на пол.
— Ничего не осталось, — сказала она. — Что бы они ни приносили с собой, они все забрали. И никаких следов Караны.
Шанд вздохнул:
— Давай попытаемся разгадать, что случилось. Мы знаем, что машина сработала безотказно и путь в бездну был найден, поскольку транкс мог явиться только оттуда.
— Почему ты так уверен в этом? Откуда такие вещи известны тебе? — поинтересовалась Таллия. — Даже Мендарк не знал названия этой твари.
— Как-нибудь в другой раз, — отмахнулся Шанд.
— Ты думаешь, Рульк отправился туда?
— Никто по доброй воле не отправляется в бездну. Это место, из которого бегут, через которое в случае крайней необходимости переправляются, чтобы попасть из одного мира в другой. Создания же, которые там обитают, были слишком поглощены тем, чтобы удрать из бездны самим, так что едва ли они утащили Рулька к себе. Нет, он либо отбыл на Аркан, либо все еще находится здесь.
— Здесь? — удивилась Таллия.
— Я имею в виду на Сантенаре — по-видимому, в Шазмаке, со своими гаршардами. Тут их было полно. Полагаю, понадобилось слетать не раз, чтобы переправить их всех в Шазмак.
— И Карану тоже. Интересно, что пошло не так? Должно быть, на него напал транкс. Посмотри сюда. — И она указала на замерзшую алую лужу — это было похоже на кровь. — Должно быть, Рульк ранил его или лорска, который потом напал на Надирила. А эта вмятина в полу — я не могу даже представить себе, откуда она взялась.
— А я могу, — ответил Шанд. — Похоже, машина завалилась набок, и в полу образовалось углубление соответствующей формы. Что-то разладилось.
Шанд выглядел еще более постаревшим и подавленным. Он вынул из-за пазухи фляжку и, сделав большой глоток, предложил Таллии. Она отрицательно покачала головой.
— Мне нужно что-нибудь горячее. Я собираюсь разжечь костер.
Шанд молчал. Таллия спустилась вниз по лестнице, но вернулась удрученная.
— Нет дров! — сказала она.
Шанд, не произнося ни слова, указал на прогнувшуюся крышу. Они собрали щепки и обломки балок и разложили костер на другом конце комнаты, подальше от кровавой лужи и вмятины в полу.
— Посмотри, — обратилась Таллия к Шанду, вернувшись еще раз с дровами. — Разве это не нож Караны?
Таллия вытащила его из-под мусора. Вместе с Шандом они разгребли груду деревянных обломков на случай, если за ними обнаружится тело Караны, но ничего не нашли.
Таллия варила в горшке суп. Шанд сидел, прислонившись к стене и прикрыв глаза, время от времени он отхлебывал из своей чашки. Его губы шевелились, но Таллия не пыталась выяснить, разговаривает ли он сам с собой или шепчет молитву.
